— Привет.

— Почему опаздываешь? — спрашивает меня этот Лешка.

— Надо так, — отвечаю.

«Буду я еще перед кем попало отчитываться. Вот перец какой наглый».

— Че вы так вырядились? — спрашиваю я у них.

— Мы же путешствовать едем! — говорит Настя.

— Какой путешествовать?! Киллометров 30 ехать.

— Ну и что? Все равно путешествие.

— Мда, понятно. И че у вас там в рюкзаках? — спросил я.

И они как начали перечислять все подряд. Белье они там какое-то взяли, носки ещё, трусы, кофты. Зубные щетки прихватили, пасту, мыло, еды всякой до кучи, кружки, ложки. Там столько, короче, всего было, что я даже и вспомнить-то не могу.

«Вот, — подумул я, — мамы у них заботливые. Видать, тоже решили спровадить детишек своих обычных».

— Не, — говорю, — так не пойдет. Вы еле как тащится будете, а я не собираюсь вам помогать весь этот хлам нести.

— А что нам тогда делать? — спрашивает мелкая.

— Раньше бошочкой своей надо было думать.

«Вот засада, — думаю, — обратно их не пошлешь, сто лет же ждать придется, а к себе я домой их портфели дурацкие тож не понесу».

— Пошли за мной, — сказал я им.

Мы, короче, зашли в супермаркет. Не помню его названия, что-то типа, с какой-то цифрой, вроде, связано.

— Снимайте, — говорю, — рюкзаки.

Они сняли послушно. Ну я и начал их содержимое закидывать в эти ящики для хранения.

— А если их заберут?

— Не ссы Лешка, не заберут, всем уже плевать. Да и кому ваши пожитки дурацкие нужны?

В общем, запихал я в два ящика все еле как. Только еду им оставил (испортится же, жалко), но кроме, конечно, фасоли в банках и шпрот. Совсем уже взбрендили. Еще бы там грибов каких или огурцов маринованных взяли бы.

— На, берите ключи, — сказал я им и отдал каждому свой ключ.

— Спасибо, — сказала Настя, — так даже легче стало.

— А я о чем. Вы б еще палатки взяли.

— Мама мне предлагала, — говорит Лешка серьезно, — но я сказал, что это лишнее.

«Да уж, а две кружки и фарфоровая тарелка — это не лишнее».

Ну и вот, пошли мы, значит, с ними на вокзал. Хорошо еще, что у нас такое захолустье мелкое, и пешком куда угодно можно дойти. Минут за двадцать мы и управились. И дошли, главное, почти спокойно. Вчера, вроде как, все с ума сходила, а сегодня уже меньше таких было. Попадались странные типы, конечно. Ну вот, например, прошли мимо нас мужики. Один из них был в красном плаще, а другой в белом таком костюме. Они все спорили о чем — то, да прям серьезно так, чуть ли не с пеной у рта. Еще какие-то гориллы, дрались между собой в фонтане. Один из них, значит, все время падал в воду, но резко всегда подскакивал и говорил: «Это я только начал». Во как. И они опять мутузились. А потом они обнялись такие, как два братана, и один говорит:

— Пошли покурим?

— Пошли, — отвечает тот, который вечно падал.

Ну вот, а когда мы к вокзалу подходили, перед нами какая-то скрюченная бабка старая шла и на спине огромный мешок несла. Настя дернула меня за куртку и говорит:

— Помочь надо. Видишь, бабушке тяжело.

Ну, я и пошел, что я не пацан, что ли.

Подошли мы к этой бабуське.

— Извините, — говорю. — Вам помочь?

— Да, сынок, — говорит, — очень меня выручишь.

Я наклонился, и она мешок этот перекинула мне на спину. Меня аж в бетон чуть не вдавило. Вовремя успел вылезти из-под этого мешка, а то, вообще, наверное, сдох бы там. Встал я такой, отряхиваюсь, смотрю на бабку, а она улыбается.

— Что у вас там? — спрашиваю. — Кирпичи, что ли?

— Да, — говорит.

Прикиньте?

Открываю я этот мешок, а там реально кирпичи лежат, до фига и больше.

— Вот хотела дорожку в огороде выложить, — продолжает она, типа, нам интересно это знать. — Мне Нинка из соседнего подъезда сказала, что там стройка заброшенная есть, вот я и пошла туда.

— А вам не тяжело? — спрашивает Настя.

— Нет, — говорит. — А вы что подумали, что мне помощь нужна?

— Да, вы же так сгорбились, — говорю.

— Вот умора, — говорит бабка и бьет себя по коленке, тип, угорает с нас. — Это я так по привычке хожу.

И она выпрямилась вдруг, так что я вообще, по сравнению с ней, был горбуном стопроцентным.

Вот так, значит, мы и добрались до автовокзала. Пришли мы туда, и смотрим все вместе на площадь привокзальную, и удивляемся. Вообще, туда попали или нет.

— А почему нет автобусов и людей? — спрашивает меня Настя, как будто я знаю.

— Не знаю, — так ей и отвечаю.

А там реально никого почти не было. Несколько человек только и одна маршрутка какая-то.

Стоим мы так, и тут, откуда не возьмись, мужик перед нами появляется. Полненький такой, в жилетке. Вылитый таксист, короче.

— Вам телепортация нужна? — говорит он, — Всего 700 рублей за один прыжок, 1200 за два, 1700 за три.

— Нет, спасибо, — говорю. — А че так дорого?

— Не дорого брат, у меня самое дешевое.

«Ага, конечно, дешевое. Брат. Брехун пузатый. Вообще грабеж какой-то средь бела дня. Совсем обнаглели».

— Пошли, — говорю своим, типа, братьям по несчастью, — к маршрутке. У вас деньги вообще есть?

— Да, у меня 150, — говорит Настя.

— А у меня 200.

Да уж, вот вам и великие путешественники. Всякой ерунды понабрали, кучу целую, а денег не взяли.

Ну, и подошли мы к этой маршрутке, а ней, значит, ничего не указано. Таблички никакой нет, куда едут или не едут, не понятно. Дверь открыта была, я и заглянул. За рулем там сидел парень такой, лет так под 30, наверное, в очках. С виду нормальный, вроде.

— Здравствуете, — говорю. — Куда вы едете?

Сказал я это ему, а он подпрыгнул аж, замигал так быстро, занервничал, как будто я маньяк какой- то или страшилище болотное.

— Здравствуйте, — говорит он, — мы к метеориту направляемся.

— Нас подбросите? Мы заплатим сколько надо.

— Да, так подбросим, садитесь. Сколько вас?

— Трое.

— Ааа, ну в самый раз, садитесь, вон, за мной прям.

Мы зашли, короче, и уселись.

— Сейчас, — говорит он, — минут через пять поедем. Девушка еще одна подойдет. Вечно она у нас опаздывает.

Очень странная, честно говоря, компания там была. Впереди всех, значит, сидел такой лысый старик. Лысый, лысый прям, что аж, как в зеркало можно глядеться. Рядом с ним, хотите — верьте, хотите — нет, синяя бабуська сидела. Представьте себе, я сам был в шоке. Но для всех это как бы было нормально. Позади них сидела тетка