усмехнулся мужик. – Головой, видно, хорошо ударился!

– Да уж…

– А ты нашёл, где ходить! По этой дороге трезвым-то трудно ехать, а пьяных тоже ездит немало! Из посёлка в деревню за самогоном ездиют. Тут-то у нас временно прикрыли лавочку!

– Да, когда мой отец тут работал, здесь было несколько таких лавочек…

– А когда твой отец тут работал?

– Точно не вспомню, когда он стал начальником. Начал с того, что участковым был, потом быстро его поставили главой местного РУВД. До 2000 года, пока его отсюда…

– Ёпрст! – удивился мужик. – А сейчас какой год тогда?

– Утром был дветысяча…

– Чего?! – резко воскликнул и как-то резко погрустнел мужик, а Руслан захотел завершить этот дурацкий разговор с отставшим от жизни незнакомцем.

Они въехали в посёлок. Руслан успел заметить, что это место пришло в какое-то немыслимое запустение: нет новых фасадов, все дома какие-то покосившиеся, серые. Ни у кого нет спутниковых тарелок, пластиковых окон. Даже крыш из профнастила не было, везде рубероид, серый шифер и листовой металл.

В центр они не заехали, а свернули на окраину, к тому злополучному парку. Здесь же должны были стоять несколько новеньких коттеджей, но и их не было.

– Куда ты меня везёшь? – поздно опомнился Руслан.

– Сейчас, – сказал мужик, – в одно место заскочим только…

А на месте парка был серьёзный забор из железных штырей и кирпичных столбов. Ворота были открыты, и «Москвич» легко проехал на огороженную территорию, где вместо фундамента недостроенной больницы располагалось трёхэтажное здание, на крыльце которого стояло двое мужчин в белых халатах. Они курили и пристально смотрели на приехавший автомобиль. Руслан молчал, удивляясь переменам…

Мужчина проворно выскочил из «Москвича» и крикнул врачам:

– Я вам вашего пациента привёз!

– Разберёмся, – сказал один из врачей.

– Он во времени потерялся! – радостно сказал мужик, когда врачи подошли к передней пассажирской двери.

Руслану не сиделось на месте. Нет, вернее, он сидел, но хотел убежать. Однако, отстегнув ремни, сильная боль в рёбрах помешала полноценному движению, было трудно сделать даже вдох.

– Если во времени потерялся, то наш клиент, – строго сказал один из врачей, с усилием открывая дверь.

– Он говорит, что он с посёлка, – доложил владелец «Москвича». – Говорит, что его фамилия Стахов. А я всех знаю в округе. Вообще всех! И никогда у нас Стаховы не жили! И участковых таких не было! Мент Алексеич у нас только главный. И фамилия его совсем не Стахов, а Ларин! И нет у него детей. Сходится всё! Сказал он, что с посёлка. Ага. А я сразу понял, что если и с посёлка, то только отсюда!

Под этот монолог поселкового простачка Руслана аккуратно вытащили из машины. Двигаться ему стало совсем тяжело. Его завели в здание больницы. Стахов был даже спокоен, ему хоть помогут. Возможно, Даша тоже здесь.

Его сразу повели на рентген, где по громко работающему радио он услышал новости за пятницу, двадцатое сентября 1996-го года.

Стахову первым делом вкололи обезбаливающее и он моментально успокоился. Ему быстро сделали рентген больной руки (та оказалась сломана в двух местах), наложили гипс, обработали чем-то жгучим затылок и сделали повязку на сломанные рёбра. Пока врачи делали эти манипуляции, он слушал информационно-аналитическую программу по «Радио России». Там обсуждали здоровье недавно избранного на второй срок президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина, который летом пережил второй инфаркт. Доверенный источник говорил о том, что президент сейчас работает с документами и рукопожатие у него крепкое. Потом шли международные новости, где фигурировал президент США Билл Клинтон. Кто-то из врачей с ненавистью крутанул ручку приёмника, работающего от радиоточки. Радио заглохло.

– Задолбали языками чесать, – сказал врач. – Страна в жопе, выбрали пьяницу, а они всё про…

– Лев Петрович, прекратите, – сказал другой врач, что занимался Стаховым. – Вот вам, передаю на попечение нового пациента.

– Что-то они зачастили, – сказал Лев Петрович, взрослый мужчина возрастом около шестидесяти лет.

– Ничего, полнее будет картина, так сказать, – сказал врач, который был младше первого врача лет на двадцать. – Я сделал всё, что мог, теперь ему нужен покой…

Стахов поздно возмутился:

– Что вы мне вкололи? Вы же понимаете, что я не псих!

Он находился в крайне смятённом состоянии из-за того, что все вокруг были уверены в том, что сейчас на дворе 96-й год. Но его язык с трудом ворочался во рту, а мысли не складывались в полноценные изречения.

– Все мы немного психи, а ты, значит, не псих! – картинно удивился Лев Петрович. – Я предлагаю вам просто отдохнуть…

– Мне надо узнать, что с девушкой! – воскликнул Руслан, оттолкнув от себя левой рукой мужчину, который попытался помочь ему подняться со стула. – Она была со мной, она тоже попала в аварию!

Но сил у мужчины было мало. Голова кружилась, слабость нарастала.

– Какая девушка? – не понял Лев Петрович.

– Я не в курсе, – сказал врач, что профессионально превратил Стахова в лёгкое подобие мумии.

– Глеб Семёнович, я надеюсь, вам не надо напоминать про то, что нужно делать, – спокойно сказал Лев Петрович.

– Я помню правила, – сказал Глеб Семёнович.

– Что с девушкой? Она жива? – спросил Руслан. Хотя, ему даже показалось, что это уже не важно. Обезболивающее было очень сильным.

– Увы, мы ничего не знаем про девушку, – сказал старший врач.

– Лев Петрович, вам помочь? – спросил врач помладше.

– Да, Глеб Семёнович, – сказал Лев Петрович. – Ему нужна спокойная палата. Думаю, надо позвать ещё кого-нибудь…

– Не надо, я справлюсь, – сказал Глеб Семёнович.

Он взял Стахова за левую руку, сжал с неимоверной силой и, вопреки воле Руслана, повёл его в коридор. И Стахов поддался.

– Чёрт, – сказал он, чувствуя, как еле передвигаются его ноги по старому линолеуму, запинаясь на стыках. – У вас даже имена какие-то дурацкие, из девяностых! Глеб Петрович, Лев Семёнович…

– Только, наоборот, – сказал врач.

– Что наоборот? – не понял совсем обмякший Стахов.

– Имена и отчества наоборот, – сказал мужчина, уже почти взвалив себе на плечи обессиленного, но аналогичного по телосложению Руслана. – Меня зовут Глеб Семёнович, и я заместитель главного врача. А того товарища зовут Лев Петрович. Он и есть тут главный врач.

– Это психушка? – спросил Руслан.

Глебу Семёновичу кто-то стал помогать и дело пошло быстрее. Стахова дотащили на третий этаж, где в полусидячем положении оставили на какой-то складной кровати. Разули, сняли верхнюю одежду. Надели пижаму. После чего сделали новый укол.

Последнее, что Стахов помнил, так это то, что его руки привязали к каким-то железкам. И делал это крепкий, белобрысый, короткостриженный врач с глуповатым выражением лица. Глеб Семёнович назвал его Василием. Его плечи были очень широкими. С таким мужчиной было трудно спорить.