Когда воины Александра Македонского пришли на берега реки Инд, то их поразили ветвистые деревья высотой в пять-шесть метров. Плоды на них выглядели, как коробочки величиной с грецкий орех, а в них — нежная белая вата. Не зная, что с ней делать, македонцы набивали этим пухом подушки.

Поразила воинов и одежда местных жителей — ткань её была на удивление красивой и мягкой. Сам Александр Великий, его чиновники и солдаты носили одежду, сшитую из куда более грубых шерстяных тканей. Только потом они поняли, что индейцы изготавливают шелковистые нити из древесного пуха. При этом сотканное искусными мастерами полотно получалось таким тонким, что платье, сшитое из него, можно было продеть через кольцо или перстень. А индийская кисея, разостланная по траве и смоченная водой, делалась практически невидимой. Наверное, солдаты поражались бы всему этому гораздо меньше, если бы знали, что жители Индии начали ткать из древесного пуха ещё за 4000 лет до нашей эры. Всё-таки опыт!

Сам Александр Македонский удивлялся не так сильно, как его воины. Он был человеком образованным, очень даже просвещённым для своего времени. Он, без сомнения, читал книги древнегреческого историка Геродота, прозванного «отцом истории» и жившего примерно за век до рождения Александра. Так вот, Геродот писал, что в Индии растут странные деревья, которые вместо плодов дают шерсть, превосходящую по своим качествам овечью. Конечно, он имел в виду хлопок.

Но почему же — деревья? Уж мы-то, современные люди, знаем, что наш хлопчатник — куст!

Дело в том, что это замечательное растение в одних местах растёт как дерево, а в других — как кустарник. Например, китайский хлопчатник — кустик, совсем небольшой. В древности его ценили вовсе не за коробочки с ватой. До XI столетия хлопчатник оставался в Китае декоративным растением, его разводили в садах и даже в комнатах. На это у китайцев были вполне серьёзные основания: прекрасные цветы этого замечательного растения, имеющие форму широких колокольчиков, в течение дня меняют свой цвет. Снежно-белые лепестки сначала розовеют, потом краснеют и к вечеру становятся лиловыми. Это не только очень красиво, но и удобно: по цветкам хлопчатника можно проверять время, как по часам.

А вот в Африке хлопчатник — дерево, да ещё какое! Английский журналист и путешественник Генри Мортон Стэнли видел на берегах реки Конго деревья дикого хлопчатника двадцатиметровой высоты.

В Америке хлопчатник тоже кустарник, как в Китае и в Средней Азии: например в Таджикистане, в Узбекистане, в Туркмении. Когда Христофор Колумб, доплыв до американского континента, высадился на острове, который назвал Эспаньолой (теперь это Гаити), туземцы вместе с другими дарами принесли ему и хлопок. Колумбу растительный пух так понравился, что, обложив местных жителей данью в пользу Испании, он разрешил им вносить налог кто чем пожелает: хочешь — золотым песком, хочешь — хлопком. На Эспаньоле было много и того, и другого. Хлопка даже больше — индейцы разводили хлопчатник на специальных плантациях и, обработав, делали из него сети и гамаки, пёстрые платки и ткани.

Несколькими десятилетиями позже конкистадор Фернандо Кортес, завоеватель Мексики, получил от Монтесумы, вождя индейцев-ацтеков, тридцать тюков одежды из хлопка и узнал, что здесь замечательное растение разводят с незапамятных времён. И снова, как когда-то Геродот, сравнил хлопок с овечьей шерстью.

Вот ведь как много значит взгляд на вещи! Индейцы Америки, где овцы никогда не обитали, впервые увидев этих животных, завезённых на континент в 1541 году, были, наоборот, потрясены сходством невиданной ранее шерсти с таким привычным, обыкновенным хлопком. А европейцы, то там, то здесь встречаясь с хлопчатником, продолжали вспоминать привычных овец и баранов.

Еще в XIV веке в Западной Европе рассказывалось о южном дереве, на ветвях которого висят, словно яблоки или груши, целые бараны с прекрасной белой шерстью. Впрочем, высказывались и другие мнения.

Английский географ Джон Мандевиль писал в своём научном труде: «И растёт у татарского хана род плода наподобие маленькой тыквы, и когда эти плоды созреют, их разламывают пополам и находят внутри животное с мясом, костями и кровью, вроде небольшого ягнёнка, покрытого шерстью, и шерсть эта мягка и густа до чрезвычайности».

Вот ещё одно сообщение на этот счёт: «На западном берегу Волги есть большая сухая пустыня, называемая степь. В этой степи произрастает странного рода растение, называемое баранч (от слова "баран", что значит по-русски "ягнёнок"). По форме и внешнему виду плод этого растения очень напоминает овцу и имеет ноги, голову и хвост. Его кожа покрыта пухом, очень белым и нежным, как шёлк. Ничего с такой алчностью не жаждут волки, как это растение».

Самое удивительное, что писалось это в 1681 году, когда плоды хлопчатника уже научились обрабатывать и в Европе: в Испании, Италии, Голландии, Англии. Правда, поначалу из хлопка делали лишь фитили для масляных ламп и свечей.

В Америке судьба хлопка тоже сложилась своеобразно. Совершенно уничтожив культуру коренных индейцев, белые люди искоренили заодно и культуру хлопчатника. Когда же снова стали разводить его в южных штатах США и в 1784 году отправили первый корабль с хлопком в Европу, на таможне в Ливерпульском порту возникло некоторое недопонимание. Таможенники не поверили, что хлопок — американский и потребовали уплаты дополнительной пошлины, налагавшейся на ввоз товаров из азиатских стран.

Однако скоро корабли с американским хлопком стали совершенно привычными. Хлопководство развивалось там бурно и успешно благодаря использованию на плантациях рабского труда чернокожих. Американский хлопок покупали многие страны, в том числе и Россия. Хотя в Средней Азии хлопчатник рос издавна. Но, как отмечали экономисты ещё в начале XX века, «доставка туркестанского хлопка обходится очень дорого, да и на перевозку его уходит гораздо больше времени. Хлопок из Коканда в Москву может быть доставлен лишь в течение девяноста дней, а из Америки — всего за сорок».