– Да помню… – прорвало Тихона. – Синьор адмирал, простите, не моя тайна. Встретимся с отцом, благословения попрошу – скажу. Нет – извиняйте покорно. Хоть режьте – не скажу ничего…

Самый простой способ следить за современным человеком – через его мобильный телефон. Дело в том, что мобильный телефон – это устройство, подключенное к глобальной сети, универсальное, способное принимать и передавать большие объемы данных, постоянно находящееся при нужном человеке. Более того – мобильный телефон, даже выключенный, время от времени передает сигналы на ближайшую вышку сотовой связи, подтверждая свое местонахождение; чтобы избежать этого, нужно достать аккумулятор. При помощи некоей модификации программного оборудования сотового – последние версии этой программы-«жучка» могут быть внедрены при помощи сети мобильного Интернета, дистанционно – по внешнему сигналу превращают телефон в подслушивающее устройство, которое передает по интернет-каналу все происходящее в радиусе нескольких метров от микрофона, который на всех сотовых высококлассный и очень чувствительный. Короче говоря, с распространением мобильного телефона задача слежки и прослушивания значительно упростилась, но никто еще не смог ответить на один простой вопрос: а что делать, если нужный человек сотовый просто… потеряет.

Лейтенант граф Сноудон без труда удержался на своем полугоночном мотоцикле за нужным фургоном на ночной трассе, ориентируясь именно на сигналы немного модифицированного сотового телефона. Следом, на еще большем удалении, шла «Альфа-Ромео». Он проследил за фургоном до небольшого придорожного мотеля, примерно в тридцати километрах от того места, где в темном и заброшенном месте развернулись подозрительные и в высшей степени страшные события. Через монокуляр ночного видения, владение которым не лицензировалось и который граф купил в Италии, он наблюдал за тем, как их подопечная вышла из фургончика в сопровождении детины, с которым граф поопасался бы иметь дело голыми руками. Он проводил ее до одного из домиков – в Италии были отдельные домики, а не общее примитивное строение, как в САСШ, и на какое-то время зашел в номер. Причем – граф готов был поклясться – вовсе не за тем, чтобы принять благодарность в той приятной форме, в какой умеют благодарить своих спасителей дамы. Вышел он как раз в тот неудобный момент, когда подъехала «Альфа-Ромео», и граф не был уверен в том, что этот парень не заподозрил неладное.

– Что за дела, босс? – спросил Рик, опустив стекло в «Альфе».

– Хреновые, – подтвердил Сноудон. – Вон тот номер, видите?

В числе спецсредств, какие имели при себе агенты САС, входили специальные излучатели. Они маскировались в ручке или в мобильном телефоне, работали по принципу лазерного прицела – только луч был невидим человеческим глазом. Его можно было увидеть только через специальные очки, ничем не отличающиеся от обычных дизайнерских темных очков. Используя этот внешне ничем не примечательный прибор, можно было координировать слежку на запруженной людьми улице, указывать на предметы, людей, даже цели для некоторых моделей беспилотников. Полезный и непримечательный прибор, в общем. Рик надел черные очки – и увидел толстую желтую веревку лазерного луча, упершуюся в номер одного из домиков на поляне.

– Она там?

– Точно. Один в машине, один на природе. Ясно?

– Боже…

Среди умений, какие вбивали в новобранцев в двадцать втором полку специального назначения, было умение длительное время выживать на природе, в том числе в выкопанных в земле скрытых пунктах наблюдения, в отсутствие каких-либо удобств. Спецназовцы САС могли несколько дней лежать на земле рядом с каким-нибудь тайником, заложенным для ИРА, чтобы увидеть, кто к нему придет. Или недалеко от кладбища с лазерным подслушивающим устройством – чтобы прослушать разговоры на похоронах, которые боевики ИРА используют для оперативных совещаний. Так что Его Величество был прав, преобразовав САС в специальную оперативную группу британской внешней разведки. Девять из десяти агентов других стран просто не смогли бы выполнить подобный приказ.

Том вылез из машины, Рик передал ему свернутый кусок толстого полиэтилена, который они купили в скобяной лавке.

– Смотри не отморозь себе чего…

– Да пошел ты…

– О’кей, босс. Чего ждать.

– Да чего угодно. Если ее попробуют увезти отсюда силой – стреляйте на поражение.

– О’кей. А вы?

– Рвану вон за тем фургоном. Посмотрим, куда он поедет. Я на трубе.

– Ни пуха, босс.

– К черту…

Когда они произносили это «к черту», это было как ритуал. Никто не думал, что черт и в самом деле может прийти…

В монастырь нас пустили без проблем. Я посмотрел на трофей – сигнала не было никакого. Здесь не было вышки сотовой связи, никакая связь, кроме спутниковой, не работала.

Монастырь не изменился – он, наверное, несколько сотен лет уже не менялся. Выбеленные изнутри стены, чистота, порядок, грубые строения из дерева и камня, где живет братия, где хозяйственные помещения, где братия занимается делами, не имеющими отношения к тому, зачем в самом деле существует монастырь. А вот машины под навесом были прикрыты, причем я присмотрелся и понял, что не совсем обычными чехлами. Слишком толстые, такие чехлы используют в самых северных регионах, они теплоизолирующие… и, помимо прочего, машину под этим чехлом не видно ни с беспилотника, ни со спутника с самыми современными сканирующими системами. Аббат Марк, в миру генерал русской разведки, покинувший навсегда органы после событий в Персии, умело совмещал старомодные приемы работы и самые совершенные технические новинки. Здесь он – кто-то вроде резидента, резидента специального отдела Русской Православной Церкви, оформленного как орден. Даже я не смог узнать об этом ордене ничего, кроме его названия – Орден Безмолвия – и очень общо выраженной миссии: предотвращение конца света. Можно было бы сказать, что аббат получил боевую психотравму в Персии и от этого вместо борьбы с террористами борется с дьяволом. Но эти люди – и конкретно послушник Виктор – спасли мне жизнь два года назад в Риме, во время моего короткого визита сюда. И те, кто приходил за мной, явно имели какое-то отношение к католической церкви…

– Вы с местным населением контактируете? – спросил я своего попутчика, пока он ставил машину.

– А как же? Мы тут и пропитание выращиваем, и пиво варим свое. Вот, посмотрите…

Послушник открыл дверцу – и я увидел темные бочонки с пивом.

– Так ты пиво вез на продажу? Чего не довез?

– Даст бог, к вечеру довезу. Скажу, машину чинил, к этому уже привыкли. Дружба важнее, синьор адмирал.

– А что у тебя машина такая… неприглядная?

– Так другой нет. Мы совсем бедный орден…

Виктор отвечал без тени улыбки.

Лейтенант, граф Сноудон не рискнул продолжать слежку, когда фургон свернул с большой дороги на небольшое ее ответвление, шириной всего в одну полосу. Это вполне могло быть маневром против слежки: на такой дороге достаточно просто остановиться, и парень на твоем хвосте просто врежется в тебя сзади. Тем более если дело происходит ночью, а дорога узкая.