была рядом и ушла. Бетон. Свежий бетон зальет все. Ему надо завести бетономешалку и залить новым слоем любящее сердце и саму любовь.

Зашла медсестра. Присела на край кровати, положила на тумбочку пластиковую рюмочку с таблетками и сказала:

– Таблетки принимайте, Александр, таблетки. Эти сейчас, а розовую – через один час, – закончила она, потом с беспокойством спросила о его самочувствии.

– Отличное, – ответил Алекс.

– По вам не скажешь, – продолжила она и, надев фонендоскоп, начала слушать сердце Алекса. После резким движением убрала фонендоскоп и начала измерять давление.

– Что с вами, Александр, что с вами?! У вас давление высоченное. Это ужасно много. Вы что тут, на велотренажере катались? Я приглашу доктора. Это ненормально.

– Да нет, подождите вы. Не надо доктора. Померьте, пожалуйста, еще раз – через пятнадцать минут все будет хорошо. Просто я выполнял упражнения для пресса, я же десантник и плюс хочу нравиться таким красавицам, как вы, а тут живот недолго отрастить с вашей-то едой. Я пресс качал. Простите.

– Вам запрещены физические нагрузки, вы что, не знаете?

– Знаю, все знаю. Больше не буду. Простите.

И она ушла. Алекс дышал ровно и глубоко. Вот оно что творит любовь с человеком, думал он.

Через пятнадцать минут медсестра повторила проверку, и все было о’кей.

Он остался один, сам с собой и с высоченными, как дядя Степа из мультика, треногами с капельницами на них.

Алекс лежал молча и смотрел в потолок. Он помнил все. Те года, когда он, постоянно ухаживая за Олей, толкал Машу в объятия Мишки.

И помнил день, когда он заговорил с ней про бетон. Тот самый бетон, в котором он замуровал сердце, чтобы не выдавать свою любовь.

Он впервые заговорил про это во время экскурсионного тура в Армению, куда все вчетвером отправились по предложению самого Александра. Армения привлекала его давно – историческими памятниками, природой, музеями, библейской горой Арарат, горой Арагац, дружелюбным населением. На заре девяностых Алекс часто летал туда, но интерес у него был далеко не экскурсионный. Там он зарабатывал довольно шикарные по тем временам деньги. Всему основа: предприятие по огранке алмазов в поселке Нор-Ачин, что в пятнадцати километрах от Еревана. По данным Александра, в СССР существовало всего шесть таких алмазоперерабатывающих предприятий, входивших во всесоюзное объединение «Кристалл»: Смоленский, Винницкий, Барнаульский, Гомельский, Московский и Нор-Ачинский заводы. Последний был самым доступным для контактов, опять же по данным Алекса: на нем, как оказалось, работал огранщиком родственник его армейского друга Роланда.

Александр и до этого искал доступ к «алмазному фонду» и вот наконец нашел: дядя Роланда оказался одним из самых опытных огранщиков предприятия. Они начали работать очень интенсивно, а чтобы не вызывать подозрение у правоохранителей, Алекс подгонял свои алмазные туры под поездки туристических групп. Так и вышло, что благодаря алмазной тематике он изучил достопримечательности небольшой республики вдоль и поперек.

Тогда же к нему прилипла кличка «алмазный барон» – он и вправду очень часто единовременно имел приличное количество камней, предложение и сбыт. Его партнеры и контрагенты никак не могли разгадать, где Александр достает такое количество высококлассных ювелирных бриллиантов.

Секрет «алмазного барона» был прост. Началось все с того, что один из покупателей его люстр из Харькова предложил бартер: вместо денег – инструмент: алмазные стеклорезы и алмазные карандаши. При этом он нарисовал для Алекса на бумаге схему коммерческой привлекательности и рентабельности этих алмазных инструментов.

На бумаге все было гениально и легко: берешь инструмент, достаешь из него алмазы в большом количестве, потом договариваешься с сотрудником, работающим огранщиком на одном из алмазоперерабатывающих предприятий, и последний, пронося эти алмазы на комбинат, втихаря от руководства проводит огранку и возвращает их тебе, но уже в виде бриллиантов.

И Александр согласился на сделку, так как люстры у него на тот момент продавались плохо, человек был из надежных. В итоге у него появились двадцать советских стеклорезов, в которых было по одному алмазу на наконечнике, и пять карандашей марки М-21, в каждом из которых находилось по 9–12 алмазов размером по 15–20 сотых карата – тут уж как повезет.

Прилетев в Армению, Александр легко справился со стеклорезами, простым напильником достал алмазы, впаянные в наконечники. Но вот с карандашами все оказалось сложнее. На помощь пришли друзья Роланда, раздобывшие азотную кислоту, которая растворяла весь металл, оставляя только алмазы.

Все 120 извлеченных алмазов он отдал Айку, родственнику Роланда, пообещавшему их обработать, взяв за свою услугу ровно половину. Вернуть он должен был шестьдесят граненых бриллиантов. Айк был честным человеком и гарантировал, что все разделит по-честному – и по чистоте камней, и по их размерам.

Так в далеких девяностых началась алмазная история Александра, о которой он с большим удовольствием рассказал своим друзьям.

Глава 9

Источник царицы Семирамиды

Поездка подходила к концу – завтра самолет и возвращение в Москву. И, как обычно бывает у туристов, времени на все не хватило. Утром после завтрака Роланд предложил свой план их последнего совместного дня в Армении.

– Почти все известные достопримечательности посмотрены, друзья мои. Остались Татев и источник царицы Семирамиды. Татев – это невероятное место, примерно в двухстах километрах от Еревана, суперкрасивый старинный монастырский комплекс Татевская пустынь конца IX – начала X века. Там в начале XV века жил святой старец, чудотворец, лечивший людей, философ, ректор Татевского университета – Григорий Татеваци, что переводится как Григорий из Татева. Там он и похоронен. Говорят, он и сейчас исцеляет верующих. И там же святой источник и мост сатаны. Место, где река Воротан уходит под землю, в центре ущелья, исчезает под скалами, через двадцать-тридцать метров опять выходит на свет божий, проходя под природным мостом, который народ прозвал «чертов мост» еще много веков назад. И канатная дорога, объединяющая два края ущелья. Мы полетим над Татевским ущельем, и под нами окажутся его сказочные красоты. Друзья, это будет невероятно. Ну и второй маршрут – это источник царицы Ассирии Семирамиды в Арзакане. Там можно искупаться и зарядиться его энергетикой.

Загорелое, круглое лицо Роланда само светилось непередаваемой энергетикой. Он смотрел через свои малютки-очки на всех: Алекса, Ольгу, Марию и Михаила.

Его не случайно назвали Роландом. Он и вправду имел в себе что-то от рыцарей Средневековья. Просто в 70-х годах его папа, прочитав французский эпос «Песнь о Роланде», решил назвать своего сына именем бесстрашного, отважного, храброго, сильного и невероятно преданного королю и христианской вере рыцаря. Роланд таким и вырос. Он был вполне успешным коммерсантом: его