очередную модификацию хотелось. Даже очень. Но с двадцатого по двадцать пятый уровень на каждую модернизацию уходит двести пятьдесят эсок и они у меня есть. Однако, что делать, если придется срочно эвакуироваться? А это ведь не бесплатно. Придется отдать десять эсок, а после поднятия уровня у меня останется только три. Вот поэтому я от предложения Системы и отказался.

Тяжело вздохнув, я сверился с вектором направления и, бросив взгляд на здание, которое начало разрушаться, отвернулся и двинулся к границе следующей локации.

Пять километров отмахал легко, без проблем и остановок. Я оказался в локации, где видели эльфов, и до цели оставалось всего двенадцать километров. При желании, даже по пересеченной местности, с оружием и рюкзаком за плечами, можно добежать за час. Но, конечно, все не так просто. Где-то неподалеку недружественные ушастики с луками и, обнаружив узкую тропинку, которую явно протоптали совсем не звери, я нырнул в густые заросли дикого боярышника и осторожно двинулся вдоль нее.

С пятки на носок. Шажок за шажком. Левая ладонь раздвигает ветки, а в правой автомат. Пару раз по тропе кто-то проходил, и я замирал на месте, а затем снова двигался. Так пролетел час, а за ним другой. Цель все ближе и до нее осталось всего каких-то семь километров. А локация эльфов все не кончалась и это значит, что магический источник, скорее всего, у них.

Стоп! Впереди шум. Сначала я услышал взрыв, а затем яростные крики и одиночные выстрелы.

Без сомнений, неподалеку шел бой и, немного ускорившись, вскоре я выбрался на окраину зарослей. Появились широкие просветы, а потом практически ровное поле, где в смертельной битве, примерно в ста пятидесяти метрах от меня, сошлись два отряда. С одной стороны те самые эльфы, о которых рассказывал пленный вояка, три десятка лучников в зеленых плащах. Они растянулись в цепь и забрасывали стрелами овраг, в котором засело несколько хуманов с примитивным огнестрелом вроде пищалей.

Понятно, что для меня здесь своих нет. В Отстойнике вообще дружба не котируется. Ведь здесь каждый сам за себя и я мог обойти место стычки стороной. Однако мне требовалась информация. Поэтому я остался на месте и не пожалел.

Вскоре к хуманам подошло подкрепление. Появился обшитый листами меди фургон с широкими бойницами в бортах и без лошадей. Своего рода гуляй-поле, которое катили находившиеся внутри люди. А когда фургон замер рядом с оврагом, из его бойницы в эльфов шмальнули из небольшой пушки.

— Бум-м! — старинное гладкоствольное орудие выстрелило, судя по всему, картечью, и три эльфа, получив серьезные раны и обливаясь кровью, выбыли из боя. После чего люди закричали. Видимо, радовались успеху. Но практически сразу ушастые дали ответку. Один из них, повесив за спину лук, выставил перед собой ладони, и они налились магической энергией. А затем ушастый чародей быстро преобразовал ее в огненный шар, который метнул в фургон.

Магический снаряд пролетел больше двухсот метров и, легко пробив борт, оказался внутри гуляй-поля, из которого стали выскакивать горящие люди. После чего явно разозленные потерями эльфы перешли в наступление. На ходу стреляя из луков, они двинулись к оврагу, а их чародей, продолжая оставаться в тылу, явно испытывая перенапряжение, устало присел на землю.

Какую информацию я вынес из того, что увидел? Я не ошибся в своих предположениях. Именно эльфы имеют доступ к магическому истоку и, с вероятностью в девяносто девять процентов это тот, который мне нужен. Следовательно, они мои враги. Ну а неизвестные хуманы, кем бы они ни были, возможно, временные союзники, которым я мог оказать поддержку.

К сожалению, у меня при себе не было снайперской винтовки. Сейчас бы она пригодилась. Но хорошо пристрелянный автомат, даже без оптического прицела, в руках опытного стрелка, каким я себя считал, на дистанции в 100–150 и даже 200 метров способен на многое. Так что я в себе не сомневался и, перекинув переводчик огня на одиночные выстрелы, занял удобную позицию под раскидистым кустом и стал действовать.

Первой жертвой, конечно же, должен стать чародей. Хоть и ослабленный боем, он все равно опаснее всех. В голову попаду вряд ли. Это я понимал. Поэтому бил в тело и не промазал. Пуля ударила его в спину, и он уткнулся лицом в грунт. После чего я взялся за остальных.

Отличный глушитель не подвел. Увлеченные боем ушастые лучники долго не понимали, кто их убивает. Но, в конце концов, когда я потратил полный магазин и свалил семерых, пусть не всех убил, но вывел из боя, меня заметили. Ушастые прекратили атаку оврага, где обожженные и израненные люди готовились подороже продать свою жизнь, сначала остановились, а затем разделились на две группы. Одна, подхватывая тела своих раненых и убитых, стала отступать, а другая из пяти лучников, петляя по полю, словно зайцы, рванулась к кустарнику, который меня скрывал. В принципе, они поступали верно, но я никого из них, пока имелась такая возможность, подпускать к себе не собирался.

Выстрел за выстрелом. Я продолжал бить одиночными и пусть эльфийские бойцы показывали чудеса ловкости, пока они добрались до кустов, свалил еще троих. А только потом, положив автомат на землю, я выхватил из кобуры пистолет.

Вдох-выдох! Необходимо успокоить дыхание и сохранять спокойствие. Основная группа эльфов продолжала отступать и уходила в том направлении, где должен находиться магический источник. Против меня всего два противника. Так неужели я их не прикончу? Конечно же, я сильней и быстрей, а значит, победа обязательно останется за мной.

Шорох слева. Я резко развернулся и заметил среди кустов зеленый плащ. Мозг еще не успел полностью обработать информацию, а я уже выстрелил. Из кустарника выпал один из эльфов и одновременно с этим по спине пополз холодок. Опасность сзади. Думать некогда. Поэтому я просто завалился набок, и над головой просвистела стрела с белым оперением.

Перекат в сторону и еще одна стрела втыкается туда, где я только что находился. Теперь уже я показывал чудеса гибкости и ловкости. К счастью вполне удачно. Третья стрела меня едва не задела. Но это самое «едва» в смертельной схватке не считается, и я все-таки заметил второго эльфа и сделал в него три выстрела. Убить противника не получилось, но он вскрикнул от боли и ломанулся в заросли, а я последовал за ним, увидел на земле кровь, такую же, как у людей, красного цвета, и через десять метров его догнал.

Эльф почувствовал, что я рядом и ему не оторваться. Он остановился и, припадая на левую ногу, которую я прострелил, сжимая в руках перебитый случайной пулей лук, обернулся. А затем он отбросил бесполезную деревяшку с тетивой и из ножен на бедре извлек широкий стальной клинок, мгновение помедлил и закричал:

— Прими честный бой, жалкий хуман!

Честный бой дело, конечно, хорошее и благородное. С теми, кому веришь или кого уважаешь. Однако эльфа ни в одну из этих категорий я включить не мог. А тут еще вспомнился старый фильм про Индиану Джонса, который считался одним из любимых в нашей семье, и я сделал то же самое, что киношный искатель приключений, когда против него вышел чудак с саблей. То есть выстрелил в противника из пистолета.

Последний противник, получив свое, упал, а я немедленно вернулся на свою позицию, подобрал автомат и рюкзак, сменил магазин, передернул затвор и осмотрелся.

Основной отряд ушастых уже практически скрылся из вида, а люди выбирались из своего ненадежного укрытия и суетились вокруг сгоревшего фургона.

В общем, для меня все складывалось неплохо и, обыскав мертвых эльфов, у которых не нашлось ничего ценного, я вышел на открытое пространство, направился к собратьям по расе и поднял раскрытую правую ладонь. Вот только они, курвы такие, повели себя очень неправильно и неблагодарно. Мой извечный жест мирных намерений, который даже полуразумные обезьяны понимают, они проигнорировали и несколько человек, схватив пищали, стали готовиться к стрельбе.

«Ну, ничего, — подумал я тогда. — Люди в стрессовой ситуации и немного не в адеквате. Так что можно их понять и если я немного постою на месте, ко мне обязательно кто-то подойдет для переговоров».

Однако я ошибся. Простоял на месте десять минут, а толку ноль. Бойцы с пищалями по-прежнему были готовы открыть огонь, как только я приближусь, а безоружные, несмотря на ранения и усталость, сноровисто разобрали остатки фургона, от которого остался только металлический остов с тремя колесами, и начали грузить на него тела убитых и сгоревших товарищей. Все делалось быстро, и только тогда я сообразил, что общаться со мной они не станут.