жизни. Найдется о чем поговорить.

– Обычно. Я сделаю исключение для вашего кролика. Мы будем втроём?

Ужин прошёл странным образом. Марго спокойно съела порцию кролика. Кокетничала то с сыном, то с отцом, давая надежду обоим и возбуждаясь от их соперничества. Новая неделя прошла в ожидании развязки. И она случилась. Девушке не пришло в голову ничего более бессовестного, чем переспать с обоими и исчезнуть.

Клод Саджер потерпел поражение. «Не впервые», – думал он. Всё же выигранных боёв в его жизни было значительно больше проигрышей. Но не в этот раз. Он зашёл слишком далеко в своём эгоизме. Его сын, Клод Саджер младший, получил серьёзную травму. Травму кожи и сосудов на запястье. Его удалось спасти. А вот жизнь в старом каменном доме – нет. Катрин. Мать Клоду младшему и жена Клоду старшему. Вернувшись из больницы, зная от сына обо всём, она устроила скандал. Она всегда была ревнивой. Слишком ревнивой. Утром полиция, вызванная садовником, нашла мертвецки пьяного Клода Саджера и много крови по всей спальне. Его супруга отсутствовала. Спустя несколько дней, когда вестей от неё так и не поступило, её мужа заподозрили в убийстве. Марго, не желая скандала, покинула Францию.

Расследование длилось около полугода. Всё это время Клод Саджер находился под домашним арестом и начал разводить кроликов. Он договорился с фермером, у которого покупал мясо на рынке, и приобрёл несколько особей. Выведение новой породы так увлекло его, что когда выяснилось, что его супруга нашлась живой и здоровой в Индии в каком-то монастыре, он решил не возвращаться к старому ремеслу, в котором был успешен. Ему казалось, он больше не хочет успеха. Он сыт им. С каждым новым днём он становился всё дальше от людей. С каждым новым потомством его кролики становились вкуснее.

Но эту историю лучше не вспоминать.

****

Розовый на красном

– Мне нужно убить этого кролика, Вы понимаете?

Клод Саджер шёл по мясным рядам большого рынка, держа розового питомца на руках. Клетка осталась в такси. Жест сожжения мостов, доказывающий, что всё решено и ничто не заставит Клода Саджера отступить от своего плана. Падения самолётов достаточно на сегодня!

Заветренные душным воздухом Дели, туши овец, коз и свиней свисали с крюков вдоль длинных рядов, напоминая то ли осенний парк с аллеями молодых клёнов, то ли декорации к комедии Данте. При желании можно было найти скелеты и мускулы всех видов животных, начиная с лягушек и заканчивая кроликами. Даже тигров, в виде желез, клыков и высушенных глаз, прятали под прилавками, подальше от ненужных взоров защитников природы. Лишь коровы, подчёркивая свою избранность и неприкосновенность, спокойно гуляли или лежали перед входом в этот театр смерти, иногда просовывая свои любопытные жующие головы среди бамбуковых изгородей, отделявших вегетарианское большинство от людей, не особо верящих в переселение душ.

Посетителей уже не было, время подходило к полудню. Попрошайничающие мальчишки, собаки да туристы в желании выделиться необычными для Индии селфи в социальных сетях.

– Я хочу убить его. Я сам убью. Я могу воспользоваться вашим топором? Вы понимаете? – обратился шеф к очередному мяснику.

– Вы хотите его съесть?

– Нет. Приготовить.

– Нет, я не могу убить розового кролика.

– А Вы? Мне нужен ваш нож и вот этот пень. Я сам всё сделаю. Я умею.

– Нет, уходите!

И так было много раз. Никто из людей, чьи полиэтиленовые фартуки еще не были отмыты от свежей крови, не собирался ни убивать, ни помогать в убийстве розового кролика.

– Почему? Вот кролики! Верно? Это тушки кроликов? – обратился шеф к очередному продавцу мяса.

– Розовый! Понимать? Не обычный. Нельзя! Понимать?

Розовый цвет Поки защищал его лучше любого амулета или организации людей, пекущихся о гуманном отношении к домашним питомцам. Дело в цвете. Шеф лихорадочно придумывал варианты, как перекрасить Поки. Время поджимало. Его нехватка исключала любые добрые чувства и разумные мысли, способные появиться в голове человека. Наконец, шеф не нашёл ничего лучшего, как спрятать Поки в рюкзак. Он решил сменить тактику.

Потратив ещё час и найдя лавку с инструментами, он обзавелся топориком, очень похожим на тот, что лежал в его багаже в аэропорту, качественным канцелярским ножом и пластиковым фартуком. Оставалось отыскать укромное место. На рынке уединиться было сложно, и он вспомнил о пустыре рядом с аэропортом. Еще ему понадобился пенопластовый ящик, сухой лед и много скотча. Дело спорилось.

– Да, здесь. Остановите здесь, – буквально приказал Клод Саджер недоумевающему таксисту.

– Но мы еще не приехали. Аэропорт далеко. Далеко! Там! — таксист вытянул левую руку в сторону взлетающего вдали самолёта.

– Сколько стоит час ожидания?

– Час? Не знаю. Я беру деньги за мили.

– Пятьдесят долларов. Хватит?

****

Красный на розовом

Старая Тойота остановилась в километре от аэропорта. Из неё вышел человек с острым желанием следовать своему жизненному плану. А в нём значилось открытие в следующем году ресторана вне Франции. В рюкзаке этого человека сидел кролик, не разбирающийся в ресторанном бизнесе, но являющийся важным звеном в плане Клода Саджера. В слова своего отца о том, что кролики теряют вкус, хоть раз сбежав из клетки, шеф-повар верить не желал. Он знал другой секрет, который не знал фермер.

Пустырь был пустырём. Ни одно растение и не думало расти на этой сухой глинистой земле, усыпанной мусором. Вероятнее всего, место зарезервировали под растущие нужды растущего аэропорта, растущей столицы страны, где каждый год появляется тридцать миллионов новых жителей. Шеф приподнял формальное ограждение и пошёл вглубь, подальше от дороги. Единственным его укрытием было расстояние. Дойдя до середины пустыря, оглянувшись и убедившись, что он никого не видит, а значит, не видят его, он приступил к приготовлению лучшего блюда в своей жизни. И первым в рецепте значилось – убить розового кролика.

Поки зажмурил глаза. Слишком ярко било солнце после темноты рюкзака. Уже хорошо знакомый человек погладил его несколько раз, крепко удерживая за задние лапы. Затем раздался неприятный, странный звук. Похожий звук издавал огромный, не пахнущий жизнью, механизм на зеленом поле со скошенной травой. Что-то липкое и неприятное начало стягивать его задние лапы.

– Ты не такой, как все. Знаешь, что я думаю? Думаю, твоё мясо будет лучше, чем у других. Особенный. Всё это… с нами не просто так. Не просто… Я больше не буду испытывать судьбу и бить тебя спиной о землю.

Клод Саджер разговаривал