Среди всей этой суеты и шума Том был ее спасителем: он нежно прикасался к ее руке, спрашивал, не положить ли ей еще чего-нибудь вкусненького, шепотом напоминал ей имя пожилого дядюшки, с которым Джулия успела познакомиться уже два раза, но так и не запомнила его имени (Рой? Рэй? Рекс?). Том не сводил с нее глаз, даже если был далеко, словно ее благополучие зависело только от него или, вернее, было исключительно его прерогативой. Том смеялся и дурачился со своими братьями так же искренне, как на той семейной фотографии, что он показывал ей. Он казался идеальным мужем.

И что удивительно, Джулия неожиданно подумала, что неплохо было бы прожить с ним всю жизнь. Почему? Она не могла этого объяснить, но была уверена: с ним ее ждет сказочная жизнь. «Но он не хочет этого, я знаю, — говорила она себе. — Он делает все это исключительно ради ребенка. И если я стану думать, что причина в другом, значит, я обыкновенная наивная дурочка!»

Наконец Джулия решила уйти. Пробормотав что-то насчет стакана содовой, она незаметно проскользнула мимо гостей и направилась в дом. Летний вечер был теплым и ласковым, поэтому все вышли во двор, а те, кто остался в доме, были заняты на кухне.

В доме было очень тихо и спокойно. Джулия быстро пересекла гостиную, чувствуя себя крайне неловко: в любой момент сюда могли войти, и она даже знала, кто именно — Том. Она не должна видеть его. По крайней мере до тех пор, пока не придет в себя. Она знала, что это случится. Но почему именно сегодня это чувство стало таким сильным? «Потому что ты вышла замуж», — сказали бы ей подруга или мать, если бы сейчас кто-то из них был с ней рядом. Джулия поспешила наверх.

Несмотря на то что в доме было пять просторных спален, он не казался богатым. Дом был старым и довольно потрепанным, должно быть, потому, что в нем когда-то жили озорные и энергичные мальчишки. Но это ничуть не мешало ему быть теплым и уютным, настоящим домом, каковым ее жилище в Калифорнии никогда не являлось. Джулия провела здесь только четыре дня, но уже успела почувствовать, что дом семьи Каллахан ей очень нравится.

Джулия вошла в свою комнату и хотела было запереть за собой дверь, но не рискнула из боязни, что Том решит, что она отгораживается от него. Действительно, с одной стороны, она бы предпочла не видеть его какое-то время (если б у нее была такая возможность) — ведь они с Томом поженились только ради ребенка. Если отнестись к этому разумно, есть шанс создать крепкий союз на юридической основе. С другой стороны, сложись обстоятельства немного иначе, она бы, возможно, безумно влюбилась в него…

Джулия чувствовала себя так, словно балансировала на краю пропасти: все, что создано, могло в одночасье рухнуть. Тому нужна хорошая мать для его ребенка, о которой он мог бы заботиться, которую бы уважал, а отнюдь не страстная, капризная женщина, все время ищущая его внимания.

И все же она подсознательно хотела, чтобы он прямо сейчас стремительно вошел к ней в комнату, желая узнать, все ли в порядке, захлопнул за собой дверь, прижал бы ее к себе; хотела ощутить на дрожащих губах его жадный поцелуй, потому что они уже десять минут не прикасались друг к другу.

И вдруг она услышала тихий детский плач из соседней комнаты. Джулию это нисколько не удивило, потому что многие гости пришли со своими малышами. Она слышала, как Бет Каллахан предложила очередной мамочке оставить детскую коляску в соседней комнате. Сейчас кто-нибудь обязательно подойдет и успокоит крошку…

Джулия чувствовала, что щеки у нее пылают, а в зеркале отразились возбужденное лицо, чуть диковато сверкающие глаза. Ей очень не хотелось, чтобы Том увидел ее в таком состоянии. Она прекрасно понимала, что кто-то из многочисленных кузин обязательно придет, чтобы успокоить ребенка, и увидит невесту, которая, нервно теребя шелковое платье или же судорожно сжимая кисти рук, беспокойно мечется по комнате. А если ею окажется Джилл, старшая сестра болтушки Джери, столь же откровенная, как и ее сестренка? — мелькнула мысль, и Джулия поспешила в соседнюю комнату.

Там стояли две переносные детские кроватки, в которых мирно спали детишки нескольких месяцев от роду. Возня и писк раздавались с большой кровати. Здесь лежала кроха, которой было всего несколько недель. Малышку удерживали в одном положении две подушки, подложенные ей под бока, но девочка ерзала во сне, и одна подушка накрыла ей личико.

Почувствовав неожиданный прилив нежности, Джулия взяла ее на руки. Это действительно была девочка — в розовой распашонке и таком же одеяльце. Должно быть, от беременных женщин исходит какой-то особый, неуловимый запах материнства, потому что, оказавшись на руках у Джулии, малышка успокоилась и, широко зевнув, будто показывая, как трудно маленьким-маленьким девочкам не спать, мгновенно погрузилась в сладкий сон.

— О, моя дорогая крошка, — прошептала Джулия.

Осторожно положив ее на кровать, она огляделась в поисках чего-то более надежного, чем мягкие подушки, но в комнате не нашлось ничего подходящего, и, свернув подушки потуже, Джулия подложила их под бока младенцу. Потом она тихонько вышла из комнаты, делая вид, что вообще там не была.

— Джулия, наконец-то! — воскликнул кто-то за ее спиной.

Это был Том. Джулия не видела его, но почувствовала, как его сильные руки обхватили ее за талию.

— Где ты была? — прошептал он ей на ухо. Джулия ощущала тепло его рук через шелковое платье.

— Я… — начала она и остановилась. Что она могла ему ответить? Ну не признаваться же сразу: «Я убежала, потому что не хочу тебя видеть, так как мои чувства к тебе странным образом изменились, они стали такими волнующими»?! — Я услышала, как плачет чей-то младенец. И решила выяснить, смогу ли я чем-то помочь малютке.

— Чей же был ребенок? — нахмурился Том. — Я пойду найду его мать.

— Не знаю. Но крошка только что заснула, думаю, у нее все будет хорошо.

Не успела Джулия высказать такое смелое предположение, как мяукающий осторожный плач вновь раздался из соседней комнаты. Том разжал объятия, и Джулия почему-то задрожала, хотя в доме было отнюдь не холодно.

— Пойдем, ты покажешь мне… ее, — сказал он, взяв Джулию за руку. — Это девочка, не так ли?

— Да, она завернута во все розовое, как сладкая конфетка, и такая же крошечная.

— Но маленькая Кайла вместе со своей мамой Линдой сейчас во дворе, — вслух размышлял Том. — А у Бреда сынишка, и у Майкла тоже. — Он без запинки перечислял имена своих многочисленных родственников.

— Том, я очень стараюсь, но у тебя такая большая семья, — извинилась она. — Обещаю: я выучу все их имена.

— Не в этом дело, — сказал он рассеянно. — Мне просто интересно… Постой! Так вот почему ты убежала! Уж не думаешь ли ты, что плохо справилась со своей ролью…

— Запомнить имена всех знакомых и родственников и случайно не перепутать, кто есть кто, — это очень непросто. Ох как непросто!

— Я имею в виду другое: уж не думаешь ли ты, что плохо держалась во время церемонии и показалась всем никуда не годной невестой?!