К сожалению, вертолет слишком сильно пострадал от обстрела, что не замедлило сказаться. Кабина начала постепенно наполняться дымом, а Питту приходилось прилагать все большие мускульные усилия, чтобы заставить подчиняться выходящие из-под контроля рычаги управления. Свинцовый ливень наделал дел, выведя из строя практически всю электронику, гидравлику и навигационное оборудование. А тут еще Далгрен, почувствовав, как по его ноге струится что-то теплое, задрал штанину и обнаружил сквозную дырку в бедре чуть выше колена. Несколько пуль угодили в турбину, но винт пока продолжал функционировать, хотя все чаще принимался чихать и капризничать.

— Я постараюсь дотянуть до острова, но на всякий случай приготовься покинуть борт, — предупредил Питт напарника, повысив голос, чтобы перекричать громыхание работающего на последнем издыхании движка. В кабину поползли клубы вонючего голубого дыма, сопровождаемые характерным едким запахом горящей изоляции. Дирк едва различал сквозь туман очертания острова и узкую полоску береговой линии.

Ручка управления дрожала и билась, как отбойный молоток, норовя вырваться из немеющих от напряжения пальцев. Питту приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы удержать на прежнем курсе разваливающуюся на глазах машину. До спасительного берега оставалось рукой подать, когда окончательно выдохшийся «Сикорский» внезапно клюнул носом и провалился колесами в полосу прибоя, совсем немного не дотянув до суши. Простреленная в нескольких местах турбина выжала из себя все, на что была способна. Перегретые подшипники лопнули и разлетелись вдребезги. Жалобно взвыв напоследок, мотор заглох.

Воспользовавшись тем, что винт еще продолжал вращаться по инерции, создавая определенную подъемную тягу, Питт изо всех сил потянул на себя рычаг, пытаясь удержать над водой нос геликоптера. И это ему удалось. Малый хвостовой винт зарылся в набегающую волну, сыграв тем самым роль якоря и притормозив дальнейшее поступательное движение машины к прибрежным скалам. Она на мгновение зависла в воздухе, а затем с оглушительным всплеском рухнула в воду. Основной винт, чиркнув несколько раз по пенным гребням, не выдержал сопротивления намного более плотной, чем воздух, среды, сорвался с креплений, отлетев в сторону на полсотни футов и благополучно пошел ко дну.

Пилотская кабина оказалась на удивление прочной и с честью выдержала все перипетии вынужденной посадки. И даже показалась на мгновение над поверхностью в промежутке между двумя водяными валами. Сквозь разбитое лобовое стекло Питт завороженно следил, как приближается к нему отхлынувшая от берега темно-зеленая масса. А секунду спустя она ворвалась внутрь, моментально заполнив кабину до самого потолка. Далгрен попытался высадить ногой боковую дверцу, но волна оказалась быстрее. Леденящий холод впился в их тела тысячью парализующих иголок. В самый последний момент оба синхронно сделали глубокий вдох, и непроглядная муть сомкнулась над их головами. Бирюзовый геликоптер больше не показывался над поверхностью. Пуская пузыри, он быстро опускался на каменистое океанское ложе, ставшее для него последней посадочной площадкой.

Когда связь с Питтом и Далгреном прервалась, капитан Берч немедленно развернул поисково-спасательные работы. «Глубинный старатель» полным ходом прибыл к точке, откуда Питт в последний раз выходил на связь, и принялся зигзагом прочесывать водное пространство между Юнаской и Амуктой. Все свободные от вахты члены экипажа высыпали на палубу, рассредоточившись вдоль бортов и обозревая горизонт в надежде заметить в волнах двух пропавших пилотов или хотя бы обломки вертолета. Радист безвылазно торчал в радиорубке, посылая непрерывный сигнал вызова на частоте рации исчезнувшего из эфира и с экранов радаров геликоптера.

За три часа поисков не было найдено никаких следов. Надежды команды на благополучный исход таяли, как снег под лучами апрельского солнца. «Глубинный старатель» уже почти вплотную приблизился к острову Амукта, конусообразной горе вулканического происхождения с крутыми голыми склонами, возвышающейся на несколько сот футов над уровнем моря. Приближались сумерки. Последний сегмент солнечного диска утонул в океане, окрасив пурпуром линию горизонта. Вахтенный офицер Лео Дельгадо, скользнув взглядом по хмурой громаде потухшего вулкана, внезапно встрепенулся, заметив у его подножия тусклое свечение и поднимающийся вверх столб дыма.

— Сэр, похоже, на берегу что-то горит, — обратился он к капитану, взволнованно тыча пальцем в сторону окутанного туманной дымкой острова.

Берч поднес к глазам бинокль и несколько секунд напряженно вглядывался в указанную точку.

— Ну что там, сэр? Сигнальный костер? — не выдержал Дельгадо, страшась услышать отрицательный ответ.

— Черт его знает, не разберу, — сердито буркнул шкипер, — Вот что, Лео, возьми «Зодиак» и пару матросов и отправляйся на берег. Так или иначе, а проверить мы обязаны. Я подведу судно как можно ближе к острову.

— Так точно, сэр, — расплылся в улыбке Дельгадо и испарился с мостика, прежде чем капитан закончил последнюю фразу.

К тому моменту, когда «Зодиак» спустили на воду, свежий береговой бриз поднял крупную зыбь. Пока Дельгадо и его спутники добирались до кромки прибоя, все трое успели изрядно промокнуть. Надувная резиновая лодка с плоским днищем не самое лучшее средство передвижения, когда море волнуется. Но они не обращали внимания ни на соленые брызги в лицо, ни на регулярно повторяющиеся толчки, когда шлюпка лихо перепрыгивала с одной волны на другую. Их волновало только одно: поскорее добраться до цели и, если повезет, спасти тех, кто сейчас, быть может, истекает кровью или замерзает на этом негостеприимном берегу. Небо совсем потемнело, и стоявший у руля Лео с трудом различал сливающийся с фоном жиденький дымок. Вдоль береговой линии тянулись нагромождения валунов и зазубренных скальных обломков, так что Дельгадо начал сомневаться, удастся ли им совладать с прибоем и благополучно высадиться на острове. Но отступать в любом случае никто не собирался. Случайный отблеск огня позволил засечь точный азимут, и он бестрепетной рукой направил «Зодиак» на свет. Неожиданно прямо перед ним открылся узкий проход между скалами, ведущий на покрытый галькой небольшой пятачок, и Дельгадо, не колеблясь, дал полный газ. Сравнявшись в скорости с приливной волной, двенадцатифутовая шлюпка преодолела остававшееся до кромки прибоя расстояние на гребне, и ее просто вынесло на берег на целых полкорпуса. Под днищем громко захрустело, но плотная резина выдержала.

Лео первым выпрыгнул из надувной лодки и бросился к костру, у которого притулились две смутно различимые в темноте фигуры.

— Питт? Далгрен? Это вы? С вами все в порядке? — Дельгадо замедлил шаг, усомнившись на мгновение, те ли это, кого они ищут.

Сидящие спиной к нему люди обернулись на голос, но так медленно и неохотно, будто он своим появлением помешал им закончить чрезвычайно важное дело. Далгрен держал в руке полуобглоданную клешню, а из верхнего бокового кармана его куртки выглядывала любопытная мордочка маленького белого мышонка. Питт неторопливо поднялся на ноги и заостренным кончиком длинной палки проткнул панцирь жарящегося на углях здоровенного королевского краба. Ловко выволок его из огня и одним движением оторвал массивную и мясистую клешню.