Первая мировая война, в Риме с большим успехом проходили «Русские сезоны» – балеты под руководством Сергея Дягилева. В то время Пикассо отчаянно хотел жениться. Пабло было 35, его две последние любовницы накануне свадьбы меняли свое мнение, не желая становиться мадам Пикассо, и оставляли его. А он хотел семью и детей. Друг – писатель, художник и сценарист Жан Кокто – уговорил Пабло развеяться и поехать с ним в Рим, чтобы участвовать в качестве декоратора в постановке балета «Парад», либретто к которому написал он. Друг предложил внести волны кубизма в театр. Для Пикассо такая работа была совершенно новым опытом. В то время Пабло и правда увлекался кубизмом, который он разрабатывал вместе с двумя другими художниками: Хуаном Грисом и Жоржем Браком. Отправной точкой кубизма в творчестве Пикассо считается картина «Авиньонские девицы» 1907 года.

Мишель Мишель-Жорж – Жорж. Открытие балета «Парад» в Париже (Поль Розенберг, Мари Лорансен, Сергей Дягилев, Мисия Серт, Эрик Сати, Жорж-Мишель, Пикассо, Жан Кокто). 1917, Музей изобразительных искусств, Сан-Франциско

Традиционно считается, что картина была написана под впечатлением от выставки иберийской скульптуры в Лувре и под воздействием творчества Сезанна. Лица-маски несколькими годами ранее писал в своих картинах Поль Гоген. Как, например, в картине «Фрукты» из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве или «Сбор винограда в Арле». Сам Пикассо говорил, что «самое сильное художественное потрясение я пережил, когда мне открылась возвышенная красота скульптур, созданных безымянными африканскими художниками». А еще Пикассо и его коллегам по кубизму очень хотелось создавать новую реальность. Разложить существующую, видимую глазом на простые элементы и собрать другую, сделав ее еще более реальной. Чтобы таким образом стать настоящими творцами.

Пабло Пикассо. Авиньонские девицы. 1907. Холст, масло. Нью-Йоркский музей современного искусства (MoMA), Нью-Йорк

В поисках истоков возникновения этих угловатых, с неестественными искажениями форм исследователи внимательно изучили жизнь Пикассо. И обнаружили в его подростковом периоде ошеломляющую историю. В возрасте 13 лет Пабло присутствовал при вскрытии трупа женщины посредством рассечения черепа. Это случилось в деревне Хорта де Эбро (Испания) в компании его друга Палареса, который и пригласил его посмотреть это зрелище. От увиденного Пабло стошнило, и на вскрытии второго трупа он уже не присутствовал, но сцену вскрытия долго не мог забыть. Обнаружив такой яркий факт в биографии революционного художника и отчаявшись найти хоть какие-то логические объяснение возникновению кубизма, некоторые авторы ссылаются на это событие, как на породившее в живописи Пикассо появление расколотых, угловатых форм. И мы не будем его полностью сбрасывать со счетов. Любой опыт оставляет отпечаток в сознании и, безусловно, влияет на творчество.

Пабло Пикассо. Парад. Проект костюма акробата. 1917

Помимо странной изобразительности «Авиньонских девиц» они еще и «воспевают» жизнь представительниц древнейшей профессии, первое название картины было «Философский бордель». Все это, конечно, не могло понравиться Ольге, супруге Пикассо. Поэтому автор, чтобы поскорее избавиться от будущего всемирно известного шедевра, продал картину коллекционеру и кутюрье Жаку Дусе за 25 000 франков, что на то время было совсем не дорого.

Пабло Пикассо. «Занавес к балету Парад». 1917. Холст, темпера. Центр Помпиду, Париж

Ольга Хохлова в роли нимфы в балете «Послеполуденный отдых фавна». Фото, ок. 1916. Фото из книги: John Richardson «A Life of Picasso: The Triumphant Years, 1917–1932». (Vol 3)

Возвращаясь к повествованию об одноактном балете «Парад» с декорациями Пикассо скажем, что он стал скандальным, впрочем, как и некоторые другие балеты «Русских сезонов»: «Весна священная» и «Послеполуденный отдых фавна». Занавес, выполненный Пикассо, еще не предвещал бури. Он вызвал искреннее восхищение публики и напоминал о «голубом» и «розовом» периодах в творчестве мастера. Но эта артистическая идиллия лишь ослабляла бдительность любителей искусства, и тем болезненнее было восприятие всего остального. «Зрители были поражены первым балетом с кубистическими костюмами и декорациями. Они хотели убить нас. Женщины бросались на нас, вооруженные шляпными булавками. Нас всех спас Аполлинер. Его голова была перевязана, он был одет в военную униформу и стоял перед нами подобно крепостной стене», – вспоминал Жан Кокто.

Желая реализовать на сцене давно поразивший его воображение театр марионеток с реальными людьми вместо кукол, Пикассо создал такие костюмы, чтобы движения артистов походили на кукольные. В качестве материалов он использовал дерево, жесть и папье-маше. Это произвело обратное впечатление на публику. Не порадовала ее и музыка Сати, включающая в себя городской шум и треск пишущих машинок.

Позднее Пикассо вспоминал, что кубизм был для него и его окружения попыткой найти новую систему живописного языка взамен уходящего в прошлое академизма. Его произведения оказали большое влияние на русских художников. В 1914 году картины Пикассо привез в Москву коллекционер Сергей Щукин. Среди представленных на выставке работ были «Женщина с веером» 1907 года и «Дама с веером» 1905 года. В искусствоведческой классификации их относят к протокубистскому или африканскому, периоду в творчестве Пикассо. Увидев их на выставке, русский философ Сергей Булгаков написал статью, озаглавленную «Труп красоты». Эпиграфом к ней стали слова из погребальных песнопений: «…Вижду в гробех лежащую по образу Божию созданную нашу красоту безобразну, бесславну, не имущую вида…» Не только он один пришел в недоумение от африканского стиля. Николай Бердяев также выразил свои мысли по следам выставки: «Кажется, что после страшной зимы Пикассо миръ не зацвететъ уже какъ прежде, что въ эту зиму падаютъ не только все покровы, но и весь предметный, телесный миръ расшатывается въ своихъ основахъ».

Насколько правы были русские философы?

Русское искусство берет свое начало в иконописи. Когда в Европе уже были созданы «Мона Лиза» Леонардо и «Рождение из пены» Боттичелли, творили Ян ван Эйк и Дюрер, на Руси были только иконы и иконописцы, а светского искусства до конца XVII века просто не существовало. Поэтому даже для начала XX века работы Пикассо, явно не стремящегося оставаться в рамках гармоничного и эстетически приятного искусства, казались странными и вызывающими. Даже в Европе далеко не все понимали и принимали кубизм, а в России тем более. Другой герой нашей книги русский художник Николай Рерих перед отъездом в Париж в 1900 году писал своей невесте: «При моих особенностях в живописи мне, пожалуй, легче здесь занять некоторое место (конечно, временное, до возвращения), нежели дома, здесь уже ничему не поражаются и ничто никого не шокирует»[58]. А со стороны Пикассо