раз какая-то чихуа-хуа. Ладно, Вить, поеду я, пожалуй.

Луценко протянул руку. Я пожал.

— Ты прав, — сказал Луценко. — Ты прав, Витя, арбузы мне не по размеру.

Луценко удалился, а через минуту заявилась блондинка с сильным запахом лапши быстрого приготовления. Она собрала совком окурки и принялась собирать шезлонг. Я наблюдал. Шезлонг сопротивлялся, то недоскладывался, то перескладывался, ломался и лягался ножками. Блондинка изгибалась вместе с шезлонгом, так что пришлось ей помочь.

— Поссорились с другом? — спросила блондинка. — Я видела, он руками размахивал.

— Поспорили по бизнесу, — пояснил я. — Ищем финансирование проекта.

— А чем вы занимаетесь?

— Коммуникации, компетенции, ивент.

— Что? — не поняла блондинка.

— Агентство широкого профиля. Организуем мероприятия, в основном съезды и конференции.

— А вакансий у вас нет?

Блондинки полны неожиданностей.

— А что вы умеете?

Блондинка оттолкала шезлонг к бассейну.

— Могу минивэн водить, я рекламные модули развозила. Могу на телефоне сидеть. В программах немного, я зимой в офисе работала, потом закрылись… А тут мне не очень нравится.

— Это понятно, — кивнул я. — Не знаю, думаю, через пару недель что-нибудь образуется.

— Спасибо! — блондинка хлопнула в ладоши. — Хорошо бы как-нибудь… Как у вас голова? Больше не болит?

— Нет, спасибо. Вы, кстати, знаете анекдот про двух воробьев и лошадь? — спросил я.

— Нет.

— Вам повезло.

— Смешной?

— Смешной, — сказал я. — О времени и о себе.

— Расскажите! — улыбнулась блондинка. — Я люблю анекдоты.

— Потом. Кстати, а кто вчера привез мне посылку?

— Не знаю. Курьер, кажется. Знаете, если ценность не объявлена и роспись не нужна, курьеры на ресепшене всегда оставляют. А что, пропало что-то?

— Нет, просто интересно. Я хочу телефон заказать…

— Тогда пропишите, чтобы курьер лично вручил!

— Обязательно.

— У нас не воруют, но люди разные приезжают… — блондинка вздохнула и поинтересовалась: — На обед пойдете? Сегодня рыба…

— Нет, пойду домой, работы много.

Я отправился в корпус, но дойти до номера не успел, звонок застал на лестнице. Я хотел послать Луценко к сутулому, но это оказался не Луценко.

Плохо.

Звонил адвокат. С Черногорией возникли проблемы. Адвокат говорил неожиданно с акцентом, на мои вопросы отвечал невпопад или странное, предлагал переоформить документы, а потом вдруг переключился на автоответчик.

Наверное, минуту я еще послушал.

Монтенегро накрылась. Последние два года я шел в сторону Черногории и не думал, что на пути могут возникнуть такие препятствия. Я всем сердцем любил Черногорию, я чувствовал себя практически черногорцем, был готов инвестировать в черногорскую экономику капитал и создать рабочие места, я собирался изучать черногорский язык и культуру, какие проблемы…

Я вошел в номер и сел на стул.

Что-то происходило, сомнений не осталось. За событиями, которые окружали меня, еще не проглядывалась внятная цель, но вполне чувствовался вектор. И воля. Нет, провал с Черногорией, скандал на конференции, подкат Луценко и метания блондинки могли быть отдельными случайностями, я вполне это допускал. И то, что эти события уложились в два дня, я тоже мог допустить. Вот только посылка. Посылка по разряду случайностей проходить не могла, за посылкой стояла воля. И эта воля вполне могла пресечь мои черногорские планы…

Зачем?

За последние годы я съездил в Англию, Францию, Польшу. У меня счет в Германии, у меня партнеры в Германии, я три раза без затруднений получал шенген и больше десятка раз выезжал, какой резон меня тормозить? Если у моего недоброжелателя есть ресурс влиять на решение посольства Черногории, то этот ресурс достанет меня и в самой Черногории. Да хоть в Чили, хоть в Ботсване, везде. Значит, все-таки с ВНЖ случайность. Почему тогда…

Неожиданно меня посетила абсолютно дикая мысль. Я вдруг подумал, что ошибся. Ведь я открывал посылку в сумерках, при вспышках розовых молний, и, едва заглянув, отбросил коробку, схватил скотч и обмотал ее в два слоя.

А что, если там нет ничего? Если мне померещилось? Почудилось. Там же сено, сено могло сложиться причудливым образом, некоторые вяжут из сена скульптуры, если пропитать сено раствором гипса с графеновыми трубками, получится материал на скручивание прочнее стали…

Я поднял коробку с пола. Не пахнет ничем. И не могло, за это время ни один запах не сохранился бы, морок.

Я попробовал разорвать ночной скотч, не получилось, взял нож. Лезвие застряло в пленке, пальцы соскользнули, порезался. Глубоко и неприятно, кровью запахло по-настоящему, пришлось лезть в аптечку. Замотал палец пластырем, натянул напальчник. Лучше ножницами. Заматывая коробку, явно перестарался со скотчем, лента влипла в картон и теперь не отдиралась, так что решил прорезать коробку сбоку. Воткнул ножницы и выстриг в коробке окошко.

Внутри сено, обычное сено — в таком пересылают рождественские свечи, елочные игрушки, мыло ручной работы, ненужные подарки.

Сено было сбито в плотный колтун, разворошить его получилось с трудом.

Внутри, словно в гнезде, лежала выцветшая бейсболка с надписью «Куба».

Солнечная система имеет форму круассана.

Лаврентий Мартелл.

«Угар муниципий».

Глава 3. Пльзенский влчак

Утренние собаки напились, отступили от кромки и замерли, как деревянные между камней. Я вошел в море. Вода холодная, но у берега всегда так. И камни. Каждый понедельник я расчищал дорожку через сланцевый бурелом, чтобы не покалечить ноги, но камни каким-то образом появлялись снова, словно выползая из глубины, так что я бросил с ними бороться.

Блондинку зовут Катя, как ни странно, местная, двадцать пять лет, дура, конечно, но в меру, как я люблю.

Я опустился на живот и потихоньку пополз, распугивая бычков и крабов. Глубина наступила через двадцать метров, и я стал грести сильнее. Теплая вода. Прозрачная. Черное море люблю, вода в нем мягкая и плавучая. Я отгреб метров на двести, зацепился за пенопластовый поплавок. На дальних буйках отдыхали бакланы, они растопыривали крылья и сушили их на ветру, напоминая то ли птеродактилей, то ли монахов.

Солнце поднималось над горами. Если встретить рассвет в море, на секунду увидишь, как вода в толще вспыхивает золотыми проволоками.

Я обернулся на солнце и поймал зайца. В глазах заплясали лимонные корпускулы, на секунду я ослеп и потерялся, окунувшись в воду с головой.

На третий день я успокоился. Наверное, потому, что устал.

Вчера я думал о посылке до вечера. Вертел в руках бейсболку, перебирал логические цепочки, пытался понять. Выстраивались простые неубедительные схемы и схемы сложные, фантастические; и те, и другие не объясняли ничего, лишь умножая вопросы. Хотя по большому счету все вопросы сводились к одному. Почему я?

Почему кепку прислали именно мне? Я же ни при чем, не виновник, не свидетель, я лишь стоял рядом, да и то на изрядном