Ослабевшая от голода и смущенная галантностью Малколма, Джоан отвернулась, но неприятное ощущение на себе чужих взглядов заставило ее вздрогнуть. Она подняла глаза и обнаружила, что воины Маккенна опять смотрят на нее во все глаза.

– Пожалуйста, скажи своим людям, чтобы они не таращились на меня так открыто, – сухо попросила она.

– Что? Ах да. – Он взглянул на трех членов своего клана, сидевших напротив. – Вы слышали, что сказала леди? Смотрите в свои тарелки.

Один из них громко рыгнул. Двое других усмехнулись, но подчинились приказу и обратили свое внимание на еду. И кружки с элем, конечно.

– Если ты хотела избежать внимания мужчин, надо было надеть что-нибудь простое и скучное, – сказал Малколм, разрывая пополам кусок мяса. Джоан машинально отметила, что мясо легко отстает от костей, а значит, приготовлено хорошо. Надо не забыть похвалить повара за старания.

– У меня нет простой и скучной одежды, – пробормотала она.

– Только та, что подчеркивает твою красоту? – уточнил Малколм и усмехнулся. – Почему-то меня это не удивляет.

Джоан напряглась. Его поучительный тон показался ей обидным.

– Я такая, какой меня создал Бог. Хорошо я выгляжу или плохо, это не моя заслуга.

– Но ты не выглядишь плохо. – Его взгляд скользнул по ее фигуре. – Ты просто неправдоподобно красива.

– Правда? – переспросила Джоан и сразу пожалела об этом. После всего, что ей пришлось пережить, мужское внимание оставалось для нее приятным. Однако флирт с Малколмом Маккенна – пустая трата времени, а на виду у Арчибальда Фрэзера такое поведение к тому же глупо и опасно. – Не отвечай, – поспешно сказала она. – Сегодня был долгий и утомительный день, наступивший после еще более долгой и утомительной недели. Я говорю чепуху.

Малколм прищурился.

– Не понял. Неужели вам неприятны комплименты, леди Джоан?

– Они бесполезны. Всего лишь красивые слова. Советую вам, сэр Малколм, лучше заняться едой. На нее уже посматривает ваш сосед слева.

Джоан поднесла к губам кубок и с большим неодобрением поглядела поверх него на Малколма. Но это ничуть его не смутило. Усмехнувшись, он сказал:

– Как угодно, миледи, – после чего откусил большой кусок мяса и стал энергично жевать.

Губы Джоан непроизвольно сложились в слабую улыбку, которую она постаралась скрыть, сделав еще один глоток вина. Возле стола остановился паж, сгибавшийся под тяжестью нагруженного едой подноса. Сидевшие за столом воины оживились и принялись наполнять свои тарелки. Поднос быстро опустел.

Джоан заметила, каким голодным взглядом провожал паж исчезающую с подноса еду. От Малколма это, скорее всего, тоже не укрылось. Он взял с тарелки изрядный кусок бараньей ноги и протянул парнишке. Тот принял дар с благодарностью.

Мужчины заговорили между собой. Джоан слушала вполуха, довольная, что на нее никто не обращает внимания. Ей хотелось превратиться в маленькую незаметную мышку. Она опустила голову с видом притворной застенчивости, хотя в глубине души полагала, что этим ей никого не удастся обмануть.

Один из солдат бросил на пол кость, и к ней ринулись две собаки, тут же начавшие грызню из-за подачки. Они рычали, лаяли и бросались друг на друга. Зрители тут же разделились: одни подбадривали одну собаку, другие – другую, а третьи заключали пари на исход поединка. Правда, одного сурового взгляда Малколма оказалось достаточно, чтобы исключить участие в этом действе людей из клана Маккенна.

Чтобы отвлечься, Джоан завела беседу с Малколмом.

– Я слышала шокирующие слухи относительно причины сегодняшнего сбора кланов. И в центре их ты и одна из дочерей лэрда Макферсона.

– Да? – Малколм поднял кубок, сделал большой глоток и внимательно взглянул на собеседницу. В его глазах застыла настороженность. – Между прочим, ты ее видела? Говорила с ней?

– Кого?

– Дочку лэрда.

Джоан развеселилась.

– Ты должен говорить более конкретно. Сюда пожаловали три дочери лэрда.

– Не уходи от ответа, Джоан. Ты понимаешь, о чем я.

Его взгляд был таким серьезным, что Джоан расхотелось смеяться.

– Полагаю, девушку, о которой ты говоришь, зовут Бриенна.

Малколм кивнул.

– Она привезла с собой ребенка. Говорят, что его отец – ты. – Джоан подалась вперед. – Это правда?

На загорелом лице Малколма проступил румянец.

– Нет.

– Тогда почему ты приехал?

– Чтобы очистить свое имя.

– Судя по разгневанному выражению лица лэрда Макферсона, тебе придется отстаивать свою правоту с мечом в руках.

Малколм сокрушенно вздохнул.

– Надеюсь, что нет. Так ты говорила с Бриенной?

– Нет. – Смущение такого могущественного, уверенного в себе рыцаря должно было доставить Джоан удовольствие, но почему-то не доставило. – Все дочери Макферсона сидят в своей комнате, и даже еду им приносят туда. Полагаю, их оттуда не выпустят.

– Понимаю, что это почти невозможно, но я все же рассчитывал поговорить с девушкой наедине, – сказал Малколм с циничной улыбкой.

– Было бы безумием даже пытаться, – ответила Джоан. – Макферсоны рассчитывают, что ты захочешь искупить свой грех, а не повторить его.

– Я всего лишь желаю поговорить с девушкой! – воскликнул Малколм.

– Зачем? Ты же утверждаешь, что ребенок не твой.

Малколм виновато опустил глаза.

– Я не верю, что мог стать отцом ребенка Бриенны, – сказал он, – но все же должен побеседовать с девушкой и окончательно в этом убедиться. Мне также надо знать, почему она назвала отцом именно меня.

– Уверена, ей приказано держаться как можно дальше от тебя.

– Не сомневаюсь. – Он бросил на Джоан умоляющий взгляд.

Так и не произнесенный вопрос повис в воздухе.

«Он на самом деле в отчаянном положении, раз уж обратился ко мне», – поняла Джоан. Она задумалась, можно ли ему помочь, но почти сразу опомнилась.

– Я ничего не могу сделать.

Малколм отвернулся, и Джоан, к своему немалому удивлению, почувствовала сожаление. Ей не хотелось его разочаровывать. Но тут ее внимание привлек женский визг. Она повернулась и увидела, как Арчибальд встал из-за стола, отодвинул – скорее отбросил – в сторону пышногрудую служанку, с которой до этого заигрывал, и уставился на Джоан. Его глаза горели.

Вызов, который она увидела в его взгляде, вселил в нее такой ужас, что она не смогла даже шелохнуться, но очень скоро страх уступил место гневу. Она ощутила, как кровь прилила к лицу, а кулаки сжались сами по себе.

Джоан быстро отвернулась, обескураженная тем, что потеряла над собой контроль. Арчибальд испытывал истинное удовольствие, провоцируя ее. Это ему нравилось почти так же, как проявлять свой злобный нрав и распускать руки. Что ж, она не позволит ему испытать извращенное наслаждение, не даст ему развлечься.