— Это лишь в том случае, если объединение обоих государств приведет к образованию свободного рынка, — парировал американец, — Пока же для всех очевидно, что оно выгодно только северянам. И станет еще выгоднее, если американские миротворческие силы окажутся выведенными из игры.

— Если хочешь, я попрошу своих людей отследить связи коррумпированных депутатов, — предложил Монако, возвратившись на поле. — Но в любом случае я ужасно рад, что нам с тобой выпало нести службу на этом берегу Японского моря.

Хэмилтон одобрительно кивнул и попытался пробить укороченный, но зацепил клюшкой дерн, в результате чего мяч не долетел до колышка на целых пятнадцать футов. Подождав, пока соперник сделает очередной ход, он взял короткую клюшку и склонился над мячом, рассчитывая этим ударом догнать чуть вышедшего вперед Монако. Замах — и одновременно с ударом что-то глухо чмокнуло у него в голове, а где-то в отдалении послышался звонкий, сухой щелчок, похожий на треск сломанного дерева. Глаза посла закатились, а из отверстия в левом виске на шорты и кроссовки окаменевшего от ужаса Дэвида Монако выплеснулась тугая струя крови и мозговой жидкости. Хэмилтон пошатнулся и тяжело рухнул на колени, продолжая сжимать в руках клюшку. Он попытался что-то сказать, но лишь розоватая пена поползла, пузырясь, с онемевших губ. Тело завалилось набок, щедро крася багрянцем отманикюренную зелень газона, а долю секунды спустя точно направленный рукой мертвеца мяч достиг края лунки и уверенно провалился в отверстие.

В шести сотнях ярдов от двенадцатой лунки, в банкере восемнадцатого поля поднялся на ноги одетый в темный спортивный костюм невысокий коренастый мужчина типичной азиатской наружности. Солнечные лучи, как от зеркала, отражались от его абсолютно лысого черепа и терялись в глубине угольно-черных зрачков. Длинные тонкие усы а-ля Фу Манчжу[11]и безжизненно холодный рыбий взгляд подчеркивали и усиливали ощущение смертельной угрозы, исходившей от этого человека. Мощное телосложение и бугрящиеся мускулы ассоциировались скорее с обликом профессионального борца, нежели любителя гольфа. Однако при необходимости он мог продемонстрировать, наряду с грубой силой, плавную грациозность движений и молниеносную реакцию, свойственные крупным хищникам семейства кошачьих. Со скучающим видом ребенка, убирающего в ящик надоевшие игрушки, он быстро разобрал на составные части снайперскую винтовку «М-40» и аккуратно уложил детали в потайное отделение своей сумки для гольфа. Затем, сменив оружие на клюшку и взметнув фонтан песка, мощным ударом выбросил наружу застрявший в ловушке мяч и последовал за ним. Завершил в три укороченных последний этап, человек неторопливо прошел к припаркованному чуть поодаль автомобилю и небрежно закинул в багажник тяжелую сумку. Выехав со стоянки, он тут же притормозил и прижался к обочине, пропуская вереницу полицейских и машин «Скорой помощи», мчащихся навстречу с сиренами и мигалками. Терпеливо дождавшись проезда замыкающей, киллер снова нажал на газ, выехал на автостраду и вскоре затерялся в бурном потоке движущегося транспорта.

Двое техников в защитных спецкостюмах высадились из «Зодиака» на западное побережье Юнаски. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы отобрать подходящую особь среди множества мертвых морских млекопитающих, разбросанных вдоль линии прибоя. Тщательно завернув тело молодого самца в несколько слоев синтетического материала, они засунули сверток в стандартный пластиковый мешок для перевозки трупов. Исследовательское судно НУМА застопорило ход в некотором отдалении от берега. Дальнобойные бортовые прожектора, направленные на галечный пляж, давали достаточно света, чтобы закончить работу, погрузить добычу в резиновую шлюпку и благополучно доставить ее на борт. В морозильной камере на камбузе освободили уголок, и упакованный кадавр до конца перехода занял место рядом с брикетами замороженного шербета.

Убедившись, что все в порядке, шкипер Берч отдал приказ сниматься, и «Глубинный старатель», постепенно наращивая скорость, взял курс на Уналашку, единственный крупный остров в радиусе двухсот миль с одноименным портом. Всю ночь судно шло полным ходом, в результате чего достигло цели уже к десяти часам утра. На причале его поджидала карета «скорой помощи». Ирв, Сэнди и Сара загрузились в серый микроавтобус, водитель лихо развернулся, включил сирену и помчался к аэродрому, откуда пострадавших ученых чартерным рейсом должны были доставить в Анкоридж.

Дирк собственноручно довез инвалидное кресло Сары до машины и поцеловал ее в щеку.

— За мной ужин в Сиэтле, — с улыбкой напомнил он на прощание, — Помните, я обещал угостить вас запеченными крабами?

— Всегда готова, — немного смутившись, ответила девушка, — Как только нас выпустят из больницы в Анкоридже, мы с Сэнди тут же отправимся туда.

Проводив эпидемиологов из КЦЭ, Берч и Питт нанесли визит в местное отделение общественной безопасности, где дали свои показания старшему офицеру. Дирк представил также детальное описание таинственного траулера, а потом пустил в ход свой неотразимый шарм и убедил начальника снабдить его копией списка всех зарегистрированных в регионе рыболовецких судов. Тот проникся и даже пообещал навести справки у местных рыбаков, но особых надежд на сей счет не питал. В американские территориальные воды частенько наведывались японские и российские браконьеры. Они проникали в запретную зону, быстренько тралили перспективные банки и исчезали раньше, чем их успевали засечь и перехватить.

Берч не стал задерживаться в порту. Не прошло и часа, как «Глубинный старатель» вышел в открытое море и повернул на юг. Всем на борту не терпелось поскорее добраться до Сиэтла. Слишком уж много накопилось у людей вопросов по поводу трагических событий минувшего дня. Вопросов, на которые никто пока не мог дать вразумительных ответов.

* * *

Сара, Ирвин и Сэнди стоически перенесли шумный, тряский, долгий и утомительный перелет на дряхлом двухмоторном транспортнике и прибыли в международный аэропорт Анкориджа лишь поздно вечером. Их встретили двое врачей-интернов из регионального отделения КЦЭ и сопроводили в госпиталь, где им с места в карьер пришлось сдать кучу анализов и пройти бесчисленное множество тестов. Симптомы отравления к тому времени почти исчезли, последствия сгладились, и все трое чувствовали себя значительно лучше. Но самое интересное заключалось в том, что ни у одного из поступивших пациентов не обнаружилось ни повышенного уровня содержания токсинов в крови, ни следов какого-либо иного болезнетворного воздействия на организм. Проведя ночь под наблюдением, Сара и ее спутники наутро были признаны абсолютно здоровыми и отпущены на свободу.

* * *

Шесть дней спустя «Глубинный старатель», пройдя проливом Паджет, повернул на восток и вошел в бухту Шилсхоул, вплотную примыкающую к северным окраинам Сиэтла. После шлюзования в Баллард-Локс исследовательское судно попало в пресноводный судоходный канал, ведущий в озеро Юнион. Уверенно маневрируя, Берч завел его в обозначенный как частное владение док на северном берегу. Сразу за причалом возвышалась современная постройка из стекла и бетона, в которой разместился северо-западный филиал НУМА. На пирс высыпала толпа женщин и детей. Встречающие с энтузиазмом махали руками и платочками, высматривая среди прилипших к фальшборту членов экипажа своих мужей и отцов.