Искателей. Нет, и все! Имею в виду, что бывают лучники, мечники и много кто еще, но не кузнецы, ведь это не боевая специализация, а в каком-то смысле мирное ремесло.

Найти в Глоссополисе почти целую кузницу — это уже огромная удача. А еще везение в том, что другие Искатели ничего не растащили. Их можно понять, они не куют себе оружие и мало в этом смыслят. Скорее всего, многие просто не обращали внимания на здание кузницы, как, например, на какую-нибудь конюшню или городскую баню.

— Куда-то спешите? — из темного переулка неожиданно вышел мужчина в черном плаще. В его руках, точно змеи, извивались два блестящих кинжала. — Выкладывайте все, что у вас есть. И тогда… может быть, мы вас пощадим.

Я даже не думал ему отвечать, такая тварь недостойна ответа. Вместо этого прошептал бойцам, чтобы готовились к бою. Ребята переглянулись и обнажили оружие. И как только они это сделали, будто по команде рядом с черным плащом (так и буду называть их урода — лидера) нарисовались трое. Мужчина, потрепанный жизнью, он держал щит с духовным мечом, и еще два парня. Один со шпагой аспекта огня, второй — с мечом, возможно, тоже с аспектом стихии.

— На крыше. Десять часов, два часа, — тихо сообщила Алена.

На уцелевших крышах домов, справа и слева, показались еще двое. Девушка с выбритыми висками и луком в руках. Парень, который уже вставил в свой посох кристалл маны, пока неясно какой стихии.

— Ну, подумали? — с ухмылкой спросил Черный плащ.

— Тим, на тебе лучник. Алена, Денис, бьем в мага, — чуть склонив голову, тихо прошептал я, затем посмотрел вверх и громко сказал: — Да, подумали! Такой дряни, как вы, здесь не место.

Денис уже создает первое заклинание, а стрела танцует на тетиве Алены. Секунда и все разом мы бьем по магу. Стрела, молот и огонь — у него не было шансов. Я тут же вытаскиваю из пространственного хранилища меч аспекта воздуха.

— Дебил! — надрывая глотку орет Черный плащ, глядя на обугленное тело со стрелой в глотке и переломанной грудиной, что мертвым грузом падает с крыши.

И Тимур не зевает. Здоровяк уже слева от нас и защищает от стрел башенным щитом. Велю Алене и Денису атаковать лучницу. Убить они ее вряд ли теперь смогут, зато она будет вынуждена спрятаться, а значит, не сможет запускать стрелы.

Огненная волна и несколько каменных осколков мчатся в нас. Их посылают именно те два парня. Наивные юнцы, думают — если мой меч выглядит, как самый обычный, то в нем не скрывается аспект. С клинка срывается вихрь, который мгновенно превращается в воздушную стену и напрочь блокирует камни с огнем.

Больше дальнобойными заклинаниями не обменяться, мы слишком близко. Их лучница больше не стреляет, но я часто поглядываю на крышу. Тимур и Иван рядом со мной. Щит сталкивается с духовным мечом потрепанного мужика, Тимур обрушивает на него секиру.

Иван ловко парирует атаки огненной шпаги. Он атакует, то и дело уворачиваясь от огненных всплесков. Я ловко откидываю воздушной атакой бесталанного бойца с мечом аспекта камня. Тут же на меня, как коршун, налетает черный плащ.

Быстро-быстро перебираю ногами. Двигаю бедрами, доворачиваю корпусом и активно работаю плечами. В который раз годы тренировок спасают мне жизнь. Извивающиеся клинки поочередно мелькают слева и справа. Они будто вспышки, а не холодное оружие. Парирую на пределе возможностей.

Лидер шайки хмурится, обливается потом, но продолжает выстреливать в меня коварными, непредсказуемыми уколами своего оружия. Сложнее всего, когда лезвие клинка внезапно удлиняется и меняет траекторию. Впрочем, я много сражался мечом с аспектом металла, потому подготовки хватает. Вдруг мимо проносится несколько камней — чудом уворачиваюсь.

Похоже, Алена и Денис замечают это и чувствуют себя виноватыми. Иначе я не знаю, как объяснить, что сразу за атакой камнями в парня следует ответ — три стрелы и… А давно Денис научился создавать огненные лезвия? Без лишних слов, больше камни в меня не летели.

Ловлю черного плаща на ошибке. Пинаю его подошвой ботинка в живот, от чего он морщится и отскакивает назад, едва не задевая мою голень лезвиями. Ошибка может стоить ему жизни. У меня хватает времени выстрелить из клинка воздухом, как из огромной пушки. Черный плащ тут же развевается, как парус. Лидера шайки откидывает назад и бьет о куски камней и о прочий хлам.

Ловко меняю меч на другой. Теперь это изящный безстихийный клинок. Легкий, как перышко, быстрый, как стрела. В несколько шагов оказываюсь за спиной мужика с духовным мечом и щитом. Он все еще сражается с Тимуром и не так далек от победы… Если бы не я.

Молниеносный взмах по диагонали. Я вкладываю в удар настолько колоссальные усилия, что ведомый собственной инерцией, едва не вонзаю клинок в каменную плиту под ногами. Кажется, что мужик продолжает стоять на месте, как ни в чем не бывало. Бесконечно долго, неподвижно.

Тимур медленно меняется в лице. Через идеальный разрез металлического нагрудника видны рассеченная одежда и спина. Красная полоса вырисовывается все четче и тут верхняя часть съезжает в сторону, заваливается вместе с подогнувшимися ногами.

Вместе с Тимуром мы срываемся с места, чтобы помочь Ивану. У парня уже немного обожжены брови и его прекрасная шевелюра. Тем не менее, он держится хорошо. Да вот только нет больше в этом нужды. Секира Тимура и мой меч обрывают жизнь того, кто пошел по темной дорожке.

Остается только лучница и сильно раненный лидер их отряда.

— Эй, сдавайся и тогда мы тебя не убьем! — громко кричу я.

В ответ тишина. Мои бойцы стоят рядом и готовы действовать, впереди хрипит и стонет черный плащ. И над крышей дома появляется лук в руке выжившей нападавшей, который она спустя мгновение кидает нам практически под ноги. Алена подхватывает лук и закидывает за спину.

— Я сдаюсь! Только не убивайте! — звучит дрожащий женский голос, теперь уже не с крыши, а из развалин.

* * *

— Только будь нежен, — игриво выгибается девушка с бритыми висками.

— Заткнись! — злюсь я, сдерживаясь, чтобы ее не ударить.

Грубо беру ее за руки и выгибаю их за спину. Девушка морщится, но продолжает паясничать. Какое-то время мне требуется, чтобы согнуть железную скобу на ее руках. Магия металла поддается тем хуже, чем выше усталость.

— Иван, держи ее. Будет трепать языком, разрешаю ударить.

— Сделаю,