Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поспешила в свою комнату, чтобы переодеться. Когда я начала расправлять туго обхватившее мои ноги розовое трико, у меня возникло такое чувство, будто я, втайне ото всех, вновь становлюсь самой собой.
Балетный класс был одним из немногих мест, которые я запомнила по карте, которую дала мне мисс Фокс. Он находился внизу, в школьном подвале, и я спустилась туда по петляющей лестнице.
В классе было холодно, а освещался он не современными электрическими лампами, но зажженными газовыми светильниками. Внутри класс был похож на все балетные классы – деревянный пол, на стенах зеркала, вдоль них тянутся перекладины балетного станка. Я вздрогнула, увидев в зеркале свое отражение – с поднятыми вверх и туго завязанными волосами я стала еще сильнее похожа на Скарлет.
Все остальные девочки уже разогревались у станка, выполняя знакомые мне растяжки и приседания. Я пристроилась в дальнем углу класса, надеясь, что не буду там привлекать к себе внимание.
Я тщательно завязала ленты на пуантах, а затем начала разминаться вместе со всеми.
До чего же приятно было заняться, наконец, чем-то таким, что тебе знакомо и понятно. Если бы только при этом не видеть так часто отражение своего лица! И я продолжила разминку, стараясь не поворачивать голову в сторону зеркала.
А потом в классе прозвенела громкая высокая нота. Ее взяла мисс Финч, сидевшая в углу за маслянисто блестевшим черным роялем. Выглядел этот рояль совершенно новым и, судя по всему, ужасно дорогим.
– Рада была увидеть, что никто из вас не забыл, как нужно разогреваться перед занятием, – сказала она. – Приношу извинения за холод в классе, но что поделать, здесь, в подвале, очень плохо греются батареи центрального отопления.
Кое-кто из девочек потирал ладони и обнаженные плечи, у меня самой все руки покрылись гусиной кожей.
– Но делать нечего, – продолжила мисс Финч. – Подойдите к станку и продолжайте разминку.
Мы все начали повторять у станка плие и тандю, а мисс Финч какое-то время перебирала лежавшие на рояле ноты, а затем ускользнула в заднюю комнатку.
– Теперь отойдите от станка, – сказала она, возвратившись в класс. Мы все перешли на середину класса и продолжили свои упражнения здесь, а мисс Финч расхаживала между нами, время от времени поправляя кому-то положение руки, кому-то ноги.
Я очень давно не занималась, и это давало о себе знать. Мышцы горели огнем, суставы щелкали, но мое тело, как я убедилась, ничего не забыло, прекрасно помнило все движения.
Потом мисс Финч объявила, что мы переходим к адажио, и начала показывать последовательность па, или движений. Двигалась мисс Финч быстро и грациозно, однако я заметила, что она слегка подволакивает правую ногу. И когда просто ходит, то тоже едва заметно, но прихрамывает на нее.
От нашего дыхания и горящих газовых светильников в классе стало теплее, шорох балетных туфель по полу приятно успокаивал нервы, все девочки были заняты делом, и им было не до того, чтобы перешептываться обо мне, то есть о Скарлет, конечно же.
Затем мы перешли к аллегро, это самая быстрая часть танца, в которой много шажков, прыжков и стремительных поворотов. Аллегро я всегда любила больше всего, поэтому повторяла движения с удовольствием, несмотря даже на ноющую боль в ногах.
Но делая пируэт, я внезапно потеряла равновесие и с глухим стуком шлепнулась на пол. В классе приглушенно захихикали.
Я подняла голову и увидела стоящую надо мной мисс Финч.
– Как же так, Скарлет, – сказала она. – Голову нужно поворачивать раньше, чем заканчиваешь поворот, иначе всегда будешь терять равновесие и темп. Да ты же сама все это знаешь.
Ну, конечно, все это было хорошо мне известно. И я ответила, смущенно кивнув головой:
– Простите, мисс Финч.
Урок мы закончили реверансом – приседали в поклоне перед мисс Финч, которая наигрывала при этом какую-то приятную, журчащую как ручеек мелодию.
Потом мисс Финч отпустила нас, но я постаралась задержаться позади, мне не хотелось общаться с другими девочками, а они уходили одна за другой. Ушла и смуглая девочка, окинув меня на прощание подозрительным взглядом своих оленьих глаз.
Я долго-долго развязывала свои балетные туфли, а затем услышала голос мисс Финч.
– Что с тобой, Скарлет? Ты сегодня сама на себя не похожа.
Ох, это нехорошо, если я на себя не похожа.
– Да нет, все в порядке, мисс Финч, – тряхнула я головой. – Просто я долго болела, теперь ко многому приходится привыкать заново.
– Но при этом ты была сегодня… – Она пошевелила в воздухе пальцами, подбирая нужное слово. – Не такой необузданной, что ли, чем обычно.
Ага, понятно.
– Простите, мисс, – ответила я. – Постараюсь впредь вести себя более буйно.
– Я рада твоему возвращению, – рассмеялась мисс Финч. – А вот о Пенни никто из нас скучать не станет, верно?
Она развернулась на своем вращающемся круглом стульчике и сыграла на рояле быстрый, идущий сверху вниз пассаж.
Я улыбнулась, хотя понятия не имела, о чем сейчас сказала мисс Финч. При чем тут Пенни? Какое она ко всему имеет отношение? Очень хотелось спросить об этом, но я сдержалась, хотя вопрос уже вертелся у меня на языке. Скарлет-то должна об этом знать, верно?
– Скатертью ей дорога! – сказала я вместо этого.
Мисс Финч поднялась, слегка неуклюже опираясь на больную ногу.
– А теперь ступай, – сказала она мне. – Возможно, вы с Пенни еще сможете все уладить, несмотря на то, что случилось между вами. Получится это у вас, как ты думаешь?
Я кивнула, но молча, ничего не сказав в ответ.
Интересно, как я могу «все уладить» с Пенни, если даже понятия не имею, о чем речь идет?
Глава девятая
В ту ночь я долго лежала без сна, размышляя над тем, что же такое могло произойти между моей сестрой и Пенни.
– Что ты натворила, Скарлет? – тихо шептала я, уткнувшись в свою подушку. Ответа я, разумеется, не получила, слышала только, как шумит ветер в деревьях.
То и дело поглядывая, чтобы убедиться в том, что Ариадна спит, я вновь и вновь перечитывала в лунном свете странички дневника. Хотя ничего нового из них я, разумеется, не узнала, мне было приятно скользить глазами по строчкам, написанным рукой Скарлет.
Я могла даже представить, что сестра сидит рядом и нашептывает написанные в дневнике слова прямо мне на ухо. Скарлет всегда обожала загадки, я же не умела их
