Из соседнего кустарника к ее голым ногам неожиданно выползла змея. Громко вскрикнув, Ева отпрянула назад.

— С тобой все в порядке?

«Стив! Слава Богу, он здесь!»

— Змея!

Стив отвел ее подальше.

— Ты вся дрожишь.

— Я говорила тебе, что боюсь джунглей! — раздраженно произнесла Ева.

— Мне тоже здесь не очень нравится, но придется тебя расстроить еще больше… Похоже, что в ближайшее время нам отсюда не выбраться.

Ева недоверчиво посмотрела на него:

— Я не понимаю…

— Вчера перед церемонией я перекинулся парой слов с вождем. С тем индейцем с винтовкой. Он немного говорит по-португальски.

— Что? Что он сказал?

Интуиция подсказывала Еве, что ее ожидают очень плохие новости.

— Вождь сказал, что после свадьбы мы станем членами деревенской общины.

Ева облегченно вздохнула.

— Что ж, это очень мило.

— Как сказать. Проблема в том, что мы не можем уйти из деревни без разрешения индейцев. Иначе нам грозит смерть.

Ева широко открыла глаза.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Если бы… Мы теперь неотъемлемая часть сплоченной, связанной родовой клятвой общины. Для нее опасность быть поглощенной цивилизацией так велика, что вождь запретил своим людям покидать деревню.

— Чтобы не выдать ее местонахождение? — спросила Ева.

— Да. Беглецов убивают свои же.

— Ничего не скажешь — перспектива!

Больше всего в этот момент Ева злилась на себя. Если бы не ее одержимость свадебной церемонией, они просто ушли бы из деревни и через несколько дней, возможно, вышли к какому-нибудь островку цивилизации.

— Во всем виновата я! Не нужно было задерживаться здесь больше чем на день.

— Нам и без свадебной церемонии не разрешили бы просто так уйти отсюда, — успокоил ее Стив. — Мы подошли к деревне слишком близко. Скорее всего, мы были бы уже давно мертвы, если бы не стали участвовать в их празднике. А так мы дали им понять, что настроены миролюбиво и готовы подчиняться их правилам. Но рано или поздно нам придется сбежать отсюда. Вопрос только в том, как мы это сделаем.

Стив широко улыбнулся.

— Ты чудо! Всего несколько минут назад кричала от страха. А сейчас предлагаешь верное самоубийство.

— То есть остаток жизни ты хочешь провести в этой индейской деревне?

— Всему свое время, Ева. Лучше подождать, пока индейцы привыкнут к нам и начнут доверять. Кроме того, нужен очень надежный, верный план. Но пока мы здесь, ты можешь совершенно спокойно изучать жизнь индейцев. Исследование этого племени наверняка принесет тебе настоящую славу.

Ева пропустила эту колкость мимо ушей.

— Мне кажется, ты всегда знаешь, о чем я думаю.

— Оттого, наверно, что у нас гораздо больше общего, чем ты полагаешь.

Начиная с этого дня для Стива и Евы наступили настоящие трудовые будни. Стать членами племени означало приобщиться к ежедневному труду его обитателей. Ева должна была наряду с остальными женщинами готовить, шить и стирать, а мужчины учили Стива обращению со стрелами, луком и копьем.

— Раскрой мне свою тайну, — сказала однажды вечером Ева, когда после утомительного рабочего дня они остались одни. — Ты и в самом деле нищий пилот, как утверждаешь?

— А ты действительно так высокомерна, как мне иногда кажется?

— Я высокомерна?! Как такое могло прийти тебе в голову?

— Однажды ты назвала меня опустившимся летчиком.

— Во-первых, этого я не говорила, а во-вторых, ты не ответил на мой вопрос. — Ева холодно посмотрела ему в глаза.

Она чувствовала, что Стив каждый раз уклоняется от главного вопроса.

— Ладно, так уж и быть, я скажу тебе, — не выдержал Стив. — Правда заключается в том, что я такой же археолог, как и ты.

— Что значит археолог?! Ты не настоящий летчик? Тогда не удивительно, что мы разбились.

— Нет, нет, — отмахнулся Стив. — Само собой разумеется, у меня есть лицензия пилота. Я уже давно зарабатываю деньги, перевозя на самолете людей в эти места. Таких же исследователей, как и ты… Которые рано или поздно сбегают отсюда.

— Это неправда! Мне нравится эта страна, и я никуда не убегаю.

— Но по-своему ты тоже ее эксплуатируешь.

— Чушь! — Ева догадалась, что разговор предстоит не из легких.

— Большинство людей, прилетающих сюда, в джунгли, делают это с одной лишь целью, — Стив говорил теперь отстраненно и медленно, как будто читал лекцию, — в той или иной степени эксплуатировать эти земли. Полезные ископаемые привлекают сюда бесчисленных спекулянтов, которые распродают страну, уродуют ее природу и разрушают культуру. Ты только посмотри на это индейское племя! Неужели они убежали бы от цивилизации, если б она приняла их с распростертыми объятьями?

Ева раньше не слышала, чтобы Стив говорил о чем-то с таким жаром.

— Положим, ты прав. Но, будучи летчиком, ты сам выступаешь в роли сообщника тех, кто, по твоим же словам, паразитирует на богатстве этого края. А как археолог ты мог бы вносить свой вклад в сохранение культурного наследия туземцев.

— Сидя в архивах западных университетов? Нет, это неправильный путь. Мы, археологи, должны прилагать все усилия, чтобы охранять и защищать их культуру и традиции здесь, на просторах девственных джунглей, а не в глупых диссертациях.

Эти слова задели Еву за живое.

— Вот как? Это зависть, вот что я скажу тебе, Стив! Сразу видно — тебе-то не удалось совершить ни одного мало-мальски интересного открытия.

Он с усмешкой глянул на нее.

— Не ошибись, доктор Ева Лессинг! Я совершил открытие, за которое другие исследователи не моргнув глазом отдали бы целый год жизни. Или пять. Но я делаю все, чтобы поскорее забыть об этом…

Ева недоверчиво пожала плечами.

— И что же это?

— Нет, тебе я тоже не расскажу.

— Почему?

— Прежде всего потому, что не хочу подвергать тебя опасности. Каждый, кто знает эту тайну, попадает в зону риска. За нее могут убить.

— Майк Брэзил охотится за тобой именно поэтому?

— Возможно.

Ева сжала кулачки.

— Я не понимаю тебя! Вместо того чтобы оставаться здесь, ты должен вернуться в Америку, где Брэзил вместе с его головорезами вряд ли найдут тебя.

— А что делать с ответственностью, которая лежит на мне? Только находясь здесь, я могу защищать туземцев, одновременно стараясь сделать все возможное, чтобы никто не приблизился к моему открытию. Кроме того… — он бросил на Еву неуверенный взгляд, — кроме того, можно быть вполне счастливым и без научных регалий.