Спину и плечи пронзила боль, когда ее тело ударилось о каменную стену. Холод камня пробирался сквозь плащ и платье, проникая к сердцу.

– Ты сука! – завопил Йен. – Лэрд Арчибальд всегда говорил, что ты проклятая ведьма.

Джоан в упор взглянула на мужчину.

– А ты всегда был и остаешься пьяной скотиной, Йен Фрэзер. Отпусти меня.

– Нет, пусть муж решает, что с тобой делать.

– У меня нет мужа, – решительно заявила Джоан, но выражение его лица заставило ее задрожать. – Еще раз требую, чтобы ты меня отпустил.

Йен выругался и сильнее притиснул ее к стене. Решив не сдаваться без боя, Джоан сумела достать из кармана нож и махнула им перед его носом. Но только столь грозное оружие не произвело на него впечатления, а скорее даже разозлило. Он поднял кулак и замахнулся, Джоан съежилась, но удара не последовало.

– Ты слышал, что сказала леди? Отпусти ее.

Из тени возник высокий широкоплечий воин. Он крепко держал поднятую руку Йена, не давая ему нанести удар.

– Убирайся! – рявкнул Йен. – Это не твое дело.

– Не согласен, – спокойно ответствовал воин. – Я не могу тебе позволить ударить леди.

Воин резко дернул руку Йена вниз. Раздался отчетливый хруст сломанной кости, Йен взвыл и рухнул на землю.

Справившись с внезапной тошнотой, Джоан подняла глаза. Луна услужливо осветила лицо ее спасителя, и Джоан его узнала.

«Малколм Маккенна. Проклятье! Из всех мужчин христианского мира меня спас именно этот».

– Ты пострадала? – спросил Малколм, скользнув взглядом по ее телу. Он смотрел без всякого вожделения, тем не менее Джоан разозлилась.

– Я в порядке, – рявкнула она и сразу расстроилась. Ее тон был непозволительно резким. Все же этот человек ее спас. Но он не должен был узнать, как некстати для нее в данный момент его присутствие. Она должна спешить.

Джоан отвернулась и побежала прочь, желая оказаться как можно дальше, когда другие солдаты Фрэзера начнут разбираться, почему их капитан завывает, как умирающий волк.

Малколм пошел рядом. Сначала она почувствовала раздражение, но потом сообразила, насколько спокойнее, когда он – и его меч – в пределах досягаемости.

– Разве так уж трудно проявить любезность и сказать мне несколько слов благодарности? – спросил он.

Джоан покраснела от стыда. Ее грубость действительно была ничем не обоснованной, учитывая его благородное поведение. Малколм пришел на помощь, не зная, кто она, а когда узнал, ни секунды не колебался. Джоан имела достаточно опыта и точно знала: найдется немного мужчин, которые, не раздумывая, придут на помощь, и еще меньше тех, которые помогут именно ей.

Она выпрямилась.

– Прости, пожалуйста. Я не хотела быть обязанной мужчине – любому, но я искренне благодарна тебе за помощь.

– Но ты бы предпочла, чтобы я не вмешивался?

– Разве я это говорила?

– Нет, но глубокая складка на твоем высоком лбу – между бровями – говорит сама за себя.

Ну вот, теперь он ее подначивает. Она же извинилась, что еще нужно этому мужчине?

Джоан нетерпеливо вздохнула.

– Разве ты не знал? Не в моем характере быть почтительной.

– Знал.

Она пожала плечами.

– Если хочешь правду, я устала скрывать не слишком привлекательные черты своего нрава, поэтому теперь даже не пытаюсь.

– Разумный взгляд, хотя и опасный, – сказал Малколм. – Ты никогда не найдешь нового мужа, если не станешь мягче.

Джоан рассмеялась.

– Могу тебя заверить, что отсутствие мужа – не то, что не дает мне уснуть по ночам.

Малколм нахмурился.

– Будь ты женой сильного воина, тебе сегодня не понадобилась бы моя помощь.

Джоан прижала ладонь к животу.

– А кто был рядом, когда я нуждалась в защите от моего мужа-воина, когда он вел себя как дикий зверь, желающий сожрать свою добычу? Никто. Ни один из моей родни. Ни один из благородных рыцарей, служивших ему. Никто. Мне пришлось рассчитывать только на себя. Но я учту твой совет и постараюсь в будущем быть осторожнее.

Они как раз подошли к порогу большого зала.

«Я вернулась туда, откуда начала свой путь». Джоан терзала мысль, что она не стала ближе к сыну, однако она отказалась признать поражение. Как только Малколм уйдет, она сделает еще одну попытку.

Она выжидательно уставилась на него, рассчитывая, что неприветливое выражение ее лица заставит его убраться восвояси. Но он, казалось, нисколько не обиделся и с улыбкой взирал на нее сверху вниз.

– Проводить тебя до комнаты?

Джоан на мгновение заколебалась. Это был бы самый быстрый способ избавиться от навязчивого спасителя. Но ведь она теряет драгоценное время!

– Я отлично справлюсь сама, – ответила она. – Не смею больше тебя задерживать. Желаю тебе доброй ночи, Малколм.

Джоан отпустила его властным движением руки. Он был явно удивлен ее воистину королевским жестом и какое-то время стоял на месте.

– Спокойной ночи, Джоан.

Раздосадованная фамильярностью мужчины, она почти не обратила внимания на его преувеличенно низкий поклон. И только проводив его взглядом, она осознала, что Малколм отплатил ей той же монетой. Желая, чтобы он побыстрее ушел, она первая обратилась к нему без титула.

Они с Малколмом были дальними родственниками. Очень дальними. Ее кузина была замужем за его братом, так что обращение без титула не было очень уж неприличным. Но все же это была близость, которой она старалась избегать. Джоан почувствовала, что краснеет. Эта ночь – череда неудач.

Хотя инцидент с Малколмом не самая худшая из них. Джоан прислонилась к холодной стене, не в силах выбросить из головы отвратительную стычку с Йеном. Неприятные воспоминания вызвали панику, и она поддалась ей. Ее тело начала сотрясать дрожь. Когда приступ паники прошел, она глубоко вздохнула и посоветовала сердцу вернуться к нормальному ритму.

Покосившись на лестницу, Джоан решительно отвернулась. Она понимала, что правильнее всего вернуться в свою комнату, а завтра сделать еще одну попытку, но разумный вариант представлялся ей невозможным. Она все равно не сможет уснуть, если не увидит Каллума и не удостоверится собственными глазами, что за ним хорошо присматривают. Конечно, опасность не миновала, но неприятный инцидент во дворе снабдил ее важной информацией. Теперь она знала, где собрались воины, а значит, могла их обойти.

Всегда практичная, Джоан достала из кармана кинжал – тонкий нож с длинным и очень острым лезвием. Смертельное оружие. Она спрятала его в складках плаща и снова вышла в темноту. Она обещала Малколму быть осторожной и намеревалась это обещание сдержать – ради себя и ради сына.