— Это месть? — злилась Смерть, призывая и материализуя косу.

— Нет. Просто ответ на ваш вопрос, — легкий поклон и слова прощания с его когда-то предком: — я бы сказал, что мне лестно ваше внимание и забота, но не скажу. Так как более не могу испытывать чувство благодарности, как и чувства в принципе, — развел руками мальчик, откланиваясь, прощаясь с Могущественными мира сего, оказываясь в стенах библиотеки школы Хогвартс.

— Алис-с-с-ссар-р-р-р! — смакует на кончике языка свое имя демон, улыбаясь во все клыки, горя зелеными глазами в темноте ночных коридоров, находя по пути в комнату очередную цель, утоляющую голод. — Алис-с-с-сар-р-р-р! — имя демону нравится, приятно рычит диким, безудержным зверем и свистит, словно рвущий с корнем деревья ветер.

10 глава «Миртл и зельевар»

Алиссар

Эйфория пустоты и холод бездны внутри меня от дарованного Лучезарным имени привели в коридор второго этажа. Бездонный желудок требовал насыщения, тянулся щупальцами к той, кто первой попался на пути. К ревущему и затапливающему туалет призраку — Плаксе Миртл. Она, как всегда, висела над своим унитазом и страдала о потерянной жизни и своей участи. Но недолго. В дверях, полностью закрыв свою демоническую ауру, подхожу к окну туалета и опускаюсь на подоконник.

Она тут же забывает о своей тоске и страданиях, подсаживается и строит глазки, тонко намекая на интим.

— Дура! Какая же ты дура, Миртл! — рассмеялся я ей прямо в полупрозрачное лицо, введя в ступор и шок, а так же в состояние накатывающих слез и воя, — живые и мертвые быть вместе не могут, — продолжал смеяться. А она, отлетев от меня как ошпаренная, взвыла и начала реветь. Вода в туалетах забурлила и поднялась вверх, как гейзер, заливая пол.

— Гарри Поттер — ты гадкий мальчишка! — но тут с меня постепенно стал сходить блок сущности, медленно, слой за слоем, я раскрывал свою суть призраку, уже не ревущему, а бьющемуся в истерике. Если бы она могла, то сбежала бы, но нет. Мои путы не позволяют этого сделать, держат, как собаку на поводке. — Пусти, чудовище! — требовала призрак, заливаясь в истерике, делая своим воплем еще больший напор воды. Пол туалета уже утонул, вода потекла в коридор.

— Миртл, — зову я призрака, слегка натягивая поводок, приближая призрака к себе, — я делаю тебе одолжение, — сказал, беря девочку за руку, стирая ее слезку и поправляя очки, — я хочу помочь тебе избавиться от страданий призрачной жизни. Мне жаль тебя, — дальше рука тянется к ее волосам, поправляет пряди и гладит, успокаивает. Она поддается и садится рядом со мной на подоконник. Все еще всхлипывая, спрашивает:

— Это правда? — глаза наивные-наивные, полные доверия. Посмертный огонек, горящий в груди Миртл, разгорается, опаляет желудок, призывая меня к действию. Но не так быстро. В отличие от Пивза, здесь я хочу получить согласие и вкусить добровольной жертвы.

— Правда, — моя рука берет руку Плаксы. Подношу ее к губам и касаюсь пальцев легким поцелуем, говоря: — я хочу, чтобы мы с тобой, Миртл, стали единым целым, — Девочка от таких слов тут же смутилась, но поближе все же прижалась, голову на плечо опустила. И попросила посидеть вот так пять минут, в тишине, рядом со мной.

— Я готова! — сказала она, продолжая держать за руку, лежа на плече, смотря на меня снизу вверх, через стекла очков, с легкой улыбкой на губах. Потом ее глаза закрылись, улыбка стала шире, огонек души разгорелся с невероятной силой, а человеческий облик растаял, оставаясь в моей ладони серым шариком, охваченным призрачным пламенем сущности. Эту душу, добровольно отдавшуюся в мои руки, я съел по пути в нашу общую с Драко комнату.

Держа в пальцах, наслаждался ощущениями потусторонней прохлады, далее, поднося шарик и вдыхая запах, шлейфом несбывшихся девичьих надежд, а потом, касаясь губами полупрозрачной поверхности, и вкусом самой души. Погрузив ее в рот, смаковал и даже урчал сущностью от накатившего удовольствия. Это единственное чувство, которое у меня осталось. И которому я буду служить всю свою долгую жизнь.

— Довольный демон — сытый демон, — говорит Драко, видя меня в прекрасном расположении духа. — Кого съел? — спрашивает вампир, читающий книгу, сидя на кровати. Я, довольный и сытый, рухнул на кровать, потягиваясь, все еще ощущая на губах вкус души, сказал:

— Миртл, — блондин с облегчением выдохнул, сказав, что давно пора. Туда ей и дорога — в недра моего желудка. С ним согласился и Забини, вошедший в комнату в одном полотенце:

— Достала меня эта ноющая девчонка! Покурить спокойно не давала! — буркнул мулат, заворачиваясь с головой в одеяло, засыпая. Лишь напоследок, сонно сказал, обращаясь к нам с вампиром: — не спящие, толкните меня утром на занятия! — и не дождавшись ответа, засопел.

Драко повесил на его кровать заглушающее заклинание, а после, скривив нос сказал, что от меня исходит странный запах, напоминающий копоть или жженную бумагу. Усмехнулся, ушел в ванну, а когда вышел чистый и свежий, рухнул на кровать, сладко потягиваясь. Мог бы, уснул. Но мне без надобности. Я просто нежусь в кровати, наслаждаясь послевкусием Миртоловой души.

— Что зреет в твоей рогатой голове? — спрашивает блондин, не отрывая взгляд от страниц книги, — к чему мне готовиться? — но ответом я его не удовлетворил, лишь ухмыльнулся. Драко махнул на меня рукой, качнул головой и ушел в содержание книги. А я покинул нашу комнату, отправившись гулять.

Босиком, в пижаме, свежий и отдохнувший, я брел в темноте коридоров Хогвартса, опираясь на ночное зрение и нюх, подсказывающий мне места и личностей, с которыми не было желания и необходимости сталкиваться. А к кому-то целенаправленно заглянул, убедившись в перспективном сотрудничестве. Но отложил визит и разговор на потом, так как та личность, еще не дошла до нужного мне состояния.

— Скоро, очень скоро… — мой едва слышный шепот в тени кабинета и прощание до утра: — увидимся на уроках…

***

Утром, после завтрака, в компании слизеринцев, под взгляды гриффиндорцев, двигаюсь на первый урок — зельеварение. Гораций, как и всегда, всех радушно принимает, приглашает за столы и готовит очередное представление. Испытание на глаз и нюх, а также знания. Темой урока стало Аконитовое зелье, помогающее оборотням затолкать зверя в глубины и заглушить вой сущности. Опознал тему урока Теодор, прямо с порога шарахнулся в сторону, спрятавшись в дальний угол кабинета, сев на дальнюю парту. Гораций не обратил на это внимания, а вот гриффиндорцы, особенно Невилл, знающий особенности растений и