— Не возражаю ли я? — Отец был удивлен, что ей пришло такое в голову. — Разумеется, нет! Это для тебя замечательная возможность сделать себе имя и продвинуться по работе. А если ты решишь, что тебе нужен Захир, то тоже замечательно, и я благословляю тебя.

— Спасибо, пап. Кстати, как там твоя новая экономка?

— Честно говоря, Лиззи — просто дар Господень! Она не только великолепно готовит, но и всерьез увлекается историей. У нее легкий характер, она очень умна, а еще она прекрасная мать. Ее мальчик, кстати говоря, тоже оказался умницей. Помнишь, у меня барахлил компьютер? Так он уже разобрался, в чем дело, и решил проблему. Мы прекрасно ладим, не волнуйся, Джина. Просто звони мне время от времени и рассказывай, как у тебя дела, ладно?

— Хорошо, папа.

— До свидания, моя дорогая. Скоро мы снова созвонимся.

— Пока.

Захир стоял на балконе, глядя на закат. Он любил наблюдать, как сияющий огненный шар спускается за горизонт, и каждый раз ощущал себя частью чего-то грандиозного. Это умиротворяло его, и он тихо возносил небесам благодарности.

Когда солнце скрылось, боль в боку вернула Захира к действительности. Он с горечью вспомнил, что, пусть на короткое время, ему придется испытывать неудобство и неприятные ощущения.

Он тосковал по свободе, по бесконечному простору пустыни. Ему хотелось скакать на прекрасном арабском жеребце, чтобы теплый ветер развевал волосы, а солнце согревало спину, забывая на время, что он — правитель Кабуядира. В его грезы вторгся еще один искушающий образ: впереди него на лошади сидела женщина.

Он не отказался от мысли сделать Джину своей любовницей. Завтра он еще раз постарается убедить ее, что это будет самой естественной разрядкой того любовного напряжения, которое возникало между ними при каждой встрече. Если она согласится, ему больше не понадобится рисковать своим сердцем, как раньше.

— Джамаль!

— Да, ваше величество. — Верный слуга почти мгновенно появился из смежной комнаты, где ожидал приказаний даже ночью.

— Я спущусь в хамам, а затем мне понадобится врач для перевязки. Организуй все.

— Да, ваше величество.

Проснувшись вскоре после рассвета, Джина умылась, оделась и направилась прямиком в библиотеку. Она договорилась встретиться с Фаридой после завтрака и начать работу над каталогом дворцовых сокровищ, а пока у нее было время на собственные дела.

Опытным взглядом осмотрев полки с книгами, она достала четыре тяжелых тома по истории региона и разложила их на длинном лакированном столе возле окон.

На стенах горели лампы в марокканском стиле, и, хотя солнце уже вовсю сияло, они помогали развеять умиротворяющий, похожий на церковный, полумрак. В книгах нашлось несколько интересных упоминаний предков Захира, и это увлекательное чтение заняло по меньшей мере пару часов. В конце концов, взглянув на время, Джина вернула книги на полки и по лабиринту величественных раззолоченных коридоров поторопилась на террасу, чтобы позавтракать с Джейком.

— Привет, Джина! Я слышал, ты успела свести дружбу с овдовевшей сестрой шейха. Какая она? Такая же эффектная, как ее братец, или красоты ей не досталось?

— Ради всего святого, Джейк, что у тебя за манеры? Что, если тебя услышит Джамаль? — Джина пронзила взглядом своего бестактного коллегу, а затем беспокойно огляделась в поисках верного слуги Захира. К счастью, его не было поблизости. Лишь две служанки молча стояли поодаль, готовые к их услугам.

Джейк не выказывал раскаяния:

— Мое любопытно естественно. Я так понимаю, здесь все считают, что она больше не выйдет замуж. Это имеет отношение к пророчеству, которое так очаровало тебя: она была до беспамятства влюблена в мужа и больше никому не отдаст свое сердце. Не в этой жизни, во всяком случае.

При упоминании о пророчестве сердце Джины чуть не выскочило из груди. Ей не так уж трудно было понять зарок, данный Фаридой.

— По-моему, этот дворец околдовал тебя! У тебя с каждым днем все более отсутствующий вид. Трудновато будет возвращаться в старую добрую Англию, а? Я хочу сказать, в реальный мир, — продолжал Джейк.

Ничего не ответив, Джина принялась за свежий хлеб и оливки. Скоро ей придется рассказать Джейку о новой работе, но сначала она закончит отчет о «Сердце отваги».

— Здесь просто другой мир, правда? — Джина сделала над собой усилие, стараясь быть дружелюбной и общительной.

— Кстати, до меня дошел совсем уж странный слух, что на днях шейха ранили какие-то повстанцы. Это место похоже на потерянный рай, и все же я не могу отделаться от ощущения, что здесь в любой момент может разразиться буря, правда ведь? Я его вчера целый день не видел. Как ты думаешь, слухи не врут?

Тщательно контролируя выражение лица, Джина не спеша проглотила еду и деликатно прикоснулась салфеткой к губам.

— Я думаю, это не нашего ума дело. Если это правда, я сочувствую ему и надеюсь, что он отдыхает и выздоравливает.

— Мне не нравится мысль, что мы не сможем закончить нашу работу, если ранение действительно уложило его в постель. Мы работали как проклятые два месяца! Не хочу, чтобы это пошло насмарку.

Джина больше не могла сдерживаться. Она вскочила и гневно уставилась на своего коллегу.

— Ты вообще когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме самого себя?! Тебе оплатили путешествие первым классом, здесь нас принимают как почетных гостей, не говоря уже о внушительном авансе за исследование, который мы получили. Я бы не сказала, что это «насмарку», ты так не думаешь?

Швырнув салфетку на стол, Джина удалилась.

Захир работал у себя в кабинете, когда до него донесся женский смех. Озадаченный, он подошел к узкому окну, украшенному мозаикой, и выглянул наружу. В уютном дворике за мраморным столом сидели две женщины, укрытые от дневного зноя белым шелковым балдахином. Одна из них была в традиционном черном наряде вдовы, другая — в длинном коралловом платье с широкой белой накидкой и в нелепой соломенной шляпе, которая вызвала у него улыбку.

Увидев их вместе, явно довольных обществом друг друга, Захир обрадовался. Редко он испытывал такое удовольствие от того, что видел и слышал. Неожиданно для себя он оказался снаружи, приближаясь к столику. Когда они начали подниматься, он сделал им знак оставаться на местах.

— Я уже боялся, что никогда не увижу твоей улыбки, не услышу твоего смеха, сестренка.

— Это все Джина. Видишь, как она хорошо на меня действует? Она не только умна и добра, но и наделена прекрасным чувством юмора.

— Правда? — Заинтересованный взгляд Захира устремился на Джину.

— Добрый день, ваше величество, — пробормотала она.

— Вы прекрасно выглядите, доктор Коллинз, — улыбнулся он. — Словно роза, выкопанная в английском саду и вновь посаженная здесь, в пустыне.