После смерти Кекстона его дело перешло к его помощнику Уинкину де Уорду, урожденному Вёрта, что в Эльзасе. Ему лучше удавалось количество, нежели качество, ибо ко времени своей смерти в 1535 году он успел опубликовать около 800 наименований. Двумя своими лучшими книгами он во всем обязан Кекстону: английским переводом «Золотой легенды», который вышел в 1493 году, и двумя переизданиями «Кентерберийских рассказов». Однако около двух пятых его продукции предназначалось для обучения мальчиков школьной грамоте. Среди этих учебников были не только потертые латинские грамматики Доната и Джона Гарланда (Иоанна де Гарландии) и другие на их основе, но и книги самых современных на тот момент реформаторов школьной программы, таких как Джон Колет, Эразм Роттердамский и Уильям Лили. Уинкина де Уорда можно по справедливости назвать первым издателем, который сделал школьную литературу настоящей финансовой основой своего дела.

В 1500 году Уинкин перебрался в лондонский Сити, где уже работали другие печатники. Один из них, Гийом Фак, который преодолел недостатки своего французского происхождения тем, что изменил имя на Уильям Фокс, был назначен regius impressor – королевским печатником Генриха VII в 1503 году. По королевскому приказу он напечатал «в прославленном граде Лондоне, в 1504 году» замечательный Псалтырь, который, однако, не мог конкурировать с невероятно популярным Horae ad usum Sarum, «Часословом по солсберийскому чину». Он издавался около 250 раз между изданием Кекстона около 1477 года и 1558 годом, после чего его сменила «Книга обычных молитв». Фокса в роли королевского печатника в 1508 году сменил Ричард Пинсон, по рождению нормандец. Он начал работать в Лондоне в 1490 году и оставался в деле до самой смерти в 1530-м. За эти годы Пинсон опубликовал около 400 книг, в техническом и типографском отношении лучших английских инкунабул. В их число входят «Кентерберийские рассказы» и множество другой популярной литературы на английском языке, а также его лучшие труды: Часослов (1495) и три требника (1501, 1504, 1512) по солсберийскому чину. Но главным образом Пинсона как издателя интересовала юридическая сфера. Он буквально обеспечил себе монополию на печать кодексов и юридических справочников для профессиональных юристов, а также таких неспециалистов, как мировые судьи и владельцы поместий.

Пинсон также издал ученый трактат Assertio septem sacramentorum adversus Martinum Lutherum, «Защита семи таинств против Мартина Лютера», Генриха VIII (1521), за которые Лев X наградил автора и его преемников почетным званием «защитник веры» и «на вечные веки».

Совокупно Уинкин де Уорд и Ричард Пинсон опубликовали около двух третей всех книг, поступивших на английский рынок с 1500 по 1530 год; оставшуюся треть почти поровну поделили между собой их местные конкуренты и иностранные издательства, но с 1520 года английские печатники начали обгонять и двух лондонских гигантов, и иностранных конкурентов.

Вероятно, по причине богословского воспитания Генрих яростно противился английским переводам Писаний. Так и случилось, что почти все первые издания Библии на английском языке были отпечатаны за границей. Новый Завет Тиндейла увидел свет в Кёльне, Вормсе и Майнце (между прочим, в типографиях верных католиков Квентелля и Шёффера), а гексатеух[8] – в Антверпене. Первая полная Библия на английском языке, подготовленная Майлзом Ковердейлом, вышла в Антверпене (1536); ее пересмотренное издание должно было выйти в Париже, однако вмешалась французская инквизиция и вынудила печатника бежать за Ла-Манш. Таким образом, Большая Библия, как ее стали называть, была закончена в Лондоне в 1539 году, после того как Томасу Кромвелю удалось приобрести парижские матрицы. За два года вышло семь изданий. Из-за неуравновешенной политики короля его печатник Ричард Графтон фактически получил от Генриха заказ на публикацию книги, за которую всего два с половиной года назад Тиндейла сожгли на костре.

В 1543 году Ричард Графтон и Эдвард Уитчерч получили королевскую привилегию на печать всех богослужебных книг, которые использовались в английском королевстве. Двумя годами ранее и затем снова в 1543 году Уитчерч выпустил первый английский бревиарий Portiforium secundum usum Sarum… in quo nomen Romano pontifici falso ascriptum omittitur, «Бревиарий согласно солсберийскому чину. в котором было опущено имя, ложно приписываемое епископу Рима». Эта привилегия представляет особый интерес, ибо она впервые свидетельствует о важности книготорговли для «платежного баланса» страны, помимо потенциальной политической выгоды, уже признанной другими монархами. Первый английский парламентский акт касательно печатных книг от 1484 года явным образом освободил печатников, книготорговцев, иллюстраторов и т. д. «любого народа и страны» от ограничений, налагаемых на иностранных работников; весьма вероятно, что этой просвещенной позицией члены парламента обязаны личному интересу короля Ричарда III и его придворных и советников. Этот акт был отменен в 1534 году, когда иностранные печатники и переплетчики были отстранены от продажи книг в Англии. Затем, в 1543 году, официальный составитель текста королевской привилегии вложил в уста Генриху такие слова: «В прежние времена бывало так, что богослужебные книги. печатались иноземцами в чужих странах, создавая большие потери и затруднения для наших подданных, которые обладают и достаточным искусством, и мастерством печати и в состоянии приняться за печать этих книг и к выгоде и пользе содружества».

Эта привилегия обязала печатников, независимо от их личных мнений, печатать все противоречивые и взаимоисключающие богослужебные книги, публикации которых требовала то и дело менявшаяся политика правительства – так же и в наше время начальство Канцелярии ее величества с бесстрастностью издает приказы и за и против, скажем, национализации железной и стальной отрасли. Поэтому имена Графтона (ум. в 1572 г.) и Уитчерча (ум. в 1562 г.) бесстрастно появляются и на католическом молитвеннике Генриха VIII, и на протестантском Эдуарда VI, на компромиссном «Порядке причастия» Эдуарда VI, и на английском переводе радикальной «Формы общих молитв» Кальвина, на двух эдвардианских и одной елизаветинской «Книгах общих молитв». Скорее всего, они печатали бы и книги для королевы Марии I, если бы Графтон не выпустил объявление о восшествии на престол леди Джейн Грей в июле 1553 года. Мария в данном случае показала себя не такой уж «кровавой»: Графтон отделался несколькими неделями заключения, штрафом и лишением титула королевского печатника. Он даже стал членом парламента, сначала от лондонского Сити, а позднее от Ковентри.

Правление королевы Марии стало поворотным пунктом в истории английского книгопечатания. В 1557 году печатники-издатели, которые с 1403 года были организованы в Почтенную компанию торговцев книгами и писчебумажными принадлежностями, получили королевскую хартию, целью которой отчасти было более эффективное отслеживание и наказание издателей и распространителей еретических сочинений. Вскоре она станет всемогущим исполнительным органом, который во все время своего существования с успехом душил свободное развитие английского книжного производства.

Ввиду уникальной роли, которую стали играть издательства двух английских университетов в академической жизни Британии и не только ее, весьма удивляет тот факт, что и Оксфорду, и Кембриджу понадобилось так много времени, чтобы осознать потенциал изобретения Гутенберга. Весьма характерно, что в противоположность Лондону первые типографии в обоих упомянутых городах были открыты немцами. В Оксфорде между 1478 и 1486 годами Теодерих Род из Кёльна напечатал семнадцать ничем не примечательных книг, в основном сочинений профессоров, а также Pro Milone, «В защиту Милона», Цицерона (1486) – первого античного автора, изданного в Англии – да к тому же в том месте, которое пользовалось покровительством гуманиста «доброго герцога Хамфри»[9]. Учитывая, как внимательно в наше время издательство Оксфордского университета относится к своей продукции, «бес опечаток» – Druckfehlerteufel в жаргоне немецких печатников – похоже, немало повеселился, когда выкинул одну цифру X из даты на колофоне в первой книге Рода. Получившееся MCCCCLXVIII вместо правильного MCCCCLXXVIII спровоцировало ученую полемику среди библиографов. А Кембридж и вовсе отстал от Оксфорда на сорок лет. Джон Лэр, или Джон Сиберч, как он называл себя по месту рождения – Зигбургу возле Кёльна, прибыл в Кембридж в 1519 году, а ко времени отъезда в начале 1523-го он отпечатал лишь десять небольших книг и одну индульгенцию. Его скромный вклад тем не менее важен, так как он первым ввез в Англию греческие шрифты, хотя primus utri-usque linguae in Anglia impressor, «первый английский печатник на обоих языках», как он себя именовал, не издавал книг по-гречески. После Рода и Сиберча не происходит ничего достойного упоминания, пока в 1583 году Кембридж, а в 1585 году Оксфорд не обзаводятся собственными университетскими типографиями.