А вообще глупо получилось. Интересно, почему пиявка присосалась именно ко мне? Ведь папа вообще плавал далеко, к тростнику и полностью погружался в воду. Вероятно, причина в том, что он разгонял воду вокруг себя, а мы просто брели спокойным шагом.

Но что-то больше купаться там не хочется. А где купаться, если другие водоёмы грязные?

На следующий день папа снова предложил поехать на Гаретое, но мы с Катей дружно отказались. Папа, конечно, засмеялся, но настаивать не стал. Вместо этого он предложил сделать плот. Это было уже интересно.

У нас накопилось примерно двадцать пустых пятилитровых бутылей из-под воды, и я всё не понимал, зачем папа их копит, собирая в подсобке. Теперь всё встало на свои места. Получается, он всё опять спланировал со своей непременной расчётливостью.

Папа, как обычно, нарисовал чертёж будущего плота и рассчитал количество «стройматериала». Оказалось, что нам потребуется не менее тридцати бутылей, а столько мы ещё не использовали. Но все же мы начали делать плот.

Для этого мы нашли два толстых бревна, от которых пришлось отпилить лишнее. Оба бревна мы отвезли на машине на болото. Там же мы собрали доски, которые должны были стать нижней и верхней поверхностями плота, и все пустые бутыли.

К брёвнам прибили доски так, чтобы получился самый настоящий плот. Верхние доски лежали практически вплотную — мы оставили лишь маленькие зазоры, потому что доски распухнут от воды. А вот на нижней поверхности расстояния между досками были широкие. Внутри между досками мы разместили плотно закрытые бутыли. После этого к торцам брёвен прибили по доске, чтобы бутыли не выскакивали, но эти доски можно было снять, чтобы засунуть внутрь новые емкости. Как раз ещё оставалось место — всё, как рассчитал папа.

Отец столкнул наше изделие в воду, а потом взгромоздился на него. На удивление, плот стоял очень устойчиво, а верхняя поверхность находилась над водой.

Мы с Катей тоже влезли на плот. Я даже захватил жердь, которую заготовил папа, чтобы отталкиваться и плавать. Но отец сказал, что плот должен побыть в воде, чтобы стать более устойчивым. Так что он нас согнал, пришвартовал плот к берегу и принайтовил его к коряге. После этого мы уехали.

Вечером отец заявил, что у него много работы, и погрузился в свой ноутбук. Отвлекать его было бесполезно, так что мы укатили к Кате, играли на планшетах и бездельничали.

Однако и на следующий день папа не дал нам покататься на плоту. Вместо этого он предложил нам поехать в краеведческий музей в Моршанск. Я вообще не люблю ездить, но Катя сразу же поддержала отца. Вместе они убедили меня, что сидеть сиднем в деревне не очень хорошо и надо немного прогуляться, поездить по окрестностям. А уж посещение краеведческого музея — тем более хорошее дело, ведь в нем можно узнать много нового о тех местах, где мы сейчас находимся. Нехотя я согласился.

Мы погрузились в машину и отбыли. Катина бабушка дала нам на дорогу гостинцев и попросила приехать к обеду. Папа рассчитывал обернуться за пять часов. Примерно так и вышло.

Музей был очень большим, и я даже удивился тому, сколько интересного может быть в музее небольшого городка. Папа пригласил для нас с Катей гида, и та рассказывала нам всякие интересные истории. Мы быстро осмотрели выставку картин и задержались у археологических находок, сделанных на территории Моршанского района. Потом перешли к экспозиции, описывающей быт местного населения с древних времён до наших дней. Всё было, конечно, познавательно, но к концу экскурсии я уже немного притомился.

Я заметил, что отец долго рассматривает один экспонат. Я подошёл к нему и увидел, что он глядит на разрезанные кусочки какой-то грамоты или письма. Табличка гласила, что этот документ найден в усадьбе графа Воронцова-Дашкова в Новотомниково и, вероятно, это какой-то ребус или детская головоломка. Папа сказал:

— Тебя ничего не смущает?

Я внимательно изучил экспонат. Это был набор бумажных фигур разной формы, на каждой из которых были написаны ряды чисел. Что-то мне это напомнило. Разрезанная шифровка? Я ответил:

— Это напоминает то письмо из наведённого сновидения, которое надо было собрать по кусочкам и составить в правильном порядке.

Отец согласился и сказал, что надо бы раздобыть копию этих кусочков, чтобы у нас с Катей была интересная задачка для занятий.

Он расспросил гида, как пообщаться с директором музея. На нашу удачу, директор был в этот день в музее и вышел к нам в зал экспозиции. Папа представил нас и сказал, что мы очень заинтересовались головоломкой из Новотомникова. Директор покачал головой и пригласил к себе в кабинет.

Мы оказались в небольшой комнате со столом и креслами. Около одной стены стоял диван, на котором расположились мы с Катей. Директор сел за свой стол и пригласил отца занять кресло напротив. А вообще кабинет не слишком отличался от музея — в шкафах и на стенах тоже были многочисленные и разнообразные экспонаты.

Папа спросил, можно ли снять копию с тех «головоломок», которые выставлены в музее. Директор поинтересовался, для чего это нам нужно, а отец ответил, что считает этот экспонат не головоломкой, а шифровкой, и что у него есть два юных дешифровщика, которые наверняка смогут эту тайну разгадать. Директор сказал:

— Возможно, вы правы. Мы тоже предполагаем, что это шифровка. Мы обнаружили её со школьниками одной из местных школ примерно пятнадцать лет назад, и с того времени здесь побывало несколько специалистов. Но пока никто не смог подобраться к тайне.

— Но вы же дадите и нам такую возможность?

— Отчего бы не дать? Вам даже снимать копии не придётся, поскольку они уже сняты.

Папа сказал, что был бы рад получить не только распечатки этих изображений, но и сами файлы по электронной почте. Он протянул директору свою визитную карточку, и тот с удивлением произнёс:

— Руководитель научной лаборатории? Так, очень хорошо. Что-то не слышал я про вашу лабораторию. Чем вы занимаетесь?

— Это небольшая лаборатория, в которой мы работаем во многих направлениях современных научных и прикладных исследований. В первую очередь это искусственный интеллект и всё, что с ним связано. Также мы изучаем квантовые вычисления. Так, всего понемногу.

Директор с интересом посмотрел на моего отца, а тот улыбнулся и повторил:

— Так мы сможем получить материалы для исследований?

— Да, да. Конечно.

Директор музея распечатал фотографии и даже схемы тех кусочков «головоломки», которые были выставлены в демонстрационном зале. Потом он вынес из запасника что-то вроде деревянной коробочки и сказал:

— Эти части шифровки или чего бы то ни было мы нашли в этой коробке.