с тамошних сайтов — перед смертью его пытали. На трех пальцах правой руки нет ногтей, на правой скуле — след от обширного ожога…

Калюжный скрипнул зубами, зло смахнул непрошеную слезу, покачал головой.

— Эх, Лаци, Лаци… Так и не успел я повидать тебя напоследок… — Замолчал и отвернулся к окну.

Помолчали. Минут через пять Калюжный встал, подошёл к сейфу, достал бутылку коньяка, две стопки — и, молча разлив по ёмкостям грамм по двадцать янтарной жидкости — кивнул своему заму.

— Давай… Помянем. Земля ему пухом…

Выпили, не чокаясь. Генерал тяжело вздохнул.

— Какие мысли у тебя, Левченко, по поводу всего этого?

Полковник пожал плечами.

— Что убили его не за прошлые дела — к бабке не ходи. И что-то мне подсказывает, что убийство это напрямую связано с той открыткой, что он прислал на наш адрес в Вене, и со звонком Тамашу Чоконаи.

Калюжный кивнул.

— Логично. Лаци что-то узнал — и хотел это «что-то» донести до нас. То есть он полагал, что нас это «что-то» напрямую касается. Либо был уверен, что в наших силах это «что-то» предотвратить или повлиять на него… Так, полковник?

Левченко покачал головой.

— Думаю, так оно и было.

— Чей телефон слушали, как ты полагаешь? Тамаша? Лаци?

Полковник пожал плечами.

— Трудно отсюда что-то определенное утверждать. Думаю, что полковника Темешвари. Хотя… Тамаша мы же не зря перевели в резерв, та польская история без последствий не осталась, и если даже прямых доказательств его участия в операции «Варшавское танго» у тех, что играют за чёрных, нет — то подозрения всё равно остались… А тут — такой компот: подозреваемому в работе на русских директору компьютерной фирмы звонит бывший полковник госбезопасности коммунистической Венгрии! И назначает встречу… Тут, хочешь — не хочешь, а заподозришь неладное. Вот те, что играют за чёрных, это неладное и заподозрили. И от греха подальше решили полковника Темешвари вывести за штат — предварительно попытавшись узнать у него, что именно он хотел рассказать Тамашу Чоконаи… По ходу, ничего не узнали — поэтому и убили.

Генерал кивнул.

— Согласен. Что там наш странник нарыл? Ты ему, помнится, велел, по моему распоряжению, никуда не лезть и ничего не узнавать — но тогда мы не знали, что полковника Темешвари уже двенадцать часов, как нет в живых… Думаю, наш следопыт наплевал на твои приказы и начал своё расследование… Правильно я понимаю?

Левченко вздохнул.

— Вы ж его знаете… Сегодня в три часа прислал донесение — нашёл на этом заводе, куда мы его официально отрядили, бывшую подругу полковника Темешвари. Та рассказала ему, что за трое суток до гибели полковник Темешвари ездил в Будапешт, к своему бывшему сослуживцу Карою Биро. Тот звонил ему, просил приехать. Ведрич проверил — был такой майор, служил заместителем Темешвари. В настоящий момент занимается юридической практикой в правозащитном фонде «Справедливая Венгрия», никаких связей с нами не имеет.

— Не имеет? — удивился Калюжный.

— Так точно. Полковник Темешвари в своё время характеризовал его человеком аполитичным и более склонным к чисто юридической кабинетной работе, нежели к оперативной деятельности. Хотя они дружили…

— Хм… Одиссей будет искать в Будапеште этого майора Биро?

— Думаю, уже ищет.

Генерал покачал головой.

— Рискует наш странник. Если те, что играют за чёрных, слушали Лаци — то вполне могли начать слежку за этим… Биро.

— Не думаю, Максим Владимирович. Биро и Темешвари — старинные приятели, служили вместе, скорее всего — постоянно перезванивались. И это тем, кому это положено — было хорошо известно. Поэтому звонок этот вряд ли всполошил бы тех, что играют за чёрных. А вот звонок Тамашу…

Калюжный кивнул.

— Пожалуй, ты прав. Ладно, когда странник наш пришлет отчёт — давай сразу ко мне… И вот ещё что… Попроси его — если, конечно, это будет в его силах — выяснить, кто убил Лаци. Персонально. Не имеем мы, ты понимаешь, права — такие вещи прощать…

* * *

…А вот где остановиться — это вопрос… Разные пафосные отели в центре с мельтешением звёзд на крышах — отметаем сразу: во-первых, дорого, во-вторых, слишком на виду, в-третьих — сразу становишься «туристом», чего бы, положа руку на сердце, не хотелось бы… Идеальный вариант — семейный пансионат где-нибудь на окраине, и желательно — чтоб без ненужных формальностей, типа регистрации паспорта и прочих полицейских процедур. Паспорт у него, понятное дело, выписан на абсолютно законопослушную фамилию (визу шенгенскую он получал, как Андрей Николаевич Белосельский, историк и писатель), и внешность за десять лет изменилась радикально — но чем чёрт не шутит… Перебдеть всегда лучше, чем недобдеть, да и, вспоминая классику советского кино, «бережёного Бог бережёт, а небережёного конвой стережёт».

Поэтому обратимся к вездесущему и всезнающему Гуглу — уж он-то требуемое жилище найдет!

Одиссей, проехав Хёшек тере, повернул налево, затем свернул за фантасмагорически выглядевшим зданием аудиторской компании «Deloitte» направо, и, с трудом припарковав свою «жигуляку» напротив входа в винный погребок «Боркопальна», распаковал ноутбук. Поначалу чёртова железяка никак не хотела ловить вай-фай, но все же минут через пять согласилась помочь. И Одиссей принялся за работу.

Так, «отели Будапешта»… Нет, не пойдет — запутаешься в тысячах объявлений. «Семейный пансионат Будапешт»? Нет, тоже не годится. Будут объявления в расчете на русских туристов. Как там пансионат по-мадьярски? Panzio. Отлично! Наберем Panzio Budapest… в каком-нибудь тихом районе. Лучше на юге. Пусть будет Пештэржебет, он же — бывший Шорокшар. Какой он у нас там по номеру? Двадцатый. Вот и чудненько — наберем дополнительно два больших икса… Ага, вот и искомая крыша дома! Некий «Bai panzio» на улице Вешшелени — то, что нужно! Симпатичный домик, парковка во дворе, и просят за жилье совсем недорого — тридцать евро с человека. Вот туда мы и направимся — благо, дорога в ту сторону мне хорошо известна ещё с прошлого века — потому что это дорога на Ферихедь[23]…

Найти пансион «вживую», правда, оказалось не так легко — в сплетении узких улочек, застроенных одноэтажными домиками, Одиссей поначалу запутался и минут сорок, как потом оказалось, искал улицу Вешшелени совсем в другом районе — Кишпеште. И только взятый в плен «язык» ткнул его носом в карту и на жуткой смеси венгерского и английского (вот черти, ну почему они думают, что все иностранцы всенепременно говорят по-английски? Я вот, например, не говорю…) объяснил, как ему найти искомый объект.

Впрочем, проблемы с поиском пансионата были с лихвой компенсированы тем приятным фактом, что хозяйка этого уютного пристанища усталых путников