– Да нет, ничего. Если чисто за меня подпишетесь, то ничего.

С виду Фрукт казался простоватым, если не сказать туповатым, парнем. Меланхоличное выражение лица, тусклый взгляд, слова он проговаривал расслабленным языком, поэтому речь у него была не совсем внятная. Но все-таки через эту малахольность просматривался в нем хитрый и жестокий зверь, опасный в своем коварстве. Прикидываясь шлангом, он мог оказаться удавом, способным опутать жертву кольцами, а затем задушить. Но справиться он мог только с мелочью, а настоящий крупный зверь ему не по зубам. Глядя на Васю, Мирон почти в том не сомневался. Потому и не боялся его.

– А ты боишься, что я за Груздя подпишусь? – усмехнулся он.

– Есть опасение. Груздь, он хитрый жук, может голову заморочить.

– Мне?

– Ну, это вряд ли. Вы, главное, знайте, что на общак он вам отстегивать не будет. Он вам Свища никогда не простит. Свищ его корешом был. Он со своими пацанами в Москве находился, на разборе, когда вы Свища замочили. Он бы вам спуску не дал, если бы с нами тогда был… Это он так говорит.

– Сказать можно все что угодно.

Мирон задумался. Вроде бы Фрукт говорил правду, но зачем он вообще завел речь о своем конкуренте? Может, он опасается, что Мирон остановит свой выбор на нем? А если он этого боится, то Груздь что-то собой представляет. Но зря Фрукт волнуется: Мирона он устраивал вполне. Хоть он и хитромудрый, но тот же Груздь мог оказаться более коварным человеком.

– Не колотись, все будет путем… Значит, завтра в шестнадцать?

Мирон узнал время схода и отправился к себе в Ульяновку. Заждалась его Юля, истосковалась без мужской ласки. Что ж, счастье уже близко.

Калитка в доме была открыта, Мирону это очень не понравилось. Отвал остался с ним у машины, а Трефан и Сазон отправились в дом. Вскоре они подали сигнал, что можно заходить. Сазон при этом усмехался.

– Что там такое? – спросил Мирон.

– Так это, Выдра там. Больше никого.

Выдра лежал на той самой кровати, где Мирон оставил Юлю. Руки пристегнуты к изголовью, ноги также разведены и зафиксированы. Он лежал на животе, и, кроме рубашки, на нем ничего не было.

– Я не понял, ты куда напетухарился? – очумело глядя на него, спросил Мирон.

Выдра вжался лицом в подушку и жалобнно застонал.

– Юля где?

– Пацан за ней пришел, – проскулил Выдра.

– Дергун?!. Ты же хвоста за ним водил. Где Симон?

– Да там…

– Где там?

– Ну, лежит… Дергун ему башку камнем проломил и ствол забрал.

– И сюда с тобой приехал?

– Да…

– Ты его сюда навел?

Выдра снова зарылся лицом в подушку и приглушенно завыл. Оправдываться бесполезно, и он прекрасно это понимал. Не важно, каким образом Дергун переиграл Выдру и Симона, главное, он сделал это. С Выдрой приехал сюда, поменял его местами с Юлей и ушел вместе с ней. Ушел с раной в душе. Знает он, что Юлю взяли по беспределу, и в курсе, кто это сделал. А у него ствол, и убивать он умеет.

– Урод! – взбесился Мирон. Он выдернул из-за пояса ствол и выстрелил предателю в затылок…

Прав на машину нет, под курткой ствол с глушителем, но Дергун едва ли думал о том, что его могут остановить, арестовать и осудить. Сейчас он мог думать только о Юле, о том, что с ней произошло. И как отомстить уроду, который надругался над ней. Игорь хотел остаться в проклятом доме и дождаться, когда Мирон вернется. Он бы пристрелил и его, и всех, кто с ним. Он мог бы и сам при этом погибнуть, но его это не пугало. Игорь боялся только одного – что Юля снова попадет в лапы к воровским ублюдкам, а этого допустить он не мог. Поэтому девушка с ним, и он везет ее домой.

Игорь собирался отпустить Выдру после того, как он поможет ему попасть на воровскую «малину». Но, увидев Юлю, он резко изменил свое мнение.

Она лежала на кровати в одном платье, под которым ничего не было. Она лежала, открытая на всеобщее обозрение. Точно так он поступил и с Выдрой, и плевать, что с ним будет.

Юля молчала всю дорогу и заговорила лишь у самого дома.

– Ты меня бросишь? – спросила она, тупо глядя вдаль перед собой.

– Даже не мечтай.

– Но ты же не сможешь со мной… после того, что было…

– Не было ничего.

– Было! Было! – Девушка истерично топнула ногами, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Игорь кивнул, глянув на нее. Пусть проплачется, это куда лучше, чем находиться в ступоре. Слезы облегчают душу.

Он остановил машину возле дома, помог Юле выйти. Прежде чем вести ее в подъезд, оглянулся по сторонам. Вдруг воры уже поджидают их? Но засады не было, и они беспрепятственно поднялись на второй этаж. Дверь открылась почти сразу.

– Юля! – Вероника Ивановна с жадностью сгребла дочь в охапку и, благодарно глянув на Игоря, увела ее в комнату.

Он должен был последовать за ними, но ему нужно было отогнать как можно дальше машину, которая ему не принадлежала.

«Девятку» он загнал в дикорастущий вербняк за железными гаражами, там ее и оставил. Может, она ему еще пригодится. А если уведут ее, то и черт с ней. А пистолет он забрал с собой. На охоту можно отправиться и пешком, а без оружия в лес лучше не соваться. Хотя он и готов был убивать голыми руками…

Вероника Ивановна открыла ему сразу, едва он нажал на клавишу звонка.

– Куда ты подевался? – спросила она, увлекая парня за собой в комнату, где на кровати, накрыв голову подушкой, лежала Юля.

– Да так, обстановку обозрел.

– Где была Юля?

– У Мирона. Но я успел вовремя…

– Врет он! Не вовремя! – отбросив подушку в сторону, звонко крикнула Юля.

– Я убью этого урода, – Игорь сжал кулаки, чтобы его клятва выглядела как можно убедительней.

– Может, не надо? – Вероника Ивановна смотрела на парня, желая вразумить, остановить, но при этом она страстно хотела, чтобы он избавил их семью от воровского проклятия.

– Я. Убью. Этого. Урода, – решительно глядя на женщину, отчеканил он.

– Юля не переживет, если с тобой что-то случится, – мотнула головой Вероника Ивановна.

– Юля не переживет, если этот урод снова выйдет на нее. Он ее в покое не оставит. Он будет мстить и ей, и мне. Он уже мстит мне… Вам нужно куда-нибудь уехать.

– Куда?

– Не знаю, в Москву, в Питер, куда-нибудь в деревню…

– Но у Юли институт… – сказала женщина, но сама же себя и осадила: – Да, ты прав, нам надо уехать.

– Чем скорей, тем лучше.

– Да, да… Юля, нам надо собираться!