Когда мальчишка на трехколесном велосипеде запутался в развешенных белых простынях, а тетка в цветастом халате пригрозила, что ему «руки-ноги переломает», я спросила:

– Валюх, как тебя занесло-то сюда?

– В этот район? – откликнулась Злобинец.

– Нет, в девяностые…

– Опять ее глупые шутки! Это все, на что мне хватило денег… И не надо было вчера в кафе рассиживаться! Курица! На залог и «газельку» последние кровные потратила…

Зло лениво отмахнулась от надоевшего комара, который кружил над ее головой.

– До метро, конечно, далековато, – произнесла она нарочито бодрым голосом. – Но район хороший. Экология отличная, парк вон рядышком. Это ж настоящий лес! Душевно!

– Душевно, – задумчиво произнесла я.

Странно, Зло в последнее время не жаловалась на нехватку денег. Вечерами пропадала на работе в своем кафе… Да она, если честно, вообще никогда ни на что не жаловалась. А самой спросить, как у нее обстоят дела с финансами, мне и в голову не приходило.

Внезапно Валя вскочила на ноги и, опрокинув коробку, на которой сидела, понеслась по двору навстречу высокой полной женщине – хозяйке квартиры.

Под дробные хлопки выбивалки для ковра мы со Злобинец перетащили все оставшиеся коробки.

Обои в цветочек, сервант с посудой, выцветшие репродукции в псевдопозолоченных рамах, деревянные скрипучие половицы…

– Будешь чай? – спросила Валя, оглядывая безвкусную обстановку. – Отметим новоселье!

– Чур, я проставляюсь, – быстро проговорила я, вспомнив Валины стенания по поводу нехватки финансов. А мне папа как раз на карманные расходы деньги прислал…

– С чего бы такая забота? – удивилась подруга.

Не сказав ни слова, я выскочила за дверь.

Чай пили молча. Я задумчиво смотрела на подругу, которая уминала за обе щеки купленный мною торт.

– Боже, невыразимо вкусно… И как жрать все это время хотелось, сил нет!

– Злобинец, ты когда в последний раз ела? – строго спросила я.

– При тебе же ела, в кафе… – смутилась Валя, вытирая рукавом крошки у рта.

– Так это было утром. Ты целые сутки не ела, что ли? – воскликнула я.

– Да как-то с этим переездом… – пробормотала Валя. – Забегалась совсем! Не до того было…

Я продолжала подозрительно смотреть на Валю.

– А дядя Коля чего? Не помогает?

Дядя Коля – Валькин отец. Злобинец уже давно съехала от него, сразу после школы. Теперь мне не верилось, что когда-то мы жили с Валей в соседних дворах…

– Работает, дел много… На путь истинный встал, Лер!

Зло подняла на меня карие глаза. А взгляд – честный-честный.

– Да не просыхает дядя Коля твой ненаглядный, – недовольно протарахтели в моей голове вертолеты Валькиным голосом.

Я опустила голову и принялась ковырять вилкой крем на торте. Терпеть такой не могу! Но другого свежего торта в ближайшем магазине не было…

– Слушай, Валя, – все-таки начала я, разглядывая теперь изгибы нарисованных на обоях цветов. На подругу взглянуть пока не решалась. – Ты можешь больше никогда не врать мне… Я теперь могу твои мысли читать!

Валя, отправив в рот очередной кусочек торта, хихикнула:

– Ага, Журавлева, а я летать умею… Как супермен!

– Блин, Зло, я серьезно! – рассердилась я. – Не веришь?

– Лера, перестань болтать глупости!

Валюша, взглянув на меня, снова улыбнулась.

– Журавлева – сумасшедшая женщина…

Я возмущенно заерзала на стуле.

– Валь, меня там, на крыше, током шандарахнуло! И на следующее утро эта способность появилась.

– Да-а? – Злобинец не переставала широко улыбаться. Ну хоть развеселила человека, а то с утра букой ходила. – Это как Питера Паркера паук укусил?

– Ну что-то вроде того, – промямлила я, осознав, как дико звучит моя история со стороны.

– Хорошая попытка, Лера! Только я этот же фильм смотрела на днях! «Чего хотят женщины», с Мелом Гибсоном! Там его героя тоже в ванной шандарахнуло, и он мысли всяких теток начал читать…

Я возмущенно фыркнула. Часы на стене звонко и нервирующе тикали.

– Слушай, Лера, а может, твоя суперспособность всегда с тобой была? – оживилась Валюша. – И вот после несчастного случая активировалась…

– Может, и так, – согласилась я, сама слабо понимая, что в моей голове теперь происходит.

– А письмо из Хогвартса тебе не приходило? – продолжала веселиться подруга. – Журавлева, тебя б шляпа точно в Слизерин распределила!

Валя звонко захохотала.

– Ой-ой, заколыхалась! – закричала я, процитировав любимый фильм «Девчата». – Смейся, сколько влезет! А я правду говорю… Могу в глаза человеку посмотреть, а потом слышу в своей голове голоса…

– Лер, тебе бы к специалисту… – озадаченно проговорила Злобинец.

Я же схватила Валю за тонкие запястья и развернула к себе.

– Проверим? – спросила я. – Вот подумай о чем-нибудь! Только в глаза мне смотри… Я по ним читаю!

Валя с готовностью заглянула мне в глаза. Часы продолжали звонко наговаривать: «Тик-так, тик-так, так, так, так…»

– Журавлева – редкостная дура!

– Сама ты дура! – обиженно проговорила я.

Валя открыла от удивления рот, а затем хитро улыбнулась.

– Ну, это было предсказуемо! Догадаться можно…

– Подумай же о чем-то менее предсказуемом! – злилась я. – Обзывается еще!

– Хорошо, попробую снова… – кивнула Валя, тряхнув кудряшками.

– Гражданское право – это совокупность правовых норм, регулирующих имущественные и личные неимущественные отношения между участниками гражданского оборота…

– Слушай, мне учебы и в универе хватает! – отозвалась я, перебив Валю. – Или ты на самом деле такая зануда, что только об этом и думаешь?

– А о чем еще думать? – возмутилась Злобинец. – То не подходит, это не подходит…

Внезапно Валя замолчала и уставилась на меня:

– Погоди-погоди… Ты поняла, что я дала в уме определение…

– Гражданского права, – заключила я тихо.

Внезапно огромные часы над головой пробили так громко, что мы обе взвизгнули.

– Лера, прекрати меня разводить! – Валя как ошпаренная вскочила с табурета и понеслась в комнату, окна которой выходили на лес.

– Это не развод, Валечка! – побежала я за подругой следом. – Говорю ж, со мной какая-то фигня приключилась!

В комнате лежал всякий хлам. Зло говорила, что до нее здесь жил какой-то несобранный молодой архитектор. Валя смахнула с подоконника оставленные им чертежи и распахнула окна настежь. Деревянные створки нервно крякнули, а в душную, залитую солнцем комнату тут же проник свежий воздух.