– А Лисса тут при чем? – влез Олеф. – Логичнее тогда напасть на тебя, как на члена императорской семьи.

– Или на Лялю, как на дочь министра, – внезапно подал голос Таматин. Я вздрогнула, а эта долговязая зараза заговорщически мне подмигнула. Да так незаметно, что заметили все.

– М-да… – протянул Эдит – от гения он адекватного поступка и не ожидал. – Родная, но ты не думала, может быть, что-то дома произошло?

– Да, кто твои родители? – поддержал друга Хантер.

Лисса пожала плечами и подтянула сползший рукав больничной ночной рубашки. За дни пребывания в лазарете она заметно похудела и на широкой кровати казалась совсем маленькой.

– Обычные рабочие на заводе. У отца нулевой потенциал, у мамы – три единицы. Удивительно, что я оказалась такой одаренной – я и еще брат с сестрой. Из семерых детей почти половина маги – неплохая статистика.

– Сколько в вашей семье детей? – ахнул Эдит. – И ты самая старшая? Тогда следует рассмотреть версию, что это тебя младшие заказали. Семь детей! Бедные твои родители! Бедная ты! У меня один старший брат, и то я его готов убить с регулярностью тысяча раз в сутки.

Лисса рассмеялась и влюбленным взором уставилась на Эдита. Тот ответил ей тем же, и как-то сразу стало всем понятно, что мы тут лишние. Но не успели выйти из палаты, оставляя влюбленных одних, как Лисса встрепенулась.

– Ляля, ой, хотела тебе рассказать и забыла. Мне здесь скучно было, и я все подряд читала, даже газеты. Про твоего отца пишут во всех выпусках.

– Что с ним? – всего за несколько секунд, пока я дождалась ответа Лиссы, на висках выступил пот.

– Про его работу пишут, – Лисса достала из-под подушки стопку газет. – В колонке «Политика». Я подумала, что тебе будет интересно узнать новости из внешнего мира, и оставила несколько интересных.

Я машинально схватила газеты и уставилась на первую полосу верхней. «Совет пяти в осаде или просто получили совет?»

– О чем это?

– Может быть, ты у себя почитаешь? – тактично шепнул мне Олеф и потянул за руку из палаты. Я шла следом, на ходу перебирая газеты и читая заголовки: «Тиррос и Контас – противостояние друзей или нас водят за нос?», «Контас переходит в наступление», «Земля во власти людей или во власти государства?» и далее по такому же принципу. Судя по всему, новый закон о недрах занимал все внимание репортеров. Попрощавшись с Олефом и Таматином и пообещав Хантеру, что мы увидимся позднее, я села на один из широких подоконников в коридоре и принялась читать статьи. Отец научил меня читать между строк и никогда не верить журналюгам до конца, но все-таки из прочтенного складывалось следующее впечатление: большая часть Совета пяти и кабинета министров склонялась в сторону варианта закона группы Дрома Контаса. Уже были проведены предварительные слушания, и результат их оказался не лучшим для группы Тирроса – многие министры думали совсем даже не о стране, не о простых людях, а о том, что, быть может, их детям когда-нибудь и привалит великое счастье в виде огромной силы. Или силы не огромной, а полезно избирательной. Но Чиррас, пользуясь тем, что находится в Совете пяти, потребовал проведения дополнительных исследований по увеличению магического потенциала. Насколько я поняла, отец, понимая, что игра почти проиграна, хотел или потянуть время, или протолкнуть оговорку об искусственно приобретенном потенциале. Иначе зачем эти исследования?

Прочитав все статьи, я вдруг задумалась: а почему отец вообще задался этим вопросом? Неужели мой потенциал действительно увеличен искусственно, и огромную роль в этом сыграли родители? Может быть, дело не в какой-то психологической травме или еще в чем, а отец придумал, как сделать свою неудалую доченьку магически одаренной?

Находясь в глубокой задумчивости, я спрыгнула с подоконника и, как назло, рассыпала ворох газет. Одна из них раскрылась в середине, на странице с модными тенденциями, и я увидела моментографию Лиззи. Так и замерла, наклонившись и рассматривая бывшую подругу. Моментограф запечатлел ее в момент, когда девушка спускалась со ступеней театра, облаченная в розовую пушистую шубку. Рядом, поддерживая красотку под руку, находился незнакомый мне красавчик. Но судя по тому, как к нему льнула Лиззи – ей-то красавчик был известен. Подпись под моментографией меня прямо вздрогнуть заставила: «Новая звезда разорвала контракт с «паннексом». Но как? Почему? Я мигом сграбастала газету с пола, разогнулась и принялась читать.

«Тяжело забыть, что совсем недавно у Паннекса прошел один из главных конкурсов последнего сезона, и победительницей его оказалась Лизавета Контас. Насчет ее победы было много споров и сплетен, ведь Лизавета (она предпочитает емкое и сексуальное – Лиззи) – дочь одного из ведущих министров. Фамилию мы его, конечно же, раскрывать не будем, хе-хе. Некоторые злопыхатели утверждали, что победа досталась Лиззи только из-за громкого имени ее папочки, но ведь никто не будет спорить с тем, что наша победительница красива? Как бы там ни было, «Паннекс» был доволен Лиззи и даже заключил с ней контракт сроком на один год, отбросив при этом других моделей. Хотелось бы сказать – гораздо более достойных, но я за Лизавету болел всем сердцем и ширинкой на своих брюках. Обычно на этом интересные новости про взлетевших моделей и заканчиваются, если они не начинают бузить в ресторанах и не рвут соперницам волосы и дизайнерскую одежду, но Лиззи смогла удивить и общественность, и даже нас, репортеров. Сегодня она разорвала контракт с «Паннексом»! Примечательно, что с другими журналами или модельными домами заключать контракт она не стала, отговорившись тем, что решила заниматься более достойным делом. Чем же? – спросили мы у беловолосой красотки, но она только усмехнулась и убрела в закат под руку с наследником торгового дома “Брокс и сыновья”. Будем следить за Лиззи и держать вас в курсе событий».

Я дочитала статью до конца и даже повертела газету в разные стороны в поисках продолжения. Посмотрела на дату и поморщилась – от вчерашнего числа, значит, самые последние новости. Интересно, конечно, чем же решила заняться Лиззи, для которой и работа моделью была высоким интеллектуальным подвигом.

Я так задумалась, что даже не расслышала, как ко мне кто-то подошел, и опомнилась, только когда услышала простой вопрос, произнесенный крайне ядовитым тоном.

– Стоишь?

Даже оборачиваться не стоило, чтобы понять, кто же притаился за моей спиной.

– Амалия, ты в курсе, что тебе для того, чтобы источать яд, даже не нужно использовать зубы. Только твой гнилой язык.

– Жаль, что моего яда не хватает, чтобы ты наконец сдохла, –