Позже матушка родила еще одного сына, Джованни, и ему она также дала академическое образование, но всю любовь Дзанетта Казанова по-прежнему дарила только своему любимчику Франческо, в котором, как считала мать, текла благородная кровь. Но возможно, все дело в том, что этот ребенок был рожден от любимого мужчины и своим внешним видом постоянно напоминал матушке о Георге.

Джакомо Казанова был, в отличие от братьев, никому не нужен. Его отдали в семинарию, чтобы сделать священником. Словом, родившийся в семье звезды и имевший младшего брата, сына короля, более красивого и талантливого, обласканного знаменитой родительницей, Джакомо не знал материнской любви, и это был его собственный ад, который он всегда носил с собой, не зная, как его остановить.

«Вот именно поэтому я здесь», – честно ответил Джакомо сам себе.

В этот момент столетняя старуха вернулась в комнату. В руках она несла какой-то засохший веник и большой нож со странной изогнутой ручкой черной кости.

Она ничего не спрашивала, только вглядываясь в сталь ножа, что-то там рассматривала. Пауза немного затянулась, и когда Казанова уже хотел уходить, старуха заговорила. Казанова не понимал ни слова, поэтому Заира, ставшая уже благочестивой дамой, разговаривающей на двух языках, переводила ему речь старухи.

– Я знаю твоих демонов, – переводила она скрипучие слова, которые выплевывала из себя ведьма, – я могу тебе помочь. Сейчас имя брата на высоте, а ты лишь его неизвестная тень. Я сделаю так, что в веках твое имя станет знаменитым и даже нарицательным, даже через сотни лет твое имя будет знать каждый, а вот о твоем брате никто не вспомнит.

Произнося это, Заира вглядывалась в лицо Джакомо, чтобы понять, говорит старуха истину или несет полную чушь.

– Но для этого мне нужен камень, – сказала старуха и впервые пристально посмотрела на Джакомо. От ее взгляда у него пробежали мурашки по коже. – Сильный камень, тот камень, который держал в руках человек, имеющий небесную защиту и покровительство.

Джакомо молчал, ничем не выдавая свое волнение и сухость во рту, что полностью перекрывала голосовые связки.

– Да не бойся ты, – на лице старухи мелькнуло подобие улыбки, – я тебе его верну. Заплатишь мне, как и положено, деньгами. Камень нужен для ритуала. Такое сделать я бы и не решилась никогда, если бы у тебя не было этого камня. Даже сейчас я чувствую его бешеную энергию. Камень сейчас висит у тебя на шее, и лучи силы расходятся от него по всему дому. Решайся, – сказала ведьма и, потеряв интерес к Казанове, встала. Шаркая ногами, она ушла к печке.

Заира молчала, боясь испортить момент. Было видно, что ей и страшно, и любопытно одновременно. Она верила в потусторонние силы больше, чем чему-либо другому в этом мире.

В один момент все обиды, причиненные маменькой и красавцем братом, промелькнули у Джакомо в голове. Картины Франческо, что так ценились, и маменькины слова, когда она, забыв про старшего сына, с упоением хвасталась на приемах своим единственным дитяткой: в нем течет царская кровь, и оттого он талантлив и удачлив. Черная пелена накрыла Казанову, он почувствовал во рту привкус крови, как в детстве, и красная капля потекла из носа. Заира кинулась к нему с платком, он принял его, а ее оттолкнул и, словно решившись на что-то, резко снял с шеи шнурок, к которому был привязан маленький кисет. Джакомо развязал шнурок, и из кисета выкатился камень, большой и прекрасный. Даже в сумраке избы были видны его необычные грани. Камень словно светился изнутри, будто там была заключена маленькая душа.

Старуха вернулась от печки с тазом, наполненным водой, словно она не сомневалась в решении Казановы. Решительным движением, совсем не подходящим столетнему человеку, она взяла его руку и над тазом сделала на ладони глубокий надрез тем самым огромным ножом, в который смотрела до этого. Алые капли, словно опережая друг друга, горохом посыпались в чистую воду. Там они растворялись, медленно меняя цвет жидкости. Ведьма что-то бормотала на русском, который для итальянца был варварским языком со множеством рычащих букв. Он и без того казался страшным, а в исполнении старухи так и вовсе наводил ужас. Затем ведьма испачкала в его крови камень и зашептала над ним вновь. Тот словно губка впитал в себя алую жидкость и как в сказке стал вновь прозрачным.

Когда шокированный, с перевязанной рукой Казанова покидал избу, старуха протянула ему шнурок с камнем и зло ухмыльнулась, словно знала что-то постыдное про него.

– Но помни, – перевела ему Заира рычащие слова, сказанные напоследок, – это тяжкая ноша, которая не каждому по плечу.

Он не понял, про что проскрипела старуха, но оставаться здесь более просто не было сил – эта изба вытянула из него всю энергию. Решив, что вернется позже и уточнит, что же такое имела в виду ведьма, он стремительно вышел на улицу.

Но Джакомо Казанова никогда больше не переступит порог этой деревенской избы и будет всю жизнь жалеть, что не уточнил тогда слова старухи.

* * *

Из зеркала на Яниса смотрел неприятный тип. Его ало-красное отекшее от недосыпа и ожога лицо было визитной карточкой, гласившей, что он алкоголик со стажем, у которого просто нет шанса на достойную жизнь, а приличные вещи с бирками словно стеснялись сейчас своего хозяина.

– По-моему, хорошо, – сказала Кира.

Подремав полчаса, они собрались с силами и поехали в магазин за одеждой для псевдо-Савелия. Вечером предстоял банкет в доме родителей, и идти на него Янису было абсолютно не в чем. С трудом, но все же он уговорил Киру не будить Валенка и поехать без нее, дабы не накликать лишних проблем.

– Да где хорошо-то, – вредничал Янис, – вы посмотрите на мое лицо.

Оно горело и нещадно тянуло кожу, улыбаться было больно, от этого вместо улыбки получался оскал.

– Ну знаете, – обиделась Кира, – этот наряд и так стоит целое состояние. Я, например, себе не покупаю таких вещей.

– Во-первых, – с достоинством ответил ей Янис, – напомню, по чьей вине я здесь.

– По своей, – опередила его Кира. Она сидела на пуфике в примерочной и выглядела уставшей и расстроенной. – Меньше надо голым лазить по чужим деревьям.

– Ну знаете! – воскликнул Янис. Не сообразив быстро, что ответить, он решил просто возмутиться.

– А что во-вторых? – по-прежнему равнодушно перебила его Кира.

– А во-вторых, вы богаты. Вон у вас у родителей не просто коттедж, а дом отдыха «Красный коммунар». Да и вообще, я смотрю, вы состоятельная невеста, странно, что ваш жених не оценил этого.

– Вы правильно сказали, – холодно ответила Кира, и ее плечи еще сильнее опустились, – что и дом, и достаток – это все моих родителей. Я же предпочитаю не брать у них денег, а рассчитывать на собственные средства.

– Достойно, – уважительно покивал головой Янис, все еще рассматривая себя в зеркало.