– Я в это не верю, – покачала головой Стелла. – А ресторан, девки – все это показное… К тому же Сергей собирается устроиться на завод…

– Кем?

– Пока чернорабочим. А потом профессию получит. Может, в техникум поступит…

– Тебе вилку дать?

– Зачем?

– А чтобы лапшу с ушей снимать… Стелла, опомнись! Ты должна понять, что ничего хорошего тебя с этим Кирсановым не ждет. Пойми, он нехороший человек. А ты ему нужна знаешь для чего… Помнишь, фильм про Жеглова был, помнишь Маньку Облигацию? Вот ты и будешь для него такой же Манькой. И не известно еще, какой Манькой по счету будешь…

Стелла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Щеки красные, губы плотно сжаты, подбородок мелко дрожит.

– Ну что ты на меня так смотришь? Я тебе правду говорю. Правду!

Разговор шел на повышенных тонах.

– А если не нужна мне твоя правда?

Стелла очень волновалась, глаза горят, как у безумной. А она и есть безумная.

– Значит, ты сумасшедшая… А ты ведь в самом деле сумасшедшая!

– Сумасшедшая, – неожиданно согласилась Стелла. – Любовь у меня такая сумасшедшая…

– Любовь?!

– Да… Может быть, я люблю Сергея!

– Может быть или любишь? – зло спросил Ростислав.

– Люблю!

Напрасно он пытался уловить фальшь в ее признании. Скорее всего она в самом деле влюбилась в дьявола. Чокнутая…

– Ну и люби себе на здоровье! – взорвался он. – А обо мне забудь!

– Как скажешь, – не очень-то расстроилась она.

Это был тяжелый удар по самолюбию. Впервые Ростислав был близок к тому, чтобы ударить Стеллу. Он ненавидел ее так же сильно, как и любил.

– Живи как знаешь!

С этими словами он вышел из комнаты и хлопнул дверью. Больше он в этот дом ни ногой!..

3

Ростислав возвращался домой. А навстречу ему неслась Оксанка Каплунова. Невидящий взгляд, бледные щеки, губы плотно стиснуты. Его она не заметила и прошла бы мимо, если бы он ее не остановил.

– Оксанка! Ты что, со мной уже не здороваешься?

Она остановилась, медленно повернулась к нему. Лицо разгладилось, взгляд ожил.

– Ростик… – протянула она.

– Ну, Ростик, а дальше что?.. Лица на тебе нет. Что-то случилось?

– Да все мировая революция никак не свершится, – усмехнулась Оксанка.

– При чем здесь революция? – недовольно поморщился он.

– Да при том… Слушай, а ведь ты же за Стелкой ухлестывал. Ну да, я вас вместе видела…

– Ну и что?

– А ничего… Ничего у тебя со Стелкой не выйдет. А у меня с Серегой Кирсановым облом…

– Так ты что, у него была?

– Да, была. Он… Он сказал, что я его не волную… Он теперь со Стелкой… Слушай, а давай куда-нибудь сходим!

– Куда?

– Да куда-нибудь. Хочешь, на дискотеку в «Металлург»? Посидим, поговорим. Потанцевать можно…

– Давай сходим, – согласился Ростислав.

Оксанка была очень симпатичной девчонкой. К тому же она, выходит, его товарищ по несчастью. Его отшила Стелла, а ей Кирсанов дал от ворот поворот. Словом, проблема у них общая. И решать ее они должны вместе.

Дискотека в «Металлурге» пользовалась популярностью, хотя доступ туда имел далеко не каждый. Во-первых, цена за вход кусалась, а во-вторых, нужно было оплачивать услуги бара. Зато здесь было не так много народу, можно было посидеть за столиком.

Ростислав и Оксанка нашли себе столик подальше от громыхающих колонок. Он заказал кофе, пирожные. Можно было бы и покрепче чего-нибудь взять. Но у него возраст не тот. А перечить закону не хотелось – все-таки он ответственный комсомольский работник.

Оксанку явно не устраивали «комсомольские» вечера. Она достала из сумочки двухсотграммовую плоскую бутылку армянского коньяка, разбавила им кофе.

– Так-то лучше, – пряча бутылку, усмехнулась она. – Кстати, если будет мало, можно ко мне пойти. У меня предки на курорт умотали. Я сейчас одна…

– И ты вот так просто меня приглашаешь к себе? – удивился он.

– Тю, а что тут такого? Кого хочу, того и приглашаю… Я, кстати, Серегу к себе сегодня пригласила. А он ни в какую… Пусть его теперь Стелка к себе приглашает.

– Давай не будем о них, – предложил он.

– Давай, – пожала плечами она.

Они пили кофе с коньяком, болтали о разных разностях. А потом появился Сергей Кирсанов. Под руку с ним шла Стелла. Как ни обидно было признать, а смотрелись они вместе здорово.

– Гусыня недобитая, – зло прошипела Оксанка.

– Индюк недорезанный, – в тон ей оскорбил он Сергея.

Но Кирсанов и Стелла их не слышали. И не видели. Они сели за столик в другом конце зала. Можно было видеть только их спины. И злословить сколько угодно…

– Клево Серега прикинут, – сказала Оксанка.

– Не понял.

– Ну, одет Серега неплохо. Круто, я бы сказала…

– Интересно, откуда у него деньги?

– Места надо знать.

– А если серьезно?

– Не, ну ты меня, Ростик, прикалываешь. Живешь с ним в одном доме, а у меня спрашиваешь…

– Видишь ли, я им не интересуюсь.

– Ха! Теперь будешь интересоваться… Не, ты посмотри на эту курву. В школе такой нюхой была, а тут на тебе, расцвела, как цветок на болоте. Серега на нее запал, ты вот сопли пускаешь… Ничего. Долго они вместе не протянут. Бросит ее Серега…

– Ты думаешь?

– Да не думаю, а знаю… Серега с бабами долго не гуляет. Поматросит и бросит. Как бы твоя Стелка матросика в подоле не принесла… Если тебе принесет, женишься на ней?

– Тебе-то какое дело?

– До этой сучки никакого дела. А Серегу я не прощу… Нашел на кого меня променять. Ненавижу!

Оксанка злобно кривила губы и с ненавистью смотрела в спину Кирсанову.

– А если он ее не бросит, его менты рано или поздно повяжут, – сказала она.

– Менты?! Серега что-то натворил?

– Натворит… Слух до меня тут дошел, что машинами он занимается. Ну, в смысле, машины угоняет…

– Даже так!

– Только учти, я тебе ничего не говорила.

– А если говорила?

– Ну говорила, ну и что… Знаешь, зла у меня на этого гада не хватает. Я сейчас как та старуха Шапокляк. Что бы такого сделать плохого… Слушай, а ты сделай ему что-нибудь плохое!

– Как?

– Ну, проследи за ним. За руку его возьми… Ты же в народной дружине был…