Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день они встретились вновь на прежнем месте.
– А как твое имя, принцесса? – прошелестел принц, выйдя краю пропасти. Вопрос оказался сложнее, чем он думал, и они долго его обсуждали. Это было глупо, скучно и опасно. Дело дошло почти до ссоры. Остановились они на именах Ирина и Александр – так решила принцесса. Фурманова коня звали Буян, а кошечка, видимо, куда-то убежала.
Повторять вчерашние сюжеты было неинтересно, и когда принцесса по обыкновению отправилась к себе, Александр стал раздумывать, как же ему перебраться через пропасть. Буяну, похоже, ее было не одолеть. Он изо всех сил упирался копытами перед последним прыжком и, того гляди, мог свалиться в бездну. Наконец принц догадался, что надо делать. Он съездил к пустовавшему в этот удачно выбранный момент логову Змея и, срубив там огромное дерево, приволок его на край пропасти. Буян еле стоял на ногах после такой работы. Присев рядом с бревном, Александр сообщил на ту сторону, что он решил сделать мост. Теперь они смогут ходить друг к другу в гости.
Принцессу Ирину это почему-то немного смутило, но она ничего не сказала.
Перекинув бревно над пропастью, принц Александр стал осторожно перебираться по нему, оставив Буяна у входа в свою пещеру. Эта дорога не была легкой! То и дело он терял равновесие, поскальзывался и пошатывался. Добрался Александр почти ползком, и его хватило только на беглый осмотр владений принцессы. Правда, она накормила его очень вкусным и сытным ужином, после которого он довольно легко вернулся к себе.
Теперь была очередь принцессы. Несмотря на ее пугливость, визит прошел столь же успешно, и принц не ударил в грязь лицом, закатив настоящий пир. Он умел замечательно готовить – принцесса была вынуждена с этим согласиться. Буяну было поручено отвезти Ирину обратно, и он отлично с этим справился. Принцесса облегченно вздохнула, оказавшись у себя.
Вскоре принц стал готовиться к более длительному походу, но принцесса под разными надуманными предлогами все откладывала его. Проявив почти неприличную настойчивость, принц Александр перебрался на площадку перед пещерой принцессы. Он хотел осмотреть пещеру изнутри – чтобы узнать, как ей там живется, не холодно ли ей. Ирина почему-то упиралась и не хотела его впускать. Чуть ли не землетрясение произошло… Все же прорвавшись внутрь расширенной землетрясением пещеры, принц стал вести себя очень скромно. Он немного походил, а потом присел в уголке и завел почтительную и довольно увлекательную беседу. Однако вдали разразилась страшная гроза, и Александр, покинув принцессу, ловко и незаметно перелетел домой.
Наводившая порядок в середине зала воспитательница и ему тоже погрозила пальцем, громко прошипев: «Смотри у меня, Фурман…»
Когда гроза миновала, принц вернулся к обрадованной принцессе и попросил разрешения взглянуть одним глазком на сокровище принцессы, спрятанное в глубине пещеры. Ошеломленная принцесса, казалось, не совсем поняла его, и Александр мягко пояснил ей:
– Покажи мне свою пипиську. Это будет как будто твое сокровище…
Принц ставил в зависимость от этого всю дальнейшую игру, и принцесса была вынуждена согласиться. Вход в пещеру временно закрылся. Покрасневшая принцесса накрылась одеялом с головой и приспустила трусы. Вход в пещеру немного приоткрылся. Принцу так ничего не было видно, пошла торговля, и, наконец, он добился своего. Осторожно остановившись у самого входа, принц Александр с насмешливым любопытством и страхом разглядывал сокровище. Ничего особо интересного, на его взгляд, там не было. Да и вообще, у них был общий с девчонками туалет без всяких кабинок, и все друг друга давным-давно видели, стоя в очереди… Он был доволен своей победой, но она же почему-то сильно смущала его.
– Ну, все?.. – спросила Ирка, красная и почти враждебная.
– Все, – с робким извинением ответил Фурман. Она поерзала, натягивая трусы, и отвернулась.
Через некоторое время Фурман позвал ее шепотом:
– Ирка!.. Ир!..
Она не отвечала.
«Мертвый час» закончился.
В следующий раз воспитательница велела Фурману ложиться в другом месте.
Посредине большой снежной зимы в фурмановской группе объявили карантин. Так уже бывало, но в этот раз был получен приказ не распускать детей по домам, а оставить всех ночевать в детском саду.
Несмотря на новый поворот событий, день шел как обычно. Все же на «мертвом часу» мало кто смог заснуть, и воспитательницы насмешливо угрожали, что, мол, все, кончилась ваша веселая жизнь, теперь вы в наших руках…
После ужина, когда ощущение новизны происходящего у всех усилилось, стали раздаваться телефонные звонки грустящих родителей, а потом «шли мимо и забежали погреться» две дружные родительские пары. Вручив воспитательнице пакет конфет и пакет пряников «на всех», они спросили маленькую толпу сбежавшихся в раздевалку:
– Ну, как вы тут живете без нас?
– Ха-ра-шо-о!.. – ответил воспитанный хор.
– И не соскучились?!
– Не-е-ет!.. – пропели все, но потом смешались и закричали: – Соскучились! Соскучились!
Папы смущенно, с бодряческими шутками выслушали нарочито грубоватые уверения воспитательниц, что «как раз вашим-то это только на пользу пойдет», а в глазах одной из мам почему-то появились слезы. Воспитательницы поспешили выгнать гостей и демонстративно заперли за ними дверь на все замки: «Все, больше никого не пустим». Однако дети, озадаченные печальным видом родителей, стали уточнять характер и перспективы своей болезни.
– О?! Ты посмотри: и эти туда же! – возмутились женщины. – Забеспокоились!.. Ну, тогда всё – значит, пора ложиться спать.
И всех отправили получать из кладовки раскладушки и матрасы – второй раз за этот день. Пока все укладывались, в зале оставили гореть только две люстры, в скучном свете которых отчетливее стала темнота за незанавешенными окнами. Когда все улеглись, воспитательница, прогуливаясь между рядами, начала гипнотическим голосом рассказывать длинную историю, подействовавшую на многих и оборвавшуюся в странном месте.
Конечно, засыпать на всю ночь под таким высоким потолком и в таком большом составе было неприятно, так что нервное веселье, прерываемое шипящими угрозами и охлаждающими наказаниями в виде стояния рядом с раскладушкой, продолжалось в отдельных очагах еще долго. Кроме того, время от времени из разных концов доносились щемящие рыдания, и кто-то из взрослых потом сидел там, ласково шепча что-то, на зависть всем прочим…
Погасив большой свет, дежурная воспитательница включила в дальнем углу настольную лампу и села читать. Не спать делалось все скучнее и, после маленькой эпидемии походов в туалет, ночь стала брать свое. Тишину делили теперь только звуки пустынной заснеженной улицы, шелест переворачиваемых страниц и шорохи сна.
Воспитательница осторожно отложила книгу и еще раз прошла по рядам. Подоткнув одеяла раскрывшимся и сильно погрозив пальцем улыбнувшемуся бессонному безобразнику, она выключила настольную лампу, чуть-чуть приоткрыла дверь в туалет, где свет был оставлен на всю ночь, и вышла.