Он снова взглянул на ее лицо. Наверное, ей эти окна в потолке действительно казались волшебными. Несомненно, она росла в какой‑нибудь темной маленькой хибаре, где ютилось много людей, а стекол в окнах не было вовсе и их заменили фанерой. Что и говорить, небо из такого окна она не могла видеть. Должно быть, дом Рашденов показался ей совершенно другим, незнакомым доселе миром, изучавшим безупречную чистоту и богатство. Ей предстояло сделать немало приятных открытий в этом доме.

В его душе на мгновение шевельнулась зависть, и это ему не понравилось. С какой стати он должен ей завидовать? Восхищенная необычайным зрелищем, она, казалось, грезила наяву и была охвачена тем особым чувством, сродни религиозному экстазу, которое кафедральные соборы вызывали у многих поколений людей. Не много же нужно этой наивной девочке, чтобы впасть в благоговейный восторг!

— Это всего лишь стекло, — откашлявшись произнес Саймон, не сводя с нее глаз. Он поймал себя на мысли, что ему бы хотелось, чтобы она с таким же восторгом и трепетом смотрела не на потолок, а на него.

Нелл опустила голову и горько усмехнулась:

— Никогда такого не видела.

Ее правильная речь удивила его. Уже во второй раз ему показалось, что эта оборванка из бедняцкого квартала умеет говорить на хорошем английском гораздо лучше, чем хочет показать.

— И вся эта комната такая… — Она повернулась вокруг себя, придерживая исхудавшими руками юбку. Саймон заметил нездоровый желтый цвет ее пальцев и общую бледность, словно ей не хватало крови. — Она просто замечательная!

Произнеся эти слова, она опустила глаза, словно смутившись.

Ее реакция не совсем понятна, потому что этот очевидный факт не вызывал никаких сомнений и не должен был смущать кого‑либо. В этот дом, включая библиотеку, было вложено немало денег. Дубовые панели стен, искусной обшивки, резные книжные шкафы, французские гобелены и ковры, фарфор и разнообразные произведения искусства приобретались за большие деньги несколькими поколениями графского рода Рашденов. Саймон знал это наверняка, поскольку все последние дни провел в бесконечных переговорах с антикваром, пытаясь как можно точнее определить их стоимость на тот случай, если все это добро достанется ему.

— Я хотел показать вам письма, — начал было Саймон, обращаясь к Нелл, но та бесцеремонно перебила его вопросом:

— Где это находится?

— Что, простите? — Он проследил за ее взглядом, который был устремлен на картину, висевшую над дверью. На ней было изображено некогда богатое поместье, в котором Саймон провел свою жалкую юность. Старый господский дом рушился на глазах, его следовало бы снести еще в прошлом веке.

— Оно настоящее?

— Да. — Озадаченный Саймон снова повернул голову в сторону Нелл. — Это поместье Пэтон‑Парк.

— Где это?

— В каком‑то Богом забытом углу графства Хартфордшир. А почему вы об этом спрашиваете?

— Ну, просто я… — Она замялась, явно сомневаясь в целесообразности ответа, потом опустила глаза и едва слышно проговорила: — Просто красивый дом и все такое… Кстати, — она задумчиво провела ногой по полу, выложенному цветной испанской плиткой, — это тоже очень красиво и, наверное, очень удобно.

— Да, вы правы.

Неужели она собирается восхищаться каждой деталью библиотеки? Саймон недоуменно улыбнулся, стараясь, впрочем, придать улыбке как можно больше искренности и обаяния. Будет лучше, если он сумеет ей понравиться.

— Откровенно говоря, — продолжил он, — обычно гораздо больше интересуют книги, а не комната, в которой они находятся.

— Должно быть, вы умеете оказывать внимание, — заметила она, окидывая взглядом многочисленные ряды книг.

Ответ, мгновенно пришедший Саймону на ум, показался ему слишком сексуальным и совершенно неприличным. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Перед ним стояла оборванка в грязной и, прямо скажем, вонючей одежде. Обниматься с ней было бы столь же гигиенично, как купаться в грязи.

Впрочем, возможно, это и придавало ей шарм. К тому же его влекло к ней, несомненно, сладкое чувство мести — подумать только, обесчестить дочь старого Рашдена!

Отступив на шаг назад, Нелл упала в мягкое кресло. У Саймона от удивления брови поползли вверх. Резкое ее движение произвело такой эффект, что стало понятно — на ней нет корсета!

О Боже! На ней были мужские штаны, от нее пахло табаком, рыбой и луком. Какой уж тут корсет!

Нелл снова окинула его настороженным взглядом с некоторой жалостью. Судя по всему, она действительно считала его сумасшедшим. И была по‑своему права. Порой ему самому казалось, что он потихоньку сходит с ума.

— Так что за письмо вы собирались мне показать? — довольно резко спросила она.

— Ах да, письмо!

Он отошел в другой угол комнаты и достал с полки экземпляр «Одиссеи» Гомера, затем извлек из книги два письма. Первое из них было совсем потертым от времени и частого перечитывания, сопровождаемого разглаживанием. Старый Рашден стал с годами рассеянным, но упорно продолжал преследовать две цели — расстроить планы Саймона и найти Корнелию.

Возвращаясь к Нелл, Саймон мысленно рассуждал. Если она плохо умеет читать, то, возможно, не признается в этом из‑за чрезмерной гордости. Но если она не поймет содержания этих писем, ему ничего не удастся сделать и все его планы рухнут. Она просто покинет этот дом. Уйдет навсегда, даже не оглянувшись, и будет уверена, что ей повезло избежать тюрьмы.

Нет, Саймона такой исход не устраивал. Но и удерживать ее против воли он тоже не мог.

Не обращая внимания на ее нетерпеливо протянутую руку, он присел на край массивного письменного стола и сказал:

— Первое письмо от Джейн Ловелл.

— От кого?!

Свет падал на ее лицо сверху, и от этого она выглядела совсем девчонкой. Молоденькой и невинной. Саймон внезапно подумал, что ознакомление с письмами будет не таким простым, как он себе представлял. Дело требовало деликатности.

Собственное мимолетное сочувствие к Нелл вызвало у него раздражение. Прошлой ночью он долго не спал, радуясь свалившейся на него удаче. И теперь ничто не заставит отказаться от выпавшего на его долю шанса, так что сочувствию тут не место.

— Полагаю, так звали женщину, которая вырастила вас, — сказал Саймон. — Она была горничной вашей матери, графини Рашден.

— Продолжайте, — сухо произнесла Нелл. Ее лицо походило на маску — до того оно было непроницаемо.

— Она выкрала вас из детской, — произнес он, внимательно следя за выражением ее лица. — Похоже, у нее был роман с вашим отцом. Возможно, даже не совсем роман, а так, пара свиданий. Как бы там ни было, граф отнесся к этому как к мимолетной связи.

— Свиданий? — презрительно фыркнула Нелл. — Наверное, этим словом вы называете изнасилование?