– Блямс иногда и впрямь убегает. Не знаю, куда. Порой на целый день, а как-то раз не пришел и ночевать. Но он всегда возвращается, не волнуйся.

– Я не волнуюсь. Я даже знаю, куда он убегает. К своим диким сородичам. Он для них кто-то вроде бога. Впрочем, понятно, почему. Он их уже многому научил. А сам, похоже, даже их язык теперь знает. И меня из плена они спасли, думаю, не просто так, а по его приказу. Оказывается, дикие «богомолы» все-таки обладают зачатками разу…

– Все это весьма интересно, – прервала разведчика девушка, – но ты мне расскажешь все это потом. С подробностями и разъяснениями. А сейчас, прошу тебя, пойдем.

– Твой отец меня выгоняет?

– Он тебя выгонит исключительно вместе со мной, не иначе, – вздернула подбородок Илона. – Таков был мой ультиматум.

– И… он его принял?

– Еще бы он его не принял. Мой отец хорошо меня знает. Если я требую не Луны с неба, а всего лишь соблюдения элементарных правил порядочности и гостеприимства, то крыть ему просто-напросто нечем. Разумеется, если он не хочет пасть в моих глазах столь низко, что…

– Ладно, ладно, успокойся, – улыбнулся Плюх. – Ты так разошлась! Все ведь хорошо закончилось.

– Я бы так не сказала. Жить он тебе позволил только в вагоне. И не бесконечно, а лишь на время, пока ты не найдешь группировку, которая согласится взять тебя к себе. Видишь ли… – Илона замялась. – У нас действительно не принимают чужаков. Мы – люди военные, состоящие на службе у Императора. А ты даже не поданный Российской Империи.

– Не надо оправдываться, я все понимаю, – коснулся Плюх девушкиной ладони. – Правда, ты говорила, что вы все же приняли трех женщин со стороны.

– Так они же вышли замуж за наших! Стали членами семей. Это совсем другое, это уже свои.

– Вышли замуж… – пробормотал косморазведчик. – А что, если…

– Пойдем, пойдем, – заторопила его вспыхнувшая маковым цветом Илона. Даже потащила, ухватив за рукав.

– Куда пойдем? – удивился Плюх. – Если жить мне дозволено только в вагоне, то…

– А ты что, так и собираешься сидеть здесь в этих лохмотьях, дезодорируя воздух пикантным амбре? Тут, между прочим, и еще люди живут.

– Я же не виноват, что… – смущенно начал разведчик.

– А я тебя и не виню. Я тебя в баню отведу. И переодену. Если ты, конечно, не имеешь на то возражений.

– Не имею… Только я сам, ладно? – испугался Плюх.

– Что «сам»? – удивленно заморгала Илона. – Пойдешь-то? Разумеется, сам. Мне тебя при всем желании далеко не унести.

– Да нет, – совсем засмущался Плюх. – Я переоденусь сам, а не ты меня… Только ты дай, во что.

– Ах, это. Разумеется, сам. Я как-то переодевать мужчин не приучена, знаешь ли. Скажу больше: в бане ты тоже сам помыться изволь.

– Илона!.. – обогнув девушку, помчался к выходу косморазведчик, скороговоркой бормоча под нос: «Ёхи-блохи, ёхи-блохи, ёхи блохи!..»

Баней оказался средних размеров сруб с одним большим окном, стекло которого было завешено изнутри полиэтиленом, и еще одним оконцем под самой крышей, из трубы которой валил дым.

– Я уже затопила, – сказала Илона. – Мылся когда-нибудь в деревенской баньке?

Плюх собрался признаться, что он даже в городской не мылся, но все же ничего говорить не стал, лишь помотал головой.

– Неважно, – махнула рукой девушка. – Это проще, чем управлять эфирным кораблем. Дров тебе должно хватить, если не плескать слишком часто воду.

– Куда плескать? – удивился разведчик. – На дрова? Но зачем?

– Не на дрова, а на железный бок печки. Чтобы было побольше пару и стало погорячее.

– Зачем погорячее? И пару тоже… Мне просто помыться. Откуда там течет вода?

– Вода не течет. Она в баках. Один встроен прямо в печь, в нем горячая вода. Второй стоит в сторонке, там холодная. Имеется таз. В него ты наберешь ковшом воды из того и другого бака – и вперед.

– Вперед… что? – смущенно переспросил Плюх.

– Мыться, что же еще? Мыло и мочалка на лавке. Мочалка, уж прости, из ивового лыка.

Косморазведчик выглядел настолько растерянным, что Илона усмехнулась:

– Может, тебе все-таки помочь?

– Не-еет!!! – подпрыгнул разведчик и помчался к банной двери.

– На лавке в предбаннике – белье и одежда! – крикнула вдогонку девушка. – Она сталкерская, но не подумай, что снята с убитого. Мы и такую у «Контактеров» заказывали для некоторых нужд. Она пользованная, но чистая, постиранная, так что…

Однако Плюх ее уже не слышал, захлопнув за собой дверь из толстых досок.

Помыться у него получилось. Правда, чуть не ошпарился кипятком и пару раз обжегся о печку. Но когда вышел в предбанник и переоделся в человеческую одежду – мягкое белье, джинсы, рубаху, камуфляжную куртку, обул прочные высокие ботинки – почувствовал себя заново родившимся.

– Печку залил? – спросила поджидавшая его возле бани Илона.

– Нет. А надо было? Ты не сказала…

– Ладно, я сама. Жди меня тут.

Девушка юркнула в баню, а Плюх остался неприкаянно топтаться на месте. Сунул руки в карманы куртки и нащупал в одном какую-то тряпку. Это оказалась камуфляжной раскраски бандана, такая же, как у Илоны. Только разведчик успел повязать ею голову, как услышал сзади:

– Эй, ты! Сталкерам здесь не место.

Плюх обернулся. Рядом стоял «имперец» с погонами по четыре звездочки на каждом.

«Штабс-капитан, – вспомнил разведчик. – Как покойный Вострилов». Вслух же он как можно дружелюбнее произнес:

– Простите, но я не сталкер. Точнее, не совсем сталкер.

– Ты не «имперец», – достал штабс-капитан из кобуры пистолет и направил на Плюха.

Разведчик узнал модель – точно такую же девятизарядную «Канду» он спрятал в окрестностях лагеря «рабовладельцев». Спорить с вооруженным человеком не хотелось, к тому же, формально он был прав. Поэтому Плюх поднял руки и сказал:

– Да, я не «имперец». Я у вас в гостях. Точнее, на временном постое.

– У нас не постоялый двор! – взмахнул «Кандой» «имперец». – И в гости к нам не ходят. Выметайся, урод, или сейчас вынесут твой труп.

– То есть грязную работу ты поручишь другим? – не выдержал все-таки косморазведчик. – Самому руки марать не по чину? Или силенок маловато?

– Как ты смеешь мне «тыкать», быдло?! – взъярился штабс-капитан. – Я – русский офицер!

– Для русских офицеров все, кроме них, быдло, или это лишь твое кредо? – чувствуя, как в нем закипает ярость, скрипнул зубами Плюх.

– Сейчас ты узнаешь мое кредо! – подскочил к нему «имперец» и замахнулся пистолетом, перехватив его за ствол. – Я на таких свиней, как ты, даже пулю тра…