Уже после первого допроса я поняла, что дела мои плохи, апотом стало ясно: мне очень повезет, если я сумею выбраться из этой передряги.В целом картина выглядела так. Мой муж был убит тяжелым тупым предметом. Этиказенные фразы сводили меня с ума. В общем, Виктору пробили голову, но удар былнанесен не сзади, а спереди, вот почему, когда он лежал под балконом, лицо егобыло залито кровью. Получалась полная неразбериха, для меня по крайней мере. Вовремя нашей ссоры падая, Виктор ударился затылком, а вот потом получилсмертельный удар в висок, после чего его зачем-то сбросили с балкона, когда онбыл уже мертв. Милиции не составило труда выяснить, что убит он был в доме, внашей гостиной, на ковре обнаружили следы крови, которую пытались смыть. Пока ябегала по улицам, убийца вошел и… Здесь опять начинались вещи непонятные. Еслик моменту появления убийцы Виктор был без сознания (хотя когда я уходила терятьего он явно не спешил), так вот, если Виктор пребывал без сознания и убийцапреспокойно с ним расправился, зачем ему потребовалось сбрасывать тело сбалкона, а потом мыть посуду и наводить в гостиной образцовый порядок? Или онпытался выдать убийство за несчастный случай? Довольно наивно, если учесть, чтосуществует судебно-медицинская экспертиза.

Если же рюмки и чашки убрал Виктор (а это не в его духе),значит чувствовал он себя не плохо, тогда непонятно, как он подпустил к себеубийцу, ничего не заподозрив при этом? Вывод напрашивается сам собой: убийцаблизкий ему человек. Ведь ударили Виктора не сзади, а прямо в висок,следовательно, своего убийцу он хорошо видел.

Я продолжала теряться в догадках, а кольцо вокруг менянеумолимо сжималось, Виктор был убит между 1.15 и 1.30. По крайней мере, такмне сказали. В это время я бродила по улицам или стояла на мосту. Алиби у менянет, зато были показания соседей, я и не подозревала, что вокруг стольконаблюдательных граждан и все по ночам бодрствуют. Один из свидетелей утверждал,что видел меня в 12.30 входящей в калитку. При этом (что было особенно опаснымдля меня) он заметил мужчину, тот направлялся к машине в конце переулка.Патрульный милиционер, которого в ту ночь я даже не заметила, видел, как япокинула дом и направилась в сторону моста, при этом указал точное время: 1.10.Начальник охраны в фирме мужа заявил, что в 1.15 ему позвонил Виктор, просилприслать кого-нибудь из ребят, но неожиданно передумал, ничего не объясняя,следовательно, в это время муж был еще жив. Однако это подозрений с меня неснимало. Мне ничего не стоило, по мнению следователя, вернуться через калитку,выходящей в переулок, и убить мужа.

По времени это вполне возможно. Все тот же патрульный,который вслед за мной ехал по улице на машине, вскоре потерял меня из виду. Яутверждала, что бродила по улицам примерно до половины третьего, за несколькоминут до приезда патрульной машины. Об окровавленном платье молчала, так же каки о том, что в ту ночь видела труп мужа. Не очень разумно врать следователям,но здравый смысл подсказывал: стоит лишь заикнуться об этом и мне конец.

Отсутствие алиби на момент убийства еще не самое худшее,прибавьте показания Владимира Павловича о том, что мой муж собирался со дня надень лишить меня всех денег плюс показания адвоката: да, Виктор дваждызаговаривал об изменении завещания (на адвоката я зла не держала, в концеконцов так оно наверное и было), Владимир Павлович заявил, что за день до своейгибели Виктор был настроен в отношении меня весьма воинственно, а адвокатподтверждал, что накануне Виктор звонил ему и выразил пожелание встретиться,правда причину не назвал. Вывод напрашивался сам собой: поздно вечером,вернувшись из клуба, я поссорилась с мужем, узнала, что денег я не получу и егоубила. Потом сунула труп в багажник машины, позвонила в милицию, причем дважды,разумеется, с целью запутать следствие, и, обеспечив себе шаткое алиби (машинувидели выезжающей в переулок, когда я находилась у соседей), попыталасьизбавиться от трупа с помощью сообщника. Сообщник, конечно, мой любовник.

Тут, кстати, и выяснилось, что за три дня до этого мой мужнаведывался в теннисный клуб и имел несколько доверительных бесед с персоналом.Само собой, следователи тоже побеседовали с ними доверительно, к счастью, те ихничем не порадовали.

Однако, в свое счастье я не очень-то верила.

На багажнике машины обнаружены отпечатки пальцев самогоВиктора, двух охранников, а также отпечаток указательного пальца, неидентифицированный на сегодняшний день. Я не сомневалась, что принадлежит онСергею. Как только в милиции узнают о нашей связи, ловушка захлопнется, мыокажемся в тюрьме по обвинению в предумышленном убийстве. Кто-то очень ловкорасставил силки и я с большим старанием в них запуталась. Только теперь, имеясколько угодно времени анализировать свои поступки, я поняла, какого дуракасваляла.

Я скрыла, что обнаружила труп мужа, прибавим к этомутщательно убранную гостиную, что это как нежелание уничтожить следыпреступления?

Положение мое было весьма плачевным и стало быкатастрофическим, узнай следователи о существовании Сергея.

Если верить в то, что все тайное при известном желаниистановится явным, я ожидала развязки со дня на день, а пока изо всех силстаралась не терять присутствия духа и отбивалась как могла. Кое-какие плюсывсе-таки были. Прежде всего, младший брат Виктора, Игорь, а вслед за нимблизкие друзья заявили, что деньги меня интересовали мало, жила я скромно,работу оставила с большой неохотой по настоянию мужа, который утверждал, чтопосле операции ему необходимо постоянное внимание.

Само собой, всплыла история трехлетней давности, когда яуехала к родителям и потребовала развода. Никаких денежных претензий я не выдвигалаи просила лишь об одном: оставить меня в покое. Причину нашего тогдашнегонесостоявшегося развода не называли, зато в один голос твердили, что деньгименя не волновали.

Это давнее происшествие очень заинтересовало господследователей. Мне пришлось ответить на многочисленные вопросы, и я ответила,тем более что к тому моменту была уверена: данную историю им успела поведатьЖанна. Моя версия как две капли воды совпала с версией подруги. Три года назад,примерно в апреле, мне позвонила женщина и, не называя своего имени, сообщила,что она любовница моего мужа. В тот же вечер я поведала ему о звонке. Онкатегорически все отрицал, но звонки не прекращались, они становились все болеенастойчивыми, при этом звонившей были известны такие детали, что сомневаться неприходилось: это действительно любовница мужа, однако он по-прежнему всеотрицал. Ситуация выглядела абсурдно.

Вскоре женщина заявила, что ждет ребенка и это явилосьпоследней каплей. Я подала на развод и уехала к родителям. Муж был потрясен,через два дня оказался в больнице, продолжая категорически отрицать связь скакой-либо женщиной.