« Они превратились в очень маневренную ватагу.У нас есть список из двадцати пяти сотен (sic!) имен членов различных клубов,но мы не утруждаем себя поисками их адресов. Они постоянно передвигаются сместа на место. Они меняют свои адреса, свои имена, они даже меняют цвет своихволос».

*Эта тактика быстро стала очень популярной уполиции в других частях штата и применялась в ситуациях, не имеющих никакогоотношения к Ангелам Ада. Она включает в себя особо эффективные средстваобеспечения контроля над толпой, и к середине 1966 года широко использоваласьдля расправы с участниками маршей протеста в Беркли. Полиция начала наудачухватать людей и проверять их водительские права по радио. Спустя несколькосекунд приходило сообщение из полицейской штаб-квартиры, и, если у человекаоставался хотя бы один неоплаченный дорожный или парковочный штраф, его могли«убрать с улицы» – полицейский эвфемизм, означающий «отправить в тюрьму».

В Фонтане, центре тусовки отделения Берду,Ангелы особенно не бузят в общественных местах и не слишком часто устраиваютбучу. «Если они собираются вместе вчетвером или впятером, я ничего не имеюпротив, – говорит полицейский инспектор Ларри Уоллес. – А вот еслиявится вся орава, десять, двенадцать или того больше, то мы прикроем этосборище».

В своем личном кабинете Уоллес хранит одинсувенир, напоминающий ему о том, что для него лично значат Ангелы. Эторепродукция картины Модильяни – женщина в рамочке размером два на четыре,которую он конфисковал в одном из притонов Ангелов. У леди заспанный вид,длинная шея и жеманный маленький рот. На голове у нее намалеван железный крест,а волосы сплетены в косичку, и эта косичка уложена в виде слова «Помогите!». Нашее у нее висит Звезда Давида с вклеенной по центру свастикой, в горле – дыркаот пули, и изображена еще одна пуля, пробивающая ей затылок. Там и сямразмашисто нацарапаны Ангельские лозунги момента:

Дурь навсегда,

Навеки загружен.

Доблестный офицер, если бы я знал,

Чему подвергается мое здоровье,

Я бы не пыхнул никогда.

В Берду Ангелы выжили, но им уже не удалосьдостичь своего величия конца пятидесятых начала шестидесятых. Когда слава,наконец-то, распахнула им свои объятия, им нечего было ей предложить, кромесвоей ужасной репутации и пройдохи пресс-агента. Отто, президент филиала, несмог удерживать ситуацию под контролем – люди расползались как тараканы. СэлМинео говорил о возможности получить 3,000 долларов за участие «отверженных» всъемках фильма, но Ангелы физически не могли собрать кворум: одни были втюрьме, другие просто все бросили, а многие из лучших персонажей отправились насевер, в Окленд, – или в «Страну Обетованную», как некоторые ееназывали, – где Сонни Баргер закрутил гайки. Там вообще не было никакогобазара по поводу того, что Ангелы рассыпались в пыль, как комья земли, которуюкидают на крышку гроба. Однако Отто тоже жаждал какой-нибудь деятельности, и унего по-прежнему оставалась кучка верных ему людей, прикрывавших ему тылы.Несмотря на все трудности, своей компанией они сумели осуществить последнийдовольно удачный ход – шоу при полном прикиде для журналиста из The SaturdayEvening Post.

Статья в Post появилась в ноябре 1965-го, и,хотя выраженная в ней точка зрения была весьма критической, Ангелов гораздобольше впечатлило количество написанного о них, нежели качество материала. Вцелом статья произвела на них сильное впечатление. Вопреки всему их цветныеизображения украсили обложку The Saturday Evening Post – рядом с принцессойМаргарет. Они стали настоящими знаменитостями, и не покоренных ими миров большена карте не оставалось. Раздражала их одна-единственная мелочь – такаяпопулярность не приносила им денег. («Все эти монстры используют нас иобстряпывают с нашей помощью свои делишки, – заявил Баргер репортеруPost, – нам не обламывается от них ни единого чертового цента».) Чтоправда, то правда – Ангелы Окленда ни шиша не получили в результателос-анджелесской сделки, но все-таки умудрились содрать почти 500 долларов зафото, проданные Post, так что едва ли их можно назвать абсолютноэксплуатируемым меньшинством…

*

«Мы – храбрая компания героев, И собралисьздесь десять лет назад, И в городе нас знают Как Гренадеров Бауэри… Мы доброгостарого племени С булыжником в руке, И длинной винтовкой в придачу. Мы можемнадрать задницу Бруклинской Страже, Если только они сунут свое рыло не в свойогород, Мы можем промчаться, как мчится сам Дьявол, Когда земля плоская Нацелых четыреста ярдов. И девочки, маленькие крошки, Все влюбляются в нас поуши, Когда они видят наш стиль, И вдыхают бриолин Гренадеров Бауэри».

(Из «Гренадеров Бауэри» Джона Эллисона).

*

Мои контакты с Ангелами продолжались окологода, и я по-настоящему их никогда не прерывал. С некоторыми из них вскоре ястал, как говорится, на короткой ноге, а с большинством был знаком ровнонастолько, чтобы вместе расслабляться. Первое время – под влияниеммногочисленных предупреждений – я нервничал даже тогда, когда выпивал с ними. Водин прекрасный день я встретил полдюжины Ангелов из Фриско в баре захолустногоресторанчика «Отель ДеПа», находящегося в южной промышленной части портовогоСан-Франциско, на границе Пойнт Гетто Хантера. Моим связником был Френчи*,самый маленький, злобный и практичный из «отверженных», совладелец гаража «БоксШоп» по ремонту коробок передач, расположенного через Эванс Авеню отобветшалого здания «ДеПа».

*Френчи из Фриско, а не Френчи из Берду.

Френчи – двадцать девять лет, онпрофессиональный механик, бывший подводник, служивший в ВМФ. Он – пяти футовпяти дюймов ростом, весом – 135 фунтов, но Ангелы говорят, что Френчисовершенно неизвестно чувство страха и он может драться с кем угодно. Его жена– тонкая и гибкая как тростинка, спокойная молодая блондинка, которой больше повкусу фолк-музыка, а не драки и дикие вечеринки. Френчи играет на гитаре,банджо и любит устраивать бешеную пляску крепких горячительных напитков вгорле.

В «Бокс Шопе» всегда полно машин, но далеко невсе они принадлежат платежеспособным клиентам. Френчи и постоянно меняющийсяперсонал из трех или четырех Ангелов держат это место, большую часть временивкалывая по-настоящему, от четырех до двенадцати часов в день, но бывает, чтоони срываются в путешествие на байках, на какую-нибудь нескончаемую вечеринкуили в плаванье на парусной шлюпке у побережья.

Я связался с Френчи по телефону, и мывстретились на следующий день в «ДеПа», где байкер обычно проводил свойобеденный перерыв. Когда я туда добрался, он играл в пул с Оки Рэем, КрейзиРоком и молодым китайцем по имени Пинг-Понг. Войдя в заведение, я немедленноснял с себя свою спортивную куртку с эмблемой Палм Бич, в знак уважения к явнодемократической, свободной атмосфере, которую, похоже, предпочитали посетители.