Он прекрасно знает. Он слышал. Примерно так же, как слышит сейчас разговор за стеной.

Обсуждали, подробно, с обоснованиями, что от таких, как он, потомство естественным путём не получишь. Слишком много всего намешано, слишком сильные изменения претерпел организм. А то что у людей и демонов иногда общие дети случаются, так тут магия вмешивается. В образцах же никакой магии нет. В нём тоже магии нет. И никогда не было. Не было… в нём… Зато…

Тихо. Спокойно. А то приборы выдадут опять какие-нибудь не те результаты.

Насколько эта контора связана со скрытым миром? Не чисто в экспериментальных и исследовательских аспектах. Здесь же используют совсем нетипичные для официальной науки методы, достают же откуда-то тварей. Значит, с кем-то сотрудничают, обмениваются информацией. И у каждого своя выгода.

О возвращении Ши из храма они точно знали. Дожидались в нужном месте, встречали подготовленные. И нетрудно предположить общую заинтересованность в необычном «потомстве».

Опять эти зоологические термины.

Только вот кто заинтересован сильнее? Люди или скрытый мир?

Могли и договориться, поделить по-честному. Кире почистили память. Хорошо, что в живых оставили. А он… он вообще не в счёт. Он ‒ тварь бессловесная. Или машина. Тоже бессловесная.

А за стеной раздалось:

‒ Ну и что такого в этих частых корректировках? Мозги же вовремя вправляет. И, значит, ноль проблем. А не всё ли равно, сколько раз?

‒ Возможно и всё равно, ‒ прозвучало в ответ. ‒ Точно спрогнозировать не получится. Нормальных же исследований на людях не проводилось. Он первый. Фактически. Да и не совсем человек. Если последствия всё-таки возникнут, они могут оказаться какими угодно. Любые, как обратимые, так и необратимые изменения: отмирание мозга, частичное или полное, неадекватная реакция. Взбесится, сойдёт с ума. Поэтому ‒ постоянное наблюдение и контроль. Уяснил?

Да-а, перспективы.

Кира открыла глаза и опять увидела дразнящее зелёно-жёлтое сияние янтаря. Вит пялился на неё в упор.

Специально ведь зажмуривалась, чтобы хоть на мгновение избавиться от этого змеиного гипнотизирующего взгляда, и опять он. Пристальный, пытающийся проникнуть внутрь и рассмотреть…

Что? Какие-то тайные мысли и желания?

А если сейчас Вит действительно превратится в Ши? А потом улыбнётся вечной своей многозначительной скабрёзной улыбкой.

Подобного Кира точно не переживёт.

Улыбающийся Ши. Даже не представить. И не надо.

И хватит её гипнотизировать! И предлагать всякие нелепости.

‒ Это проверка на верность? ‒ Кира сощурилась насмешливо. ‒ Или неуправляемая демоническая похотливость?

Вит улыбнулся. Предполагаемо. По части улыбчивости его не переплюнул бы ни один Кирин знакомый.

Подобное у демонов от природы? Постоянно лыбится, выражая самые разные эмоции.

‒ Считай, что всё сразу. ‒ Опять его любимое выражение. ‒ И могу ещё пяток поводов добавить.

Ответ Вита, как всегда, озадачил Киру.

‒ Например?

‒ Например? ‒ повторил Вит, не торопясь с объяснениями. Наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому. ‒ Чтобы отвлечь тебя от прежних мыслей. Получилось ведь?

Кира не стала ни опровергать, ни подтверждать. И вообще ‒ что с Вита взять? Огляделась по сторонам, но с иными мыслями, чем десять минут назад. Чтобы выбрать нужное направление.

‒ Я в гостиницу, за вещами, ‒ объявила Кира уже на ходу.

Вит нагнал, кивнул согласно.

‒ Ладно. ‒ А после не удержался и добавил: ‒ Но ты всё-таки имей в виду. По-честному. Я всегда в твоём распоряжении. В любом виде. У меня, кстати, и опыта побольше. Как-никак почти два столетия насыщенной жизни.

‒ Хватит уже!

***

Всё-таки Кира тянула с возвращением, искала причины, чтобы задержаться в каждом месте, где они останавливались и пересаживались с одного вида транспорта на другой. Хотя бы на день. Вит не возражал, легко находил дела, исчезал, обычно ненадолго, переживая, что в его отсутствие Кира вляпается в очередное приключение.

Он же, наверняка, не случаен, тот сон, соединивший воедино настоящее и придуманное, заставивший Киру встать с постели и идти, скорее всего, на встречу с собственной гибелью.

Кире тоже хотелось бы сослаться на реальные причины, побежать куда-то, сделать хоть что-то. Но без этой вот неопределённости: куда-то, что-то, к кому-то. Но приходилось довольствоваться только тем, чтобы ждать и надеяться ‒ вот именно сегодня Вит придёт и скажет: «Я всё узнал. Теперь нам надо ехать…»

Она не набрасывалась с вопросами при его появлении, даже старалась не смотреть в его сторону. И Вит молчал, тоже избегал прямых взглядов.

Совсем скоро Кира окажется дома. От него отделяло только четыре часа езды на автобусе. Она останется с родителя, а Вит смоется с чувством выполненного долга, и Кира его больше не увидит. Если только случайно. Но он всегда сможет оправдаться фразами, которым трудно возразить. «Извини. Я очень старался. Но так и не смог узнать ничего».

А город тот же. В котором Кира первый раз встретилась с сумеречниками. И с Ши. Возле строения номер тринадцать.

Очередной круг почти замкнулся, оставив не пройдённым только маленький отрезок ‒ путь домой.

Автовокзал располагался рядом с железнодорожным, кассы в одном здании. Народу много. На автобусы, на пригородные электрички. Дачный сезон в разгаре.

Кире не хотелось стоять на улице, в толпе ожидающих, и она отправилась за билетами.

Внутри здания тоже много людей, хаотичное движение. Даже небольшие очереди у касс постоянно шевелятся. Движутся к окошечку из конца в начало, кто-то уходит, кто-то присоединяется. Киру за ногу зацепила тележка на колёсиках. Ткнула как раз под коленку, так что нога подогнулась, и Кира слегка пошатнулась. Но падать она не собиралась. А кто-то заботливый, подошедший сзади, всё равно решил подстраховать, ухватил за руку.

Вит, наверное. Всё-таки побоялся отпускать одну. Но что с Кирой может случиться при таком скоплении народа?

Чужие пальцы сильнее сдавили запястье. И обожгло. Но не огнём, а холодом. Словно в кожу впились острые льдинки.

Кира обернулась, ожидая увидеть уже не Вита. Вроде бы готова была, чтобы не изумиться, но так и застыла, наткнувшись на жуткий взгляд.

Две пары глаз. Сквозь обычные, человеческие, смотрели другие, полыхающие синим огнём. В вытянутых зрачках прятался непроглядный мрак.