переключает внимание на Айлу.

— Почему она голая?

Глянув на служанку, пожимаю плечами.

— Потому что теперь она моя ручная сука. И делает то, что ей говорят. Но это не относится к делу. Ты хочешь мести?

Падма неуверенно мнётся. Из неё так и прут эмоции: с одной стороны, она безумно хочет прикончить ублюдка, но с другой, опасается последствий. Вздохнув, решаю дать ей ещё один шанс.

— Да или нет?

Хлопает глазами. А потом решается: шагает к стойке с ножами, доставая один из них.

Дворецкий что-то яростно мычит, и я даю Айле команду развязать его. Мужчина сразу же начинает выплёвывать слова.

— За что меня убивать? Я верно служил этой семье. Мою пропажу заметят. Это никому не сойдёт с рук.

Индианка останавливается, нерешительно смотря на меня. Как же они бесят. Перед тобой связанный ублюдок, которого ты хочешь убить. Более того, можешь убить. Тебе это дают однозначно понять. Но при этом ты стоишь на месте и мнёшься.

— Поверь, ты важен кому-то только внутри своей головы. На самом деле, мир даже не заметит, что одним выродком стало меньше.

Тот недоверчиво моргает. А перед тем как обнажённая служанка всовывает кляп обратно, снова начинает говорить.

— Я могу заплатить. У меня есть сбережения на анонимном счёте в банке. И хранилище. Слышишь? Забирай.

Хмыкаю. Он не выставил главного условия сделки. И не попросил моего слова. Идиот.

— Айла. Возьми бумагу и запиши все данные. Никакой электроники.

Девушка поднимается на ноги и уже через минуту фиксирует данные доступа к счёту и хранилищу. Когда заканчивает, киваю.

— А теперь кляп.

Дворецкий мычит, выпучив глаза. Я же напоминаю.

— Ты не попросил сохранить тебе жизнь. Просто попросил забрать всё, что имеешь. Слова я тебе тоже не давал.

Поворачиваюсь к Падме.

— Готова?

Девушка несколько секунд смотрит на связанного мужчину. Потом разжимает пальцы, роняя нож на столешницу. Отступает назад.

Жаль. Сейчас бы я получил ещё одну порцию вибраций. Вздохнув, упираюсь взглядом в голую служанку, которая сидит около связанного мужика, отставив небольшую задницу.

— Возьми нож. Отрежь ему язык. Держи голову так, чтобы он захлебнулся кровью.

Когда она снова выдёргивает кляп и приступает к делу, становится понятно, что это не так просто. Особенно когда у исполнителя нет соответствующего опыта. В процессе девушка разрезает мужику правую щёку и, по-моему, здорово рассекает нёбо. Да и с языком возится очень долго.

Я же получаю ещё одну порцию вибраций тонкого плана. Правда, на этот раз куда менее мощных, не сравнить с тем наслаждением, которое испытывал очищаемый разум совсем недавно.

Впрочем, этого хватает, чтобы пробить ментальную защиту Падмы и накинуть "поводок". Пока дворецкий бьётся в судорогах, сотрясая тонкий план предсмертными эмоциями, контроль я точно удержу. А потом рассчитываю пустить в дело "внедрение". Как минимум на несколько дней это должно сработать. За это время я найду какое-то решение этой проблемы.

Как только мужчина окончательно отдаёт концы, обгадив штаны, даю команду подняться на второй этаж. Добираюсь до большой гостиной, в которой мачеха недавно принимала гостей. Разворачиваюсь к девушкам.

— Теперь запоминайте. Первое: вашим приоритетом становится моя безопасность. Делайте всё, чтобы мне ничего не смогло навредить. Это касается всего: от бытовых действий до разговоров с другими людьми. Вы сами тоже не сможете причинить мне вред. Второе: отныне вы служите только мне и выполняете любые мои команды. Чего бы они ни касались и каких бы жертв с вашей стороны ни потребовали.

Решаю ограничиться всего двумя установками. Так будет проще в плане внедрения. Тем более, что сознание Айлы точно постарается их отвергнуть — попробую вбить в её мозг ещё одну сваю, и период действия будет сильно короче. Да и две используемые мной концепции далеко не самые простые.

Снимаю поводок с Падмы. Давление на собственное сознание сразу ослабевает: — удерживать под контролем один объект куда проще. Упираю взгляд в индианку.

— Иди вниз и займись телом дворецкого. Отчисти ковёр, сними с него одежду, а труп разделай на части. В процессе подумай, как от него можно избавиться.

Девушка делает шаг в сторону, но сразу же останавливается, поворачивая ко мне голову.

— Измельчитель органики. Если засовывать по кускам, то его переработает в мелкое крошево. А потом можно будет слить всё это в канализацию и промыть сам очиститель.

Не самый изящный ход. Но если подумать, кто будет искать останки человека в громадной канализационной сети Дели?

— Действуй.

Когда Падма выходит, перевожу взгляд на Айлу. Эта смотрит на меня с явным страхом. Было бы лучше, заложи я в неё чувство обожания к этой толстой туше. Но боюсь, подобная установка не продержится и суток. А то и ещё меньше. Слишком сложное вмешательство — такой уровень требует хирургической точности. Тогда как мой текущий инструментарий больше напоминает инструменты кузнеца. Могут сминать и крушить, но неспособны на решение деликатных задач.

Снимаю "поводок". Сдерживаю вздох облегчения: нагрузка на моё собственное сознание сразу же ослабевает. Прищурившись, оглядываю голую девушку.

— На колени. Ползи ко мне.

Опустившись на пол, подползает вплотную. В процессе задействую на ней свою самую первую мыслеконструкцию, усиливающую сексуальное желание. Её организм пока полностью не отошёл от недавнего пика возбуждения, так что подход срабатывает. Оказавшись рядом, начинает тереться лицом и грудью о ноги. А спустя какое-то время я уже насаживаю её ртом на член.

В этот раз тело пухляша справляется с задачей намного лучше: я успеваю поставить её раком на диван и отодрать, прежде чем сдерживаться становится невозможно. Жаль, что количество вибраций тонкого плана куда меньше, и они слабее: фонтанируй она эмоциями, как в первый раз, вопрос развития на ближайшие дни решился бы сам собой.

Когда, закончив, отступаю назад, смотря, как из неё вытекает сперма, слышу слабый голос.

— Ты убьёшь меня?

Пожимаю плечами.

— Пока не решил. Наверное, да.

Резко разворачивается, усаживаясь мокрой промежностью на подушку.

— Почему? Я ведь полностью послушна. Эта твоя ментальная техника... Она не даст мне ничего сделать.

Если быть более точным, через какое-то время контроль пропадёт. Но ей об этом знать совсем необязательно.

— Не даст. Но ты успела сделать меня своим врагом ещё до этого. Гораздо раньше.

Облизывает губы.

— Я просто выполняла приказы. А теперь могу верно служить тебе.

Приземляю жирное тело на стул и с сарказмом интересуюсь:

— Разве у тебя есть выбор? До этого он был, и ты шла