— Вы поддерживаете какие-нибудь отношения с отцом вашего ребенка?

Валерия вздрогнула, подняла на лейтенанта непроницаемые серые глаза.

— Я не знаю отца своего ребенка, — решительно отрезала она. — Мы виделись один раз.

Она не собиралась сейчас ворошить еще и эту историю. Кто-кто, а отец ребенка точно не имеет никакого отношения к делу, и ей совсем не хочется, чтобы въедливый лейтенантик самостоятельно в этом убеждался.

Они с Борисом никогда и ничего друг от друга не ждали. Это была случайная, легкая и совершенно необременительная связь…

Валерия училась на третьем курсе пединститута. Родители, тогда еще не разведенные, снимали ей комнату у одинокой пенсионерки. Жить она должна была на стипендию. Ха-ха-ха. С первого курса Лера думала, как заработать, и с первого курса знала, что не собирается быть учительницей. Собственно, она бы и не училась, но как иначе было продержаться в городе? А старушка попалась не вредная, регулярно подкармливала свою жиличку, не мешала ей часами лить воду и жечь по ночам электричество.

Идиллию нарушали только соседи сверху. У них царило вечное веселье. Музыка орала, посуда звенела, пронзительно визжали какие-то девицы и гоготали парни. Хозяйка тяжело вздыхала и крестилась.

— Неужели никто не может вызвать милицию?! — возмущалась Лера. — Дурдом какой-то!

Старушка начинала креститься еще мельче и быстрее и бормотала что-то малосвязное о том, что ни с соседями, ни с милицией лучше не связываться.

Той душной, совсем не подходящей для начала июня ночью она изнемогала над методикой преподавания литературы. Как всегда, над головой гремела музыка, и, вместо того, чтобы вникать в учебник, мозг бессмысленно повторял за неизвестной Лере певицей слова какого-то хита. Промаявшись до двух часов, девушка решительно захлопнула книгу и, пробормотав для раззадоривания: «Это же совершенно невозможно!», фурией понеслась к соседям.

— Это же совершенно невозможно! — рявкнула она уже вслух, едва перед ней раскрылась дверь. — Если вам повезло и с утра никуда не надо, это не повод портить жизнь всему подъезду!

— Ты че? — озадаченно пробормотал абсолютно пьяный парень, пытаясь сосредоточить на ней бессмысленный взгляд. Ничего не получалось, и, обреченно махнув рукой, он крикнул куда-то в глубь квартиры: — Витек!

Материализовавшийся в прихожей Витек оказался точной копией приятеля и отреагировал на появление Леры так же.

— Ты че?

— Вы можете сделать тише? — стараясь выглядеть невозмутимо, поинтересовалась Лера и, видя, что пауза затянулась, неуклюже пояснила: — Ну музыка, звук. Ночь уже.

Ответной реплики не последовало, и Лера осторожно попятилась к двери. Ей уже не казалась разумной мысль явиться сюда, тем более одной.

— Ты это… — ожил вдруг Витек. — Виски будешь?

— Что? — опешила она.

— Ну виски, — миролюбиво повторил парень. — Или шампусика?

Наверное, она временно сошла с ума от удивления. По крайней мере других объяснений тому, что она спокойно вошла в чужую квартиру и присоединилась к сомнительной компании, у самой Леры не было. Если бы такое сделала героиня какого-нибудь фильма или романа, она бы ужасно возмущалась и сказала, что таких глупых девиц не бывает…

Первым осознанным ощущением была боль. Валерия тяжело застонала и отчаянным усилием попыталась выпрямиться. Ничего не получалось. Пришлось приоткрыть один глаз и осмотреться. Неудобно поджав под себя ноги, она полулежала в том же кресле, которое ей вчера так радушно предложили. Валерия медленно, с трудом вытянула из-под головы затекшую руку, попробовала приподняться, но окружающий мир тут же рассыпался на миллион отдельных фрагментов, которые неторопливо закружились, вызывая тошноту.

— Я умираю, — скорбно сообщила Лера в пространство.

К ее удивлению, пространство отозвалось сочувственным голосом:

— Ты похмелись, полегчает.

— Нет! — с ужасом воскликнула Валерия и тут же вдавилась в спинку кресла, пытаясь унять безумную вспышку головной боли. — Я вообще никогда больше ничего не выпью.

— Ну-ну, — теперь собеседник явно веселился. — Аспирин дать?

— Дай… Сколько времени вообще?

— Начало третьего.

— Что?! — Валерия снова подскочила, забыв о недавнем грустном опыте. — Ты что, у меня же экзамен!

Парень беспечно пожал плечами.

— И че? Сунешь пару гринов в лапу, и все будет тип-топ.

— Что? — нахмурилась Лера, тщетно пытаясь уловить смысл фразы.

— Ну зеленых отсыплешь.

— А-а, — Лера усмехнулась. — Это не мой стиль. Мне б самой кто отсыпал.

— Не вопрос, — кивнул парень и невозмутимо вытащил откуда-то из-за книг перехваченную резинкой пачку купюр.

— Ты вообще?! — от изумления Лера все-таки смогла принять вертикальное положение.

— Мне не жалко, — он снова равнодушно пожал плечами.

— Борис у нас берет под покровительство хорошеньких девиц, — прохрипел кто-то от порога.

Валерия вгляделась в смутно знакомое лицо. Витек, вспомнила она. Тоже, видно, страдает от похмелья.

— Нет, спасибо, конечно, — промямлила она, еще не до конца уверенная, что все это не какой-то странный розыгрыш. — Только я не верну.

— Само собой. Кто ж берет деньги, если собирается возвращать, — поделился Борис непонятной девушке мыслью. — Держи. Заходи вечерком, расскажешь, как прокатило.

Экзамен Лера все-таки решила сдавать сама. Не потому, что стало жалко внезапно свалившихся денег, просто предлагать взятку было как-то страшновато. А приглашением воспользовалась. И тем вечером, и назавтра, и потом. Ей было весело и интересно. И где-то в глубине души робко зрела мысль, что такое знакомство может пригодиться.

Борис не был жадным, Лера не была навязчивой, и обоим их отношения казались почти идеалом. Ее беременность для обоих оказалась неприятной неожиданностью.

— Ладно, Лерик, ты звони, если что, — сказал ей тогда Борис, давая понять, что не намерен регулярно созерцать растущий живот любовницы.

Валерия купила обручальное кольцо, выдумала погибшего в ДТП мужа и переехала от милой старушки в район, где ее никто не знал. Оставшиеся шесть месяцев беременности показались целой жизнью.

Валерия злилась на весь мир, ненавидела свои опухающие ноги, вечно гудящую голову, непонятно откуда взявшуюся плаксивость и никогда не проходящее желание поспать. Она тихо завидовала Борису, для которого вся неприятность ограничилась десятью минутами тяжелого разговора.

После родов Лера с облегчением стянула надоевшее кольцо и снова сменила место жительства. Потихоньку открывалась заграница, кто-то куда-то ездил, что-то привозил. Лера боязливо попробовала перепродать несколько доставшихся по дешевке вещиц. К ее удивлению, получилось неплохо. Казалось, никому не было никакого дела до того, как Лера Меркулова зарабатывает себе на жизнь. Она взбодрилась, осмелела и снова стала надеяться на лучшее.