— Я полагал, что банковским кассиршам поздно ложиться спать противопоказано.

— У моей на сей счет другое мнение, — вздохнул Далгрен, — А еще она обожает пить водку в неумеренном количестве. У меня во рту как будто динозавр насрал, — пожаловался он, громко икнув.

— Печально слышать, — посочувствовал Дирк. — Не желаешь составить мне компанию? Я собираюсь смотаться в Портленд на автомобильное шоу.

— Нет, спасибо! У нас на сегодня намечено катание на каяках. Если сумею встать, конечно.

— Я пришлю тебе бутылочку мартини для поправки здоровья.

— Заранее благодарен, — поморщился Далгрен.

* * *

Бирюзовый джип Дирка Питта мчался по все той же, что и накануне, магистрали 1–5, только в противоположном направлении. По обе стороны шоссе на десятки миль тянулись великолепные хвойные и смешанные леса — главная достопримечательность западной части штата Вашингтон. Езда по лесистой местности всегда действовала на Дирка расслабляюще и умиротворяюще; внимание практически не отвлекалось, и мысли текли свободно и ровно. Имея в запасе достаточно времени, он решил сделать крюк и прокатиться вдоль побережья от Уиллапа-бей и устья реки Колумбия по историческим местам, связанным с именами первооткрывателей Льюиса и Кларка, ступивших на эту землю в далеком 1805 году.

Переехав реку по четырехмильному мосту Астория-Меглер, Дирк очутился в старинном рыбацком порту Астория. На остановке у светофора его внимание привлек дорожный указатель с надписью «УОРРЕНТОН, 8 МИЛЬ». Движимый любопытством, он свернул на запад и вскоре пересек границу штата.

Численность населения небольшого городка на северо-западе Орегона составляла около четырех тысяч человек. Не прошло и нескольких минут, как Дирк обнаружил искомое учреждение на центральной улице. Припарковав джип, он поднялся по бетонным ступеням и толкнул дверь с табличкой: «УОРРЕНТОНСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА».

Библиотека оказалась сравнительно небольшой, но выглядела так, будто существовала минимум шесть-семь десятилетий. Ноздри сразу защекотал неповторимый запах старых книг и еще более древних наслоений пыли. Дирк подошел к высокой металлической стойке. Женщина лет пятидесяти с коротко подстриженными светлыми волосами с подозрением уставилась на вошедшего, близоруко щурясь сквозь стекла очков в старомодной оправе. На зеленом пластиковом бейджике, пришпиленном к ее блузке, было написано: МАРГАРЕТ.

— Доброе утро, Маргарет, — вежливо улыбнулся посетитель, — Меня зовут Дирк Питт. Могу ли я ознакомиться с материалами местной прессы начала сороковых, если таковые сохранились в вашем фонде?

Взгляд библиотекарши заметно потеплел.

— Да, конечно, мистер Питт. «Уоррентон ньюс» закрылась в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом, и у нас имеются полные годовые подшивки, начиная с тридцатых. Проходите, прошу вас. — Маргарет прошла в дальний угол хранилища и принялась рыться в шкафу, — Кстати говоря, что конкретно вас интересует? — осведомилась она — больше из любопытства, чем желания помочь.

— Все, что касается обстоятельств гибели семьи из четырех человек в тысяча девятьсот сорок втором году в результате отравления.

— Да это же Ли Хант! — воскликнула Маргарет, — Он был другом моего отца. В свое время эта история наделала много шума. Если мне не изменяет память, дело было летом, — пробормотала она, продолжая копаться в старых газетах, — А вы что, родственник или знакомый Хантов?

— Нет, всего лишь историк-любитель, которого заинтересовала их загадочная смерть.

— Вот, нашла! — Маргарет выпрямилась, демонстрируя пожелтевший от времени газетный лист, датированный 21 июня 1942 года. Типичный образчик локальной прессы: погода, периодичность приливов и отливов, рыболовная статистика, несколько рекламных объявлений и местные новости. Она разложила газету на столе. В глаза Питту сразу бросился набранный крупным шрифтом заголовок на первой полосе:

ЧЕТВЕРО МЕРТВЫХ НА ДЕ ЛАУРА-БИЧ

Местный житель Ли Хант, двое его сыновей Тэд (13 лет) и Том (11 лет), а также племянник, известный под прозвищем Скип, были найдены мертвыми в субботу, 20 июня, на пляже Де Лaypa-Бич. По словам жены Ханта Мэри, все четверо после полудня отправились на берег собирать устриц, но к обеду домой не вернулись. Тела обнаружил шериф Кит Эдварде. На них не было следов борьбы или каких-либо иных физических повреждений. «Не выявив никаких признаков насильственной смерти, я сразу заподозрил отравление ядовитыми парами, — сообщил мистер Эдварде. — В мастерской Ли хранилось большое количество цианидосодержащих веществ, применяемых им в процессе выделки кожи. По всей видимости, произошла утечка. Хант и дети с утра надышались, а на пляже их скрутило уже всерьез». Похороны усопших откладываются до вскрытия и вынесения официального заключения коронером графства.

— А заключение коронера было опубликовано? — осведомился Дирк.

Маргарет снова вернулась к подшивке и вскоре прочла вслух короткую заметку, в которой читателей информировали, что коронер подтвердил версию шерифа о случайном отравлении парами цианида.

— Только отец никогда не верил в случайное отравление, — добавила библиотекарша.

Немало удивленный ее безапелляционным тоном, Дирк задумался и — пришел к тому же выводу.

— Да, что-то тут не вяжется, — признал он, — С чего бы им помирать на свежем воздухе, а не в мастерской, где они якобы надышались отравы?

— Вот и отец твердил то же самое! — торжествующе воскликнула Маргарет, — А еще он говорил, что власти сделали большую ошибку, не приняв во внимание птиц.

— Птиц? Каких птиц?

— Рядом с телами Ханта и детей нашли около сотни мертвых чаек. Па до конца жизни считал, что они стали жертвами какого-то эксперимента военных с засекреченной базы Форт-Стивенс, располагавшейся по соседству. Но прошло столько лет, что концов теперь вряд ли сыщешь.

— Многое, что творилось во время войны, до сих пор скрыто завесой секретности, — согласился Дирк. — В любом случае, Маргарет, огромное спасибо вам за помощь и информацию.

Выехав из города, он вернулся на прибрежное шоссе и снова покатил на юг. Немного погодя по правую руку показался указатель «Де ЛАУРА-БИЧ». Боковая дорога привела Дирка к открытым воротам с вывеской «ПАРК ФОРТ-СТИВЕНС». Судя по растрескавшемуся асфальту и заросшим подлеском обочинам, дорогой пользовались редко. Сбросив скорость, Дирк перевалил через возвышенный гребень и спустился к заброшенному артиллерийскому каземату. Батарея Рассела служила в свое время одним из бастионов, охранявших вход в устье Колумбии. Построенная еще в Гражданскую, батарея позднее была оснащена тяжелыми дальнобойными морскими орудиями, исправно функционировавшими вплоть до окончания Второй мировой войны. Отсюда открывался прекрасный ввд на отливающую солнечными бликами морскую гладь и длинную полоску пляжа внизу, живописно испещренную фигурками отдыхающих. С удовольствием вдохнув несколько раз полной грудью свежий, насыщенный солью воздух, Дирк пустился в обратный путь. Уступив дорогу встречному черному кадиллаку, для чего пришлось съехать на обочину, он преодолел еще четверть мили и остановил машину у мемориальной доски, привлекшей его внимание. На гранитной плите под детальным рельефным изображением подводной лодки было высечено большими буквами: