разговор, готов признать, что до сих пор не забыл и чрезвычайно высоко ценю услугу, которую вы оказали мне в то время, когда помощь требовалась мне несравненно больше, чем сейчас вам. – Он допил джин и повернулся ко мне. – Как сыскной бизнес? Процветает? Вообще-то, Гудвин, вы меня удивили. Вулфу простительно – он никуда не ходит и не знает банковского дела, но уж вы-то должны были знать, что такие дела проще пареной репы. Завтра вам позвонят.

Баллу встал, пожал Вулфу руку, потом обменялся рукопожатием со мной. Я проводил его, вернулся в кабинет и обратился к Вулфу:

– Уже другой, не тот, что был в прошлом году. Это все враки, что владельцы автомобилей предпочитают ездить на одном и том же «роллс-ройсе» всю жизнь.

Возможно, вы согласны с Баллу, что ни к чему было устраивать такое представление и прибегать к подобным ухищрениям, чтобы заманить его к нам, а длинная и красноречивая речь Вулфа, которую я не назвал бы болтовней, была излишней. Однако делать такой вывод вам не следовало. Ведь Баллу не знал о том, что Икс – это почти наверняка отец Эми, который не хотел, чтобы его таким образом выследили. Не говоря уже о том, что он мог оказаться и убийцей. К тому же вы можете быть благодарны за то, что в последний раз видели и слышали Баллу, если не считать короткого телефонного звонка. Как бы то ни было, но вас и меня подстерегал крайне неприятный сюрприз. На следующий день после встречи с Баллу, во вторник в четверть седьмого вечера, в нашу дверь позвонили. Я пошел открывать и увидел на крыльце Баллу.

Откровенно говоря, еще раньше, когда обещанного телефонного звонка так и не последовало, я догадался, что все не так уж просто, как казалось Баллу. Поэтому весь день я не отходил от телефона и лишь в четыре часа, позвонив Реймонду Торну и узнав, что фотокопии уже готовы, я сказал Вулфу, что переключаю телефон на оранжерею, и отлучился.

Воздух на улице был еще раскаленнее, чем накануне, так что я был несказанно рад, когда наконец вернулся в наш дом с кондиционером. Копии получились очень удачные, почти неотличимые от оригиналов. В 18:15, когда в дверь позвонили, Вулф как раз сидел за столом и разглядывал их. Я сказал ему, что пришел Баллу, и Вулф только хмыкнул, но фотографии убрал.

На этот раз Баллу не протянул Вулфу руки. И в красное кожаное кресло уселся с таким видом, словно собирался обосноваться в нем надолго. Баллу устремил взгляд на Вулфа и выпалил:

– Дорого бы я отдал за то, чтобы узнать, что вам было известно вчера!

Вулф устроился поудобнее. Похоже, меня ожидало еще одно представление.

– Вы не совсем ясно выразились, – произнес Вулф. – Я даже затрудняюсь дать вам ответ. Вчера я знал, да и сейчас знаю чрезвычайно много. Если вас интересует, что я знал конкретно про Икс, то мой ответ краток и прост: ничего. Мало того что в моем распоряжении не было ни единого факта, у меня не было, да и до сих пор нет серьезных оснований для предположений и умозаключений. Я совершенно…

– Вы слишком многословны. Вы знали, зачем вам нужны сведения. Вы знали достаточно, чтобы затащить меня сюда. Это вы вполне можете мне сейчас сказать, и я настаиваю на том, чтобы вы это сделали.

Вулф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Чаще всего, когда очередной посетитель ставит его в затруднительное положение, Вулф смотрит на меня, но сейчас это ему не помогло бы. Увертываться и тянуть время было совершенно бесполезно. Да и стоило ли? Чем рисковал Вулф, посвящая в случившееся Баллу? Да ровным счетом ничем. Я пришел к такому выводу за десять секунд. Вулф, судя по всему, тоже. Он открыл глаза и чуть выпрямился.

– Я бы рассказал вам это еще вчера, если бы вы попросили. Все дело в том, что одна молодая женщина обратилась ко мне с просьбой помочь отыскать ее отца. У меня имеются основания полагать, что мы существенно продвинемся вперед, если сумеем выяснить, кто выписывал банковские чеки. Раскрыть вам имя моего клиента я не могу, поскольку это было бы нарушением профессиональной этики, но…

Он замолк, поскольку Баллу его не слушал. Член восьми советов банковских директоров откинул назад голову и совершенно неприлично хохотал. Вулф вопросительно посмотрел на меня, и я развел руки в стороны, одновременно изогнув брови. Баллу досыта нахохотался, вытер слезы и одарил нас с Вулфом широчайшей улыбкой:

– Изумительно! Просто потрясающе! Так он скрывался целых двадцать два года? Просто не могу поверить.

– Судя по всему, вам его имя знакомо.

– Еще бы! Кстати, возможно, вам не помешает знать, что деньги по этим чекам получала Элинор Деново.

– Да, спасибо. Правда, моего клиента зовут не так, но к нашему делу это тоже имеет отношение. Так вот, мистер Баллу, поскольку вы знаете, кто… Я хочу только вас предупредить, чтобы не было никаких недоразумений. Если вы назовете мне имя этого человека, а я надеюсь, что вы это сделаете, то я не смогу расценивать полученные от вас сведения как конфиденциальные. Более того, я собираюсь использовать их в интересах моего клиента.

– Да, я понимаю. – Баллу явно получал удовольствие от происходящего; его глаза еще лучились смехом. – Пару часов назад я думал, что не сделаю этого. Я хотел даже позвонить вам и сказать, что ничего не вышло, однако любопытство пересилило. Теперь, когда вы рассказали, в чем дело, я решил, что назову вам его имя. Если, конечно, вы не водите меня за нос. Вы мне сказали правду – дело и впрямь только в том, что эта молодая женщина хочет знать, кто ее отец?

– Да, это правда. Кстати, имя Элинор Деново, которое вы назвали, убеждает меня в том, что я прав.

– Поразительно! – всплеснул руками Баллу. – Просто не верится. А сколько лет этой женщине?

– Двадцать два. Первый чек пришел через две недели после ее появления на свет.

– Давайте посчитаем… От семидесяти шести отнять двадцать два… Ему было пятьдесят четыре. Тогда я знал его не так хорошо, как сейчас. Его фамилия Джарретт – Сайрус М. Джарретт. В том, что я вам рассказываю, ничего конфиденциального нет – в банковских кругах это знают все. Двадцать два года назад он был президентом «Сиборда». В пятьдесят третьем году – ему было шестьдесят два – он стал председателем правления. Некоторые из нас хотели, чтобы он сложил с себя полномочия, но