— Стив Форстер, если вы еще раз осмелитесь поднять на меня руку!.. — начала было Ева, но внезапно замолчала.

— Ты слышишь? Что это?

Стив напрягся и прислушался. Из-за завесы дождя до них донесся едва уловимый рокот двигателя.

— Вертолет! — ликовала Ева. — Быстрее! Мы должны привлечь к себе внимание!

Схватив с земли промокшие от дождя брюки, Ева принялась размахивать ими в воздухе.

— Мы здесь! Здесь, внизу, прямо под деревьями! — закричал Стив.

Следуя примеру Евы, он влез на обломки самолета и стал размахивать рубашкой, как флагом.

— Мы здесь, внизу! Помогите нам! Пожалуйста. Мы здесь! — подхватила Ева.

Они кричали несколько минут, пока хватало голоса, но им так и не удалось привлечь внимание пилота. Еще через какое-то время они уже не слышали ничего, кроме равномерного шума джунглей. Шанс на скорое спасение был упущен.

— Они никогда не найдут нас здесь. — Ева окончательно упала духом.

Стив не нашелся, что на это ответить, поэтому просто открыл Еве свои объятия, и она бросилась в них, как в последнее пристанище. Массивное крыло самолета, под которое они забрались, пусть и не полностью, но защищало их от проливного дождя.

— Что нам делать дальше? — спросила Ева.

— Я отремонтирую самолет.

— Безумец! От него остались одни обломки!

— Если мне удастся запустить мотор, мы выпрямим фюзеляж и улетим отсюда.

— Как же! Выпрямим! Как? Кабина пилота смята в гармошку. А крыло?

— Мы должны попробовать, — упрямо настаивал Стив.

Стоя посреди обломков самолета, Стив отбирал пригодные, на его взгляд, детали, хотя в глубине души прекрасно знал, что ему вряд ли удастся оживить мотор. Он поймал себя на мысли, что занимается этими глупостями, потому что отчаянно хочет сохранить жизнь Еве. Стиву казалось, что он и в самом деле полюбил эту маленькую недотрогу с серьезным взглядом. Каждое ее слово и движение могли растрогать его до слез. Ева часто казалась такой неуверенной, такой боязливой и невинной, что ее хотелось защищать и оберегать. Ни одна женщина Стива не могла сравниться с Евой в чувственности. Только Ева излучала сияние невинности, хотя была зрелой и опытной женщиной.

Ева задумчиво наблюдала за тщетными усилиями Стива. Она понимала, что, даже если Стиву и удастся завести мотор, они ни за что в жизни не смогут взлететь в воздух из этих зарослей. «Чертовы джунгли!» — сокрушалась Ева.

Когда Ева только бралась за свое исследование, она отдавала себе отчет в том, что в бразильских джунглях может быть опасно. Ну, во всяком случае опаснее, чем сортировать римские находки в родной Германии. Однако областью ее специализации всегда была культура Южной Америки. Ева даже написала докторскую диссертацию на эту тему. Из года в год она подавала заявки в научно-исследовательские институты на соответствующие проекты, однако каждый раз ее кандидатуру отклоняли. Она никак не могла понять почему, пока наконец не узнала, что причиной всему был ее собственный отец, влиятельнейший профессор Лессинг, который браковал все ее заявки. Когда Ева потребовала у отца объяснений, тот лишь пожал плечами. Мол, бассейн Амазонки — слишком опасное место для его дочери.

Теперь, попав в эту передрягу, Ева стала лучше понимать отца. В конце концов, несколько лет назад он уже потерял жену. А теперь, возможно, у него не станет и дочери. Ева вздрогнула.

Она, конечно, сильно рисковала, приехав на раскопки в Бразилию, но кто бы мог подумать, что самое страшное поджидает ее вовсе не в лагере, а во время обратного полета на родину! Теперь, горько усмехнулась Ева, она вряд ли займет место в учебниках истории, как знаменитый Шлиман, раскопавший Трою…

В очередной раз вспомнив о своих бесценных археологических находках, Ева решила во что бы то ни стало отыскать под завалами свой маленький рюкзак. После катастрофы он мог отлететь куда угодно, даже на расстояние нескольких метров от самолета. Ева считала, что вместо того, чтобы заниматься бесполезными обломками, было бы разумнее прочесать окрестности в поисках ее рюкзака. Даже если они умрут от жажды и голода в девственном лесу и спасатели найдут только их скелеты, рюкзак принесет ей славу. Пусть хоть посмертную.

— Ева! — Голос Стива прервал ее размышления.

Ева поднялась с земли.

— Что случилось?

— Ты можешь ко мне подойти? Я нашел кое-что, что могло бы заинтересовать тебя.

Стив протянул Еве руку, и та крепко схватилась за нее.

— Надеюсь, что-нибудь съедобное…

Но это было вовсе не съедобное. Стив указывал рукой на что-то зеленое, застрявшее между двумя обломками самолета, прямо за пассажирским сиденьем.

— Святые небеса! Мой рюкзак! — От волнения голос Евы дрожал. — Мой рюкзак, наконец-то!

— Посмотри на него еще раз и попрощайся! Мы достанем его оттуда не скоро.

— Это невозможно! Он мне очень нужен!

— Зачем?!

— О, Стив, я же говорила! Там все мои бумаги.

— А что еще?

Она возмущенно ударила ногой по какому-то обломку и вскрикнула от боли.

— Ну почему ты так недоверчив? — простонала она. — При взлете тебя преследовали гангстеры, потом они в нас стреляли. Я до сих пор не знаю почему. Ты ничего не объясняешь! Ты, а не я! Кто кому не должен верить? Признай, что у меня оснований больше. Я нашла тебя в каком-то баре, в сомнительной компании…

Ева прикусила язык. Она чуть не выдала себя. Ведь «сомнительная компания» — это смуглая красотка Карлотта… Но Стив понял ее по-своему.

— Выходит, ты видишь меня таким? Опустившимся бродягой? — опасно вежливым тоном поинтересовался он.

В глазах Стива сверкнула злоба.

— Твой самолет был не в самом хорошем состоянии. Иначе бы мы не оказались здесь, в самом сердце джунглей.

На это возразить было нечего.

— Этот рюкзак мне нужен! От него зависит жизнь, — после паузы снова заговорила Ева.

— Твоя жизнь? — недоверчиво буркнул Стив.

— Наша жизнь.

Ева понимала, что уговорить Стива извлечь из-под обломков рюкзак ей удастся, только если Стив увидит в этом смысл.

— Там шоколад и несколько галет, — решила схитрить она.

Стив, который отдал свое последнее печенье Еве, скорее согласился бы грызть камни, чем признаться, что испытывает ужасный голод.

— Я могу обходиться без еды целыми днями, — сказал он.

Лицо Евы вытянулось от удивления.

— А я не могу.

— Хорошо. Мы попробуем его достать. Но ты должна мне помочь.

— Что делать? — Ева была готова взяться за любую работу.