– Почему возле часовни оказались журналисты? – Афина закусила губу. – Фотографии, которые они сделали, не будут напечатаны в английских газетах?

– Я надеюсь на это. – Подбородок Луки затвердел. – После сенсационной новости, которой Жизель поделилась с прессой, мой двоюродный дед Эмилио – брат моей бабушки – заявил, что он и совет директоров «Де Росси энтерпрайзес» постараются доказать, что наш с вами брак фиктивный. В его намерения входит лишение меня наследства. Вот почему необходимо было убедить репортеров, весь мир и особенно моего двоюродного деда, что наш брак основан на любви. Нам придется вести себя как влюбленным молодоженам. – Афина замерла, а Лука нетерпеливо вздохнул. – Фотографии, на которых мы целуемся на ступеньках часовни, станут хорошим началом. Единственный раз в жизни я рад угодить папарацци. Чем больше мы предоставим прессе доказательств нашего безоблачного существования, тем меньше шансов будет у моего двоюродного деда.

– Вы говорили, что наш брак будет только номинальным, – с тревогой напомнила Афина.

– Когда мы останемся наедине – да. Но на публике мы должны производить впечатление безумно счастливой пары.

Она покачала головой:

– Это в сделку не входило. Не представляю, что подумает моя семья, услышав о нашей свадьбе. Я не собиралась говорить им, что выхожу за вас замуж. Я сообщила бы, что год буду работать за границей. Мои родители придут в ужас, если узнают о сделке.

– Не смейте рассказывать им о нашем соглашении. – Лука повысил голос. – Никто не должен знать правду. Ваши родители думают, что мы с вами любовники, потому что так им сказал Чарли.

Убедить их в том, что мы счастливо женаты, будет нетрудно.

Афина покусывала нижнюю губу.

– Мне не нравится, что придется лгать родным. Вы говорили, что я поселюсь в вашем пентхаусе в Милане и что о нашем браке будут знать всего несколько человек.

Лимузин остановился перед входом в отель, и за окном тут же засверкали вспышки фотокамер.

– Почему мы приехали сюда?

– Мой личный помощник зарезервировал здесь номер для новобрачных.

– Я не смогу это сделать, – запинаясь, пробормотала Афина. – Я не могу притвориться, что люблю вас.

– Если вы хотите получить миллион фунтов, вам удастся сыграть так же убедительно, как у часовни, – криво улыбнулся Лука. – Просто думайте о деньгах, mia bella.

Он подался к ней, обхватил ее подбородок и крепко поцеловал в губы, отчего их стало покалывать. В этот момент шофер открыл дверцу лимузина – к бурному восторгу папарацци.

Афина предпочла бы торопливо, опустив голову, прошмыгнуть в отель, но Лука обхватил ее за талию и неспешно зашагал к входу, улыбаясь фотографам.

– Не могли бы вы поцеловать свою жену еще раз, мистер де Росси?

Лука исполнил просьбу. В его глазах читалось молчаливое предостережение, когда он наклонил голову, а затем прильнул к ее губам в долгом поцелуе, заслужившем свист журналистов.

«Кино потеряло прекрасного актера», – чувствуя, что у нее кружится голова, подумала Афина.

Лука в роли обожающего мужа был настолько убедителен, что она растаяла, прижимаясь к нему, а ноги девушки подгибались, когда он вел ее по холлу.

Надежды Афины на то, что Лука отведет ее в номер и она получит небольшую передышку, растаяли, когда менеджер отеля приветствовал их, проводил в ресторан и объявил, что шеф-повар приготовил для молодоженов ужин.

Красиво сервированный стол, уставленный хрустальными бокалами и тонким фарфором, Афина сочла потенциальным минным полем. Она была уверена, что обязательно что-нибудь уронит или разобьет, а потому держала руки на коленях.

– Не желаете устриц, мадам? – спросил официант.

– Нет, благодарю вас. Я не люблю устрицы.

У менеджера отеля, который стоял рядом, от удивления вытянулось лицо.

– Но мистер де Росси заказал устрицы, потому что вы очень их любите.

– Да, любимая, – промурлыкал Лука. – Ведь ты обожаешь устрицы.

– О да, конечно, обожаю… дорогой. – Афина вспыхнула. – Ненавижу их, – пробормотала она, когда они остались вдвоем. – Это безнадежно. Как мы сумеем убедить всех, что… любим друг друга, если не знаем элементарных вещей?

– Придется нам пройти этот курс экстерном.

Лука сделал глоток вина и, заметив, что менеджер отеля по-прежнему не сводит с них любопытного взгляда, взял Афину за руку и поцеловал ее пальцы. Он почувствовал, что ее рука задрожала, и на долю секунду представил, что их брак – настоящий. После ужина они поднимутся в номер для новобрачных, он снимет с Афины платье и тонкое, как паутинка, кружевное нижнее белье, которое был не в силах забыть.

– Расскажи о себе, – предложил Лука. – О твоей сестре я знаю достаточно. До свадьбы с Кадиром она служила пилотом вертолета в королевских военно-воздушных силах, верно? А ты собиралась служить в армии?

Афина покачала головой:

– Лекси с детства отличалась смелостью и бесстрашием, а я, боюсь, нет. Лекси приемная дочь, но она больше похожа на наших родителей, чем я. Она умна, в школе была среди лучших учеников, в то время как я училась посредственно. Мама и папа – врачи и блестящие ученые, – объяснила она. – Они назвали меня в честь греческой богини мудрости и были разочарованы, когда я не смогла получить оценки, достаточные для поступления на медицинский факультет университета.

– Ты хотела стать врачом?

– Не совсем. Мне не нравилась наука, и я была безнадежна в латыни, хотя родители оплачивали дополнительные уроки.

Желудок Афины сжался в тугой узел, когда она вспомнила своего репетитора Питера Фитча. Это был седовласый человек, ровесник ее отца. Он носил серые фланелевые брюки и выглядел респектабельным – как и положено университетскому профессору.

Она не забыла, какой испытала шок, когда он набросился на нее.

– Что-то ты притихла, – заметил Лука, не понимая, почему Афина побледнела. Может, виноваты эти проклятые устрицы? – О чем ты думаешь?

– О том, что постоянно разочаровывала родителей.

– Какие предметы тебе нравились в школе?

– Я любила рисование и мечтала изучать изобразительное искусство.

– Почему же ты не стала заниматься этим?

– О, у меня весьма скромные способности. Мой папа говорил, что я зря трачу время на глупые рисунки.

Афина похоронила мечту стать иллюстратором книг и с утра до ночи зубрила химию и биологию, но все равно не получила на экзамене оценки, которые требовались для поступления на медицинский факультет.

– А как насчет тебя? – спросила она Луку, стараясь отвлечь его внимание от ее посредственных достижений. – Что заставило тебя стать дизайнером?

– Дизайн у меня в крови. Мой прадед основал «Де Росси энтерпрайзес», когда его жена пожаловалась, что не может подобрать стильные туфли к своим вечерним платьям. От туфель Раймондо перешел к сумкам и аксессуарам. Для меня было естественным заняться созданием одежды под брендом де Росси, сочетающим современное направление в моде и исключительное качество.