– Это мы знаем, – спокойно кивает Легкоступов. – Продолжайте, пожалуйста.

– У террористов есть часть документов, что фиксировались во время работы над проектом...

– Самих документов или копии?

– Этого я не знаю. Реальнее предположить, что копии. Сами документы изымать из мест хранения просто рискованно. Обычно такие дела имеют ограниченный круг лиц, имеющих право на ознакомление. И даже при том беспорядке, что был устроен в армии, я думаю, что они выдавались под роспись, с проставлением даты и времени выдачи. И есть возможность установить похитителя. Если документы на месте, похитителя определить гораздо труднее.

– Вы даете большую работу особому отделу при ГРУ... – усмехается генерал Астахов. – И еще вопрос, захочет ли само ГРУ поднимать скандал?.. Просто откажутся, и все... Не было таких документов, и нет их...

– Не откажутся. Они уже работают с ними... – уточняет Геннадий Рудольфович. – Правда, пока в другом направлении. Думаю, что и в поиске похитителя они проявят такую же заинтересованность.

– Могу только порадоваться... – благодушно кивает Астахов.

– Я продолжаю, – говорит Сережа. – Для конкретной работы над проектом «Электрический айсберг» Абу Зубейда выбрал человека известного, хотя и не однозначного в своем поведении. Это бывший офицер спецназа ГРУ Талгат Хамидович Абдукадыров, комиссованный из армии вследствие психологической травмы, полученной во время участия в боевых действиях в Афганистане. Не исключено, что именно Абдукадыров имел какое-то непосредственное причастие к первоначальной разработке проекта, которая велась в то время, когда он служил в ГРУ. Это следует проверить. Хотя и маловероятно, что именно он сам каким-то образом сумел добыть из спецархива саму документацию или копию ее. Скорее всего, как показывает анализ, документация пришла в «Аль-Каиду» откуда-то с Запада. То есть она была вывезена из России достаточно давно и ждала своего покупателя. Но документация, как нам известно, весьма не полная. Хотя дает возможность вести целенаправленный поиск недостающих данных или, по второму варианту, провести собственные эксперименты. Некоторое время, как нам думается, решались организационные вопросы. Потом второй вариант был, вероятно, отброшен по причине недостатка времени. Эксперименты могут занять годы, а нет никакой гарантии в успехе. Вот тогда террористы решили привлечь к работе Абдукадырова. Хотя возможно, что его кандидатура определилась каким-то иным образом. Я опять имею в виду причастность Абдукадырова к первоначальной разработке проекта или хотя бы касательство к этому делу. По крайней мере, нам известно, что в руководстве «Аль-Каиды» даже не обсуждались другие кандидатуры, хотя такие обсуждения и тщательный подбор командиров – это стиль работы «Аль-Каиды». Как правило, они никому не поручают ответственную работу, не проверив человека со всех сторон, и обычно используют конкурсные условия. Вот, коротко, основное, что я вам хотел сообщить. А приехал я с группой и сразу обратился к генералу Астахову с просьбой помочь нам добыть недостающую документацию и с ее помощью заманить Абдукадырова в ловушку... Пока это видится нам наиболее реальным способом предотвращения печальных последствий, к которым может привести успех террористов.

– Кроме некоторых деталей, суть дела нам хорошо известна... – Непонятно, доволен Легкоступов сообщением или он возмущен им. Генерал привычно не показывает своих эмоций. – Я, грешным делом, надеялся, что вы хоть как-то намекнете нам о местонахождении Талгата Абдукадырова. Хотя бы в какой стране он сейчас находится? Он был недавно в России. Это мы знаем. Потом выезжал в Катар. Возвращался в Великобританию, но оттуда вскоре пропал без следа. Потом, по непроверенным данным, его видели в Турции. Но другие данные говорят, что его в это же время видели в Чечне...

– У нас есть данные о том, что в распоряжение Абдукадырова приказано выделить сильный отряд боевиков. Это не отряд участников эксперимента – это отряд обеспечения безопасности. Где этот отряд находится, нам узнать не удалось. Мы даже обсуждали этот вопрос не очень узко – предполагали место действия не традиционно в Чечне, а даже в Ираке. Но при подробном рассмотрении деталей отказались от такого варианта. В Ираке невозможно найти недостающие документы. Следовательно, искать Абдукадырова следует в России. Скорее всего в Чечне, хотя это и вовсе необязательно. В Чечне может быть его отряд. А где он сам – это загадка... Я даже не исключаю, что он сейчас в Москве...

– Хорошо, что вы пришли ко мне. – Геннадий Рудольфович кладет руки ладонями вниз на столешницу. – И хорошо, что теперь мы будем действовать совместно с управлением антитеррора, поскольку своих сил для обширного поиска мы в своем небольшом отделе не имеем. Буду рад услышать от вас новые данные, если они появятся. В свою очередь, обещаю тоже делиться информацией. Для начала могу вам сообщить, что в поиск активно включился спецназ ГРУ. Если есть отряд Абдукадырова, то без спецназа ГРУ нам его не отыскать.

– Пусть ищут... – соглашается Сережа.

– Что-то похожее они уже нашли сегодня. Проверяют...

– Каким образом?

– Пока ведут только разведку. Если поиски дадут положительный результат, проведут быструю войсковую операцию.

– Это обнадеживает, – кивает Сережа. – Я сам служил в спецназе ГРУ и знаю их возможности...

Басаргин во время разговора чувствует себя статистом и не совсем понимает, зачем он здесь присутствует. Астахов словно чувствует это.

– К вам, Александр Игоревич, у меня отдельная просьба, – поворачивается в кресле генерал. – Мы до сих пор не имеем такой системы спутникового контроля за телефонными разговорами, как у вас. Если вы не возражаете, Геннадий Рудольфович вместе с полковником Мочиловым из спецназа ГРУ подготовят для вас целый список телефонов, которые необходимо проконтролировать. Отношение с этой просьбой, подписанное директором ФСБ, мы сегодня передали через НЦБ в Лион.

– С этим проблем, я думаю, возникнуть не может. – Басаргин наконец-то понимает и свою роль.

– И еще... – значительно говорит Владимир Васильевич. – Сергея Алексеевича я прошу не обижаться, но его допуск, так же как и членов его группы, к материалам дела будет весьма ограничен. Наша страна не намерена делать такие широкие жесты, какие позволялись во времена правления Ельцина... Сейчас мы и к себе относимся иначе, и это следует всем запомнить... Вообще вам придется работать по принципу: недостаток информации уже является информацией...

Сначала в наушнике «подснежника»[15]раздается характерный треск, потом доносится приглушенный голос Кордебалета – майора Афанасьева:

– Я «Танцор». «Рапсодия», как слышишь? Слышишь, командир?

– Я «Рапсодия». Слышу, кажется, почти нормальное горное эхо. Но и слова иногда разбираю. Говори тише. Что у тебя? – в ответ спрашивает полковник Согрин. И его голос звучит словно бы издалека, сильно приглушен, а в наушниках двух других членов группы тоже прогуливается легкое эхо.