Еще не пропели первые петухи, как Вэланд с двумя охотниками и егерем вышли из крепости, чтобы попытаться выследить взрослого оленя. С ними были гончие — крупные псы с отвисшими щеками и грустными глазами. Их задача состояла в том, чтобы найти зверя и без шума прийти за ним по следу к его логову. В замке завтрак был в полном разгаре, когда один из охотников, возвратившись, сообщил, что они выследили в лесу за римской стеной матерого самца с большими ветвистыми рогами. С серьезным видом охотник откупорил рожок и высыпал на стол помет. Дрого с товарищами передали по кругу оленьи экскременты, обнюхали их, растерли пальцами, согласившись с тем, что они, несомненно, принадлежат серьезному зверю.

Геро наблюдал за отправляющимся отрядом. Впереди шли охотники, ведя гончих, по две в своре. Далее шествовал Дрого, за ним ехали дамы. Рядом с Маргарет, закутанной в шелка и меха, находился Валлон, который восседал на выданной ему по такому случаю лошади. Его волосы были аккуратно расчесаны и каштановыми волнами ниспадали на плечи. Внешность и осанка Валлона наполнили сердце Геро гордостью. Он помахал своему господину рукой, и тот в ответ величаво кивнул. Замыкал кавалькаду священник на телеге мясника, который вцепился в борта, словно матрос во время шторма.

Лошади быстро удалялись прочь, так что из-под копыт летели куски дерна. По лазурному небу плыли белые облака. Там и сям еще лежал потемневший снег, но по берегам уже распустились первоцветы, а из зарослей кустарника раздавались несмелые птичьи трели. На окрестных полях крестьяне уже ходили за плугами, как и бессчетное множество поколений их предков. Геро закрыл глаза, подставляя лицо солнцу и наслаждаясь запахом вспаханной земли. Пришла весна. Страх, сжимавший его сердце, наконец отступил, и он вновь почувствовал радость жизни.

Когда охотники скрылись из виду, он возвратился в гостевой домик и на грубо сколоченном столе разложил пергамент. Обмакнув перо в чернила, он поднял его, как волшебную палочку, но никакого чуда от этого магического жеста не свершилось. Юноша почесал затылок, потер лоб, глубоко вздохнул. Перенести мысли на пергамент оказалось нелегкой задачей. Так много слов, из которых необходимо выбрать нужные, и так много способов составить их в предложения. Он пососал кончик пера, пытаясь решить, какой стиль изложения наиболее уместен для его темы. Творческий порыв быстро ослабевал, пока не покинул его вовсе. Геро надул щеки, сцепил руки за головой и уставился в потолок. День, который совсем недавно обещал стать полным свершений, неожиданно утратил свою вдохновляющую ауру. Пчела, жужжа, влетела в дверь, покружила по комнате и вылетела наружу. Геро отрешенно смотрел сквозь дверной проем, залитый светом, а потом ощутил удивительную тишину. Он встал, на цыпочках подошел к входу и выглянул. Двор замка был пуст, лишь двое охранников грелись на солнышке возле сторожки у ворот. Геро вернулся в комнату, взял ларец, стоявший около постели, и прошел с ним к столу. Крышка была украшена резным растительным узором. Подняв ее, он нажал на один из цветков. Двойное дно крышки подалось вниз, и наружу выскользнула кожаная папка, которую Косьма вложил ему в руку перед смертью. Геро открыл ее. Внутри лежали шесть рукописных страниц. Это было письмо, вернее часть письма, написанного на плохом греческом языке. Сердце Геро бешено забилось, когда он взял в руки мятые, испачканные листы, сделанные, как сказал ему Косьма, из измельченной пеньки.

Мы, царь Иоанн Божьей милостью и волею нашего Господа Иисуса, приветствуем нашего брата-правителя, императора римлян, желая тебе здоровья, процветания и вечной Божьей благодати. Нашему Величеству стало известно, что вести о нашем могуществе достигли тебя. Если ты хочешь знать, насколько оно велико, тогда представь, что оно превосходит власть и богатство всех земных королей. Только сосчитав звезды на небесах и все песчинки в пустынях, можно понять размеры нашего царства. Мы господствуем над тремя Индиями, и наши земли простираются от Большой Индии, где покоится тело нашего возлюбленного апостола, святого Фомы, который принес благую весть об Иисусе в нашу землю, до Дальней Индии, лежащей за морями.

Геро перевернул страницы, пропуская множество параграфов, в потрясающих воображение подробностях описывающих чудесные свойства государства этого правителя.

Будучи праведным христианином, — продолжал автор, — мы глубоко опечалены тем, что между Церковью в Риме и Церковью в Константинополе произошел раскол. Несомненно, это происки сатаны, сеющего вражду и раздор в христианском мире во времена, когда угроза его благополучию очень велика. Благородный брат, умоляю тебя примириться с отцом Церкви в Риме и забыть разногласия, чтобы быть сплоченными перед лицом наших общих врагов — арабов и турок. Не сомневайся в том, что тебе не придется встретиться с ними в одиночку. Знай, что мы поклялись посетить могилу нашего Господа Иисуса Христа с многочисленной армией, как это и подобает нашему величию, чтобы повергнуть и уничтожить Его врагов во славу имени Господнего.

В знак нашей христианской дружбы я шлю тебе не золото и не алмазы, хотя мы обладаем богатствами, которым нет равных под небесами. Вместо этого я посылаю тебе истинное сокровище духа, подлинное описание жизни и учения Иисуса, оставленное тем, кто знал Его лучше других, кто один обладает скрытой мудростью, переданной ему нашим Господом Спасителем в то время…

Геро заметил, что в дверь кто-то вошел. Он поднял глаза — это был Ричард. Времени спрятать письмо уже не оставалось. Накрыв его чистым листом пергамента, он начал поспешно писать первое, что пришло в голову.

«Еще одно чудо, о котором рассказал мне господин Косьма. В год, когда я родился, на небе на юге появился великий огонь и пылал так ярко, что не представляло никакой трудности читать вне помещения ночью. Зарево сияло в течение десяти лет, мало-помалу ослабевая, а когда оно исчезло, в том месте появилось множество звезд, которых не было там дотоле».

Ричард подступил к столу бочком и склонился над ним каким-то особенно раздражающим Геро образом.

— Что ты пишешь? — спросил его нормандец, прикрывая лицо ладонью.

— Отчет о нашем путешествии. Если ты не возражаешь, я бы остался один, в тишине, чтобы воссоздать в памяти подробности.

— Как дойдешь до посещения наших земель, не забудь включить описание стены, построенной императором Адрианом. Недалеко отсюда находятся усыпальницы и замки, не претерпевшие изменений со времен римских легионов.

— Наверное, на них стоит взглянуть, — согласился Геро. — Я, возможно, пойду туда завтра.

— Только не ходи один. Это слишком опасно.

Геро снисходительно улыбнулся.

— Ты разговариваешь с человеком, который перешел через Альпы.

— За месяц до вашего прихода трое разведчиков поехали верхом на север, да так и не вернулись. Наверное, шотландцы их съели.

Геро вернулся к своему манускрипту, обнаружив, однако, что потерял ход мысли.

— Я организую охрану, если ты научишь меня таинству письма, — сказал Ричард.

— Вообще-то, на это уходят годы.