Бок унтера густо сочился темной кровью. Возможно, была задета печень. Поэтому задавать вопросы следовало в темпе, пока бренная душа не успела расстаться с телом.

И я начал спрашивать, воскрешая в памяти язык, учить который мне приходилось с детства. Такая уж у меня была семья. Мама считала, что всякий уважающий себя человек обязан знать минимум четыре языка: английский, немецкий, китайский и французский. Вдобавок, желательно было изучить современный арабский и мертвую латынь. Последнее, для общего развития. И хочешь — не хочешь, приходилось соответствовать. Я не был полиглотом, но, честное слово, каждый последующий язык давался все легче и легче, особенно европейские. Латынь же являлась связующей основой, и, кстати, самой доступной и простой для изучения. Единственный язык, где слова читаются ровно так же, как и пишутся. В отличие от, мать его, французского, где в слове из десятка букв произносятся лишь две-три. Вот, правда, с китайским и арабским пришлось помучиться, но основы я схватил и мог выдать с сотню фраз.

Пытать немца не пришлось, унтер отвечал на вопросы четко и по существу. Видно было, что он безумно хочет жить и прекрасно понимает, что до конца допроса его здоровьем здесь никто не озаботится. Впрочем, начни он валять ваньку, я бы применил к нему особый подход, не побрезговал бы — это точно.

Через десять минут я уже выяснил все ключевые ориентиры на местности, по которым можно было отыскать место базирования «Королевских тигров», которых унтер знал под названием «Objekt B». Они должны находились в семи километрах от текущей линии фронта, в одном из бывших колхозов, где имелась МТС, на которой можно было произвести мелкий и средний ремонт и общий уход за машинами. Значит, до них можно было попытаться добраться. Унтер подробного, насколько мог, рассказал о том, как объект охраняется. Потом он окончательно выдохся и умолк.

МТС — машинно-тракторная станция.

Я видел, что большего из пленника не вытянуть при всем желании.

Немец держался за правую часть живота, прижимая рану. Но кровь просачивалась сквозь пальцы. С каждой минутой он слабел все больше и больше. Вот только попадание в санчасть унтеру никак бы не помогло — там хватало и наших раненных, требующих ухода, и если бы медики и занялись пленным, то лишь после того, как обработали бы своих. А унтер до этого момента уже не дотянет — я это видел.

Он тяжело закашлялся, кажется, отходя.

— Herr Officer… — выдохнул из себя унтер, — ich sehe, Sie sind ein guter Mensch. Bitte sag meiner Frau, dass ich sie bis zu meinem letzten Atemzug geliebt habe.

*(нем.) Господин офицер, я вижу, вы хороший человек. Пожалуйста, передайте моей жене, что я до последнего вздоха любил ее.

Он вытащил из нагрудного кармана конверт и отдал его мне. В конверте было письмо на несколько страниц и фотография некрасивой женщины средних лет. Я глянул на адрес отправителя: город Росток, Крепелиннер штрассе 5, фрау Меркель.

Я чуть поморщился от смутно знакомого имени, но кивнул умирающему:

— Das verspreche ich. Ich werde es tun.

*(нем.) Обещаю. Сделаю.

Минуту спустя немец умер.

— И что, командир, получилось узнать что-то ценное? — выразил общий интерес Евсюков.

— Получилось, — я огляделся по сторонам и решил: — Отнесите-ка его вон в тот лесок, да прикопайте под деревом.

Конечно, мы могли просто бросить труп в первой попавшейся канаве, а вороны и окрестное зверье быстро разобрались бы с телом. Уж немцы точно не стали бы хоронить тела наших павших товарищей, которые и людьми-то для них не являлись. Но мы же не звери, и не стремимся им уподобиться. Честь — это такая штука, за которую каждый отвечает лично.

— Сделаем… — пожал плечами Евсюков.

Я поспешил в сторону штабных палаток, и буквально сращу мне повезло наткнуться на комбрига, спешившего куда-то по своим делам.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться! — я неожиданно вырос справа от Коновалова, и тот сбился с шага.

— Твою же налево, боец, какого хрена⁈ — казалось, сейчас-то мне и прилетит за всех, кто участвовал в драке. Но, к счастью, Коновалов меня не узнал.

— Важная информация, товарищ полковник! — нагнетая голосом обстановку, сообщил я.

— Говори! — окинув меня проницательным взглядом, разрешил Василий Иванович.

И я начал свой рассказ:

— У меня появилась информация о месте дислокации сверхсекретных немецких танков — тех самых, которые мы видели сегодня на дальнем холме.

— Подробнее! — заинтересовался Коновалов.

И я рассказал ему, как несколько месяцев работал на испытательном полигоне при Танкограде, многократно общаясь с Исааком Моисеевичем Зальцманом, бывшим Наркомом танковой промышленности, а ныне директором Кировского завода в Челябинске. Как мы проводили стрельбы по различным макетам и специально привезенным немецким трофейным танкам. Тогда же у Зальцмана родилось предположение, что фрицы в скором времени выдадут нечто совершенно новое — машину, обладающую большой дальностью выстрела и колоссальной броней. И будут они куда мощнее обычных «Тигров», которые до сих пор наводили ужас на всех вокруг.

Следующие несколько минут я пытался донести главную мысль до Коновалова — мы первые, кто повстречался с «Королевскими тиграми» вживую, кто сумел почувствовать на себе их разрушительную мощь. Но у каждой, даже самой сильной машины, есть свои слабые стороны. И мы обязаны узнать о них. А как это сделать проще всего? Правильно! Захватить машину и досконально изучить все ее свойства!

Я рассказал о показаниях раненого унтера, обо всех ориентирах и охране машин, укрытых в старом колхозе.

Коновалов внимательно выслушал меня, не перебивая. Сегодняшний день дался ему тяжело, и идея завладеть одним из секретных прототипов не могла не прийтись ему по душе. Он думал. Потом тяжело вздохнул и принял решение:

— Зальцмана знаю лично и уважаю. Великий человек! Его рекомендация не подлежит сомнению. Если он предугадал появление нового немецкого танка, и мы на такие сегодня наткнулись… то просто обязаны заполучить хотя бы один! Я переговорю с командиром батальонной разведки и поставлю им задачу.

— А как же я?

— У тебя разве нет своих обязанностей, товарищ младший лейтенант? Вот и приступай к их исполнению!

— Разведчики не сумеют завести машину и, тем более, перегнать ее в наше расположение! — я видел, что Коновалов не отправит меня на это задание. Да и кто я для него — неопытный, зеленый паренек, впервые побывавший в бою. В