Спустя некоторое время чудо свершилось, и у порога тетиной квартиры появилась невысокая молодая женщина. Она вошла и как-то растеряно оглянулась.

— О! Я не ожидала, что нас будет больше, — сказала она низким, даже хрипловатым голосом, сразу же не внушившим мне доверие. У нее были темные и, как я потом рассмотрела, крашеные волосы. Зеленые линзы на глазах тоже разочаровали меня. Однако эта дамочка вовсе не напрасно пыталась приписать себя к ведьминской породе — изображать колдунью у нее получалось неплохо. Софья Харитоновна представила нас друг другу.

— Я предлагаю нам совершить сейчас уже, вероятно, знакомый вам обряд, — якобы нагнетающим ужас тоном сказала Василиса.

Мне был смешон весь этот спектакль, но я решила в нем поучаствовать. Мама была права, эта липовая чародейка действительно преследовала какие-то свои корыстные цели. Но похоже, что тетя Соня была ослеплена ее актерским мастерством сводить всех с ума.

— Сядем на ковер, зажжем свечи, — словно заклиная, проговорила Василиса. — Наш спиритический сеанс будет посвящен прошлому. Мы, как взбешенные кометы, ринемся в пространство уже сбывшегося. Зачем? — спросите вы. Затем, чтобы сызнова накопить знаний, вернуться и — увидеть будущее…

Надо сказать, что Василиса была весьма красноречива.

— Возьмемся за руки, — медленно продолжала она. — Не смущайтесь этого банального способа. Нам необходимо держаться за руки, чтобы…

— Не заблудиться? — чуть не рассмеялась я, но, получив в ответ суровый взгляд тети, притихла. Браслет снова сполз на запястье, и татуировка, как ни странно, стала бледнеть. В это мгновение мне стало не по себе и уже совсем не хотелось слушать возвышенные, но пустые речи этой зеленоокой вещуньи. Причина так внезапно появившейся тоски была в одном лишь вопросе… ИСЧЕЗНЕТ ЛИ ДАР, ЕСЛИ ИСЧЕЗНЕТ БРАСЛЕТ?

— …Закроем глаза… воображение уносит нас в прошлое…

Я стала вспоминать свои первые видения, ощущения. Мысленно сосчитав до семи, вновь взглянула на руку. При свечах птица стала менять свою окраску. Каждый мой вздох словно вливал в рисунок свежую краску, а выдох — напротив — заставлял бледнеть. Крылья птицы то покрывались золотом, то серебрились. Кажется, древняя татуировка дышала или… говорила со мной.

— …Прошлое — наша память — открывает нам тайны… — по-прежнему слышался голос Василисы, но он звучал теперь как бы издалека.

Ко мне возвращалась магическая сила, и только я подумала о тишине, как вдруг все звуки слились в тихий гул и потом вовсе пропали. В миг ясновидения мои глаза всегда открыты. Знакомые очертания пространства, люди, которые находятся рядом, — все это никуда не исчезает, но как бы растворяется во времени. И возможно, я поверила бы словам этой гипнотизерши… Но мы вчетвером, держась за руки, стояли на коленях, в центре нашего круга на трезубце подсвечника ровно горели огоньки. Василиса потусторонним голосом наговаривала фальшивые книжные формулы, видимо, специально заученные:

— …Мы видим, как из глубины прошлого извлекаются события…

Я знала, что эта мнимая колдунья лжет, как лгали тетя и мама. Их глаза были закрыты, и наверняка эта мистика была для них лишь развлечением, средством расслабиться. Я же решила воспользоваться данной обстановкой, где пока ничто не могло прервать видение. Готовясь выпустить ПТИЦУ из своего сознания, я поняла, что СООБЩЕНИЕ должно длиться ровно шестьдесят секунд. Но отступать было уже поздно — внутренние часы стали отсчитывать мою рискованную минуту…

Пять секунд…

Трепещущий на ветру ковыль сливается с бесчисленными травами. И ослепительная зелень покорной волной уносит в нескончаемый простор… Над древней степью по рьяным небесам рассыпалось золото лучей. Для какого праздника уготовлен этот день?

Пятнадцать секунд…

Невеста покрыла голову широким платком, бахрома которого всколыхнулась, будто потревоженная ветром. Бисер на одежде, казалось, жемчужно крупнел от солнца. Щедрые украшения красотой своей успокаивали взор. Ожерелья из многоцветных бус, змеевидные серьги, перстень с алым камнем — все это пророчило мир богатой невесте и племени, в котором она была рождена. Девушка повернулась лицом к востоку, где высилось светило, и большие темные глаза ее стали поглощать небесный свет. Она блаженно улыбалась, совсем не щурясь от такой яркости.

Тридцать секунд…

К нарядной кибитке степных кочевников была прикреплена войлочная палатка. Неподалеку от нее полыхал костер, и трое могучих кузнецов усердно ковали оружие для воинов. Раздавался упругий звон металла, но стоило подуть разгульному степному ветру, как звон этот мгновенно уносился в небо. Остальные степняки тоже были заняты своим делом. Старая женщина пряла, и белая шерстяная нить становилась песней в ее сухих и мудрых руках. Молодая девушка припала к ее ногам в ожидании слова…

Сорок пять секунд…

Старуха благословила внучку и, коснувшись рукой ее глаз, предрекла счастье. Невеста вошла в кибитку, где должна была ждать мужа своего — преславного вождя племени сарматского…

Пятьдесят пять секунд…

Невеста принялась неторопливо вышивать узор. Искусная мастерица заклинала свою любовь. И если нить запечатлялась волной, она говорила: «Нежна, как река». Если дугой — «Чиста, как небо». «Вечна, как солнце, терпелива, как земля», — повторяла невеста, пока в ее разукрашенное к свадьбе жилище не явились мужчина и женщина, которые среди жителей ее племени никогда не встречались. И девушка оставила свою работу, чтобы поприветствовать иноплеменных пришельцев…

Пятьдесят девять секунд…

…

— Ева! Ева! Что с тобой? Ты уснула? — услышала я мамин беспокойный голос. Похоже, мама пыталась вызволить меня из цепей моих видений.

— Шестьдесят секунд — слишком мало, — прошептала я сама себе.

— Что? — вкрадчиво спросила мама. Мне пришлось через силу улыбнуться и, встряхнув головой, сказать:

— Ничего.

Василиса уже не сидела рядом с нами. Она стояла у раскрытого окна, пуская в вечерний, прелый осенний воздух дым своих тонких сигарет. Свечи были потушены: Софья Харитоновна включила ажурный ночник. Я чувствовала, как мама настороженно за мною следит. Наверное, снаружи, то есть постороннему взгляду, кажется подозрительным мое поведение. Я же, как это ни странно, вижу все изнутри.

Оккультные «заморочки» фальшивой провидицы теперь уже не так бесили меня. Хотя я должна быть благодарна ей. По крайней мере, легко будет объяснить мое странное состояние — можно запросто сослаться на происки ведьмы. О, если б знала моя дорогая тетушка о том, с кем она связалась! Но мало того, Софья Харитоновна вдобавок к своим заблуждениям настоятельно просила Василису переночевать у нее. Та приняла приглашение без особых стеснений.

Итак, ночь. Я попыталась снова вызвать видение из прошлого. Но браслет строго отмерял мне энергию, не давая мозгу ничего лишнего и не отнимая большее. Остается лишь вспомнить реальные исторические факты…