– Чем?

– Речка там Желча в озеро впадает, речка больно быстрая, льдом сверху затянуто, но лед тонкий, ежели чуть потеплеет, так и проломиться может.

Немного погодя мы уже скакали по направлению к Узмени. Узменью оказалось просто узкое горло озера.

Вятич догнал нас почти у места:

– Ну?

– То что надо, и речка подо льдом, и сам лед непрочный.

– Думаешь, получится?

– А как же?!

Но все оказалось не так просто…

Когда Еремей мотнул головой в сторону скалы неподалеку от берега: «Вот он, Вороний камень», – я замерла. Ей-богу, своими глазами видеть то, что потом войдет в историю, дорогого стоит. Не пирамиды или собор Василия Блаженного, а вот этот Вороний камень, возле которого будут разбиты ливонские рыцари. Приглядеться стоило.

Вороний камень оказался не камнем, а небольшой скалой, над которой и впрямь гнездилось несметное количество ворон. Я пыталась вспомнить, улетают ли вороны на зиму в теплые края, и, видно, так задумалась, что Вятич даже обеспокоенно вгляделся в мое лицо:

– Чего?

– Слушай, а вороны в теплые края улетают?

– Ты что, сдурела? Ворону на снегу никогда не видела, что ли?

Мне самой стало смешно, представив себе ворону, отчаянно машущую крыльями где‑нибудь над Африкой, я хрюкнула в кулак. Хорошо, что этого не заметили остальные. Всех отвлекли те самые вороны, их черные стаи при нашем приближении взмыли вверх, с карканьем кружа над озером.

Снег вокруг камня был весь усеян птичьим пометом. Гумус, однако…

– Все, дальше нельзя, там Сиговица.

Еремей показывал в сторону не слишком широкого прохода между скалой и берегом:

– Вон там подо льдом Желча.

Если честно, то меня захлестнула волна разочарования, эта самая Сиговица была с противоположной от рыцарского берега стороны. Как можно заманить туда рыцарей, не попав на это гиблое место самим? Ни встать позади тонкого льда, ни поджидать врага на берегу, ни просто пробежать опасное место самим невозможно.

Получалось, что эта самая Сиговица – ловушка скорее для русских, чем для рыцарей. Разве что позволить им перейти озеро, а потом попытаться вытащить на лед? Но берега вокруг довольно высокие и обледенелые.

Куда ни кинь – всюду клин. Неужели те, кто отрицал разгром рыцарей на льду Чудского озера, правы?

– Вятич, что делать?

В моем голосе откровенное отчаянье, все слишком плохо, чтобы на что‑то надеяться. Завтра вот здесь будут рыцари, хорошо обученные, прекрасно вооруженные, готовые растоптать своей железной пятой рать князя Александра, если тот рискнет принять с ними бой.

Но ведь рыцари и правда не пошли дальше ни на Псков, ни на Новгород. Что же могло произойти в таком безнадежном положении?

– Может, их подкупить?

– Чем, обещанием светлого будущего, если оставят русские земли в покое? Или ты собираешься летать во сне и царапать им физиономии, как Батыю?

Но через несколько мгновений мы поняли, что присутствуем при рождении какого‑то нового замысла у великого полководца.

Пока я с тупым отчаяньем оглядывала крутые обледенелые берега Чудского озера и Вороний камень с его несметным количеством орущих пернатых, князь Александр смотрел на те же места совсем иным взором.

– Как глубоко на Сиговице?

– Рослому мужику с головкой будет, но не больше.

– Ничего, рыцарям хватит. Если они сами и на земле без помощи встать не могут, то в ледяной воде и подавно.

Князь подозвал к себе Вятича, я потащилась следом, куда ж без меня?

– Как, говоришь, они наступают?

– Свиньей, – я влезла поперед батьки, но этот «батька» стерпел.

– Настя верно говорит: свиньей, тараном.

– Это я ведаю, видел. А дальше?

– Таран врезается в ряды противника, рассекает их пополам, а потом разворачивается и охватывает со всех сторон. К этому времени кнехты подходят.

– Кто?

– Настя, я тебе потом объясню.

– Нет, давай сейчас, мне тоже послушать не помешает.

Вятич с удивлением смотрел на спрашивающего князя, мне простительно, но неужели Александр не знает, кто такие кнехты?

По чуть хитроватому прищуру Невского мы поняли, что знает, и даже очень хорошо, просто ему нужно что‑то продумать вслух. Неужели придумал?!

Я плохо знала события Ледового побоища, только помнила, что побили рыцарей на льду Чудского озера, а еще как те тонули в полной амуниции, потому что под ними проломился лед. В старом фильме это эффектно, хотя и наивно показано. Там рыцари все грубые и глупые, а судя по рассказам Вятича, это вовсе не так.

Но я, когда смотрела тот фильм с несколько староватым актером в роли Невского, ломала голову: почему под рыцарями лед ломался, точно тонкий пластик, а под нашими нет. Получалось совершенно нелогично, наши как‑то преодолевали эту самую гигантскую полынью и гнались за недобитыми остатками рыцарского войска.

И все‑таки они должны были провалиться со всем своим умом и снаряжением под лед вот этого озера, причем не позже как завтра, потому что послезавтра они перемахнут мимо озера дальше на Псков, тогда их обратно на лед фиг выманишь.

Решено, топим рыцарей завтра поутру. Но Узмень в моем понимании для данной озерно-полевой наступательно-оборонительной операции категорически не подходила. И Вороний камень тоже, разве что натравить на рыцарей всех ворон сразу, предварительно подмешав в корм слабительное? Интересно, такое Вятич может?

Конечно, спрашивать у него не стала, тем более мой муж уже стоял рядом с князем, чертившим на снегу какой‑то план. Это была схема атаки рыцарского войска. Я вспомнила картинку из учебника истории про «свинью» и «таран». Вот оно.

Впереди три самых сильных и тяжелых рыцаря, за ними шеренга из пяти рыцарей, потом семи, девяти и так далее, все время расширяясь. Позади рыцарей пешие кнехты – их оруженосцы, они налегке. По бокам и позади кнехтов снова рыцари уже послабее. Построение сильное и гениальное.

Таран начинает движение медленно, чтобы успевали пешие, постепенно ускоряются, недалеко от рядов противника рыцари отрываются от пеших, действительно «разрезают» массу войска противника, как нож масло, пополам, вклиниваясь в ряды чужой конницы, выскакивают в тыл и окружают со всех сторон. К этому времени подходят и кнехты, ввязываются в бой, а дальше дело техники.

Даже я, страшно далекая от военной тактики и стратегии (не считать же таковой участие в партизанской войне против Батыя?), восхитилась гениальностью действий рыцарского войска. Все просто и результативно, противостоять тяжеловооруженным всадникам практически невозможно, «разрежут» почти любые ряды противника, пройдут насквозь и окружат.