Договориться оказалось несложно, и плату с них взяли чисто символическую. Несмотря на юный возраст, выглядели Сергей с Машегом достаточно представительно. Видно, что в деле умерщвления ближних уже не новички.

Поднялись на борт, заняли отведённые места на палубе и – спать.

Проснулись уже к полудню, умылись морской водичкой, перекусили и занялись каждым своим делом. Машег – проверкой стрел, Сергей – общением с капитаном.

Их судно шло вторым. Всего же в караване было четыре кораблика. Три – типовой византийской постройки, непосредственные «родственники» работорговой посудины, в которой они оказались несколько дней назад. Четвёртый корабль, флагман их маленькой флотилии, тридцативёсельная галея[9], одним присутствием отгоняла всякую пиратскую мелочь.

Шесть дней путешествие проходило мирно и просто. Попутный ветер при относительно спокойном море, безопасные высадки на берег для пополнения запасов воды и провианта. Даже как-то скучновато.

Есть, пить, спать, тренироваться. Ещё – беседы с капитаном, херсонитом по рождению, рассказавшим Сергею много полезного о нынешней политико-экономической ситуации в Причерноморье.

И всё бы хорошо, да только разбоем в тёплых черноморских водах промышляла не одна лишь мелочь.

Однажды из лёгкого утреннего тумана, клубящегося у береговых скал, показались хищные чёрные головы «морских драконов».

Собственно «драконов» Сергей увидел с некоторым опозданием, поскольку играл на корме с Машегом в увлекательную скандинавскую игру «поймай ножик». Заключалась игра в том, что один из участников метал в другого нож, тот его его ловил (желательно рукой, а не грудью, физиономией или чем-нибудь ещё) и тем же манером возвращал первому. Ножик был острый, потому игра требовала максимум внимания и правильного состояния ума, так что суету на палубе они с Машегом заметили не сразу. А когда заметили, то поспешно принялись облачаться в боевое.

И к тому времени, когда оба затянули пояса поверх кольчужек, два драккара из трёх уже вошли в тесное соприкосновение с передовой галеей, безжалостно ломая её вёсла и калеча рабов-гребцов. Считаные минуты – и бородатые северяне, закинув крючья, полезли на высокие борта «византийца».

Третий драккар, сбрасывая ход, обогнал второе судно, затабанил, пропуская мимо себя номера три и четыре, а затем, без разворота, задним ходом притёрся к замыкающему четвёртому.

Сергей увидел, как десятка два копий полетели в защитников «купца», заставив их попрятаться за бортом. Тех, кто успел.

Практически одновременно с копейным «залпом» гребцы-нурманы навалились на рукояти весел, вскидывая их лопасти выше бортов торговца, и дюжина викингов взбежала по ним, как по абордажным мостикам. Несколько секунд – и на палубе «купца» уже полным-полно нурманов.

А вёсла драккара упали вниз, вспенили воду и повторили ровно тот же приём с третьим судном каравана.

А вот с номером два им пришлось повременить. Его капитан уже довернул кормой к ветру, кораблик обошёл взятую на абордаж галею и на всех парусах рванул в открытое море.

Тягаться с драккаром в скорости купеческому судну сложно даже при крепком попутном ветре. Однако сейчас экипаж «дракона» был ополовинен высадкой абордажных команд, и догнать «купца» сразу у него не получилось. Дистанция между преследователем и преследуемым сокращалась, но очень медленно.

Напряжённое лицо кормчего, по глаза заросшего чёрной бородой.

Он делал, что мог, но…

Машег с Сергеем обосновались на корме с луками наготове. Вместе с ещё четырьмя стрелками-херсонитами.

Если им удастся подстрелить пяток гребцов, то появится шанс уйти.

Ага. Подстрелить. Разбежались. Нурманский кормчий рулил так, что единственной мишенью был узкий высокий нос, увенчанный оскаленной деревянной головой, и разноцветные бляшки щитов на бортах, под которыми мерно вращались длинные вёсла.

Когда дистанция сократилась метров до пятидесяти, херсониты принялись бить навесом.

Пустая трата стрел, которые лучше бы приберечь. Хотя – смысл?

Сергей оглянулся. На корме сгрудилось десятка полтора кое-как вооружённых херсонитов во главе с капитаном. Дюжина викингов нашинкует их, даже не вспотев. Ну, может, удастся подранить стрелами пару-тройку северян непосредственно в момент высадки.

Судя по лицу капитана, он полностью разделял мнение Сергея. И надеялся только на чудо. Вдруг ветер окрепнет или в корабле-преследователе внезапно откроется течь.

Как бы на месте капитана поступил Сергей?

Драться – без шансов. Сдаться? Викингам? Да ну на фиг! Лучше умереть в бою, чем попасть в плен к нурманам!

А на своём собственном месте что делать?

Драккар был Сергею незнаком. Но Сергей знал язык скандинавов. Он был варяг, причём не просто варяг, а из княжьей руси. Человек великого князя Хельгу-Олега. Так что, если не убьют сразу, можно попробовать договориться.

Капитан решился:

– Спустить парус! – крикнул он. – Опустить оружие, – и, тоже по-ромейски, преследователям:

– Мы сдаёмся!

Но его, похоже, не поняли. Или не захотели понять.

Драккар догнал потерявшее ход судно, зашёл справа, и над бортами разом поднялся с десяток нурманов, занося копья для броска.

– Они сдаются! Сдаются! – заорал Сергей по-нурмански.

И, ухватив Машега поперёк туловища, вместе с ним рухнул на палубу за миг до того, как нурманское копьё, прогудев над ними, с хрустом воткнулось в фальшборт на противоположной стороне.

Завопил херсонит, которого другое копьё проткнуло насквозь. И ещё один…

Впрочем, оказавшись на палубе и не встретив сопротивления, нурманы больше убивать не стали.

Сдавшихся моряков согнали к мачте, дали древком копья по голове капитану, который попытался вступить в переговоры, и…

– И кто это у нас? – Можно подумать, ты меня не узнал, Хаги! – буркнул Сергей, держа руку на мече.

За его спиной, слева, замер Машег с луком на изготовку.

– Конечно, я тебя узнал, маленький дерзкий варяг! – Хаги Маленький расплылся в кривозубой улыбке. – И ты здесь, и твой красавчик-приятель. А наш ярл… далеко!

До чего ж паскудная рожа. Широкий рот, клочковатая борода, сплющенный негритянский нос, лба, считай, нет, зато уши – лопастями. И сам Хаги весь какой-то нескладный, сутулый, почти горбатый. Ростом не вышел, зато руки длиннющие, как у шимпанзе.

Надо же, как не повезло. Из всех хёвдингов ярла Харальда Скулдисона им встретился именно этот.

Единственный, с кем у Сергея сложились по-настоящему скверные отношения…

Грозные византийские дромоны покинули гавань Самкерца, унося на палубах ужас и трепет средневекового мира – метатели «греческого огня». А также патрикия Николая Пиперата со свитой и с копией свежеподписанного договора о сотрудничестве.