Кендалл проснулась от храпа Сойера и сильного приступа страха. Они провели чудесный вечер, прекрасно подходят друг другу, но придется возвращаться в реальность. К работе с боссом, который не приемлет подобные вещи. К тому же отец Сойера порядком напугал ее. Это не предвещает ничего хорошего для их дальнейших отношений.

Она на цыпочках прошла в комнату для гостей и взяла платье, которое окончательно высохло. Втиснулась в него, застегнула молнию, аккуратно сложила свитер Сойера. Правда в том, что она не хочет уходить, желает насладиться временем, проведенным с Сойером. Будто ей предложили огромную порцию мороженого с шоколадом, которое можно есть сколько угодно и не поправиться. Слюнки текут. Вкуснятина. Он утоляет ее голод. Но они решили не смешивать секс и работу. Из чего следует, что она не имеет права поедать десерты, когда вздумается.

Она заварила кофе. Может быть, чашка утреннего мужества поможет смягчить поток слов, которые надо проговорить, прежде чем уйти. Он пьет кофе со сливками и без сахара – именно так она и приготовила.

Кендалл вернулась в спальню. Перед открывшейся картиной невозможно было оставаться равнодушной. Он спал на животе, одеяло сбилось на поясе, лицо повернуто в ту сторону, где спала она. Хороший знак. Спящим он выглядел до боли очаровательным. Она поставила чашку на прикроватный столик, шагнула назад и покашляла. Прошло несколько мгновений. Он не пошевелился.

– Сойер, ты не спишь?

Нет ответа. Она закусила губу, оглядывая комнату. Что теперь?

– Сойер, мне нужно идти.

Он поднял голову и повернулся к ней, приоткрыв глаза.

– Что? Ты что-то сказала?

О боже, он даже более очаровательный, чем она предполагала. Лучше сделать все быстро.

– Мне нужно идти. Я не могу опаздывать, кроме того, надо заехать домой переодеться.

– Не хочу, чтобы ты уходила, но понимаю. – Он бросил взгляд на тумбочку, подвинулся и похлопал по постели рядом с собой. Она осталась стоять. – Это мне? О, кофе великолепен. Иногда домработница приносит мне кофе, но к ней я не так прикипел, как к тебе.

Он сделал глоток.

– Присядь на секунду.

– Мне правда нужно идти.

– Только на секунду, обещаю. Без шуток.

Она слишком хорошо знала, что захочет его поцеловать, как только сядет на кровать и окунется в то, что они делали прошлой ночью. Этот фантастический мир стоило посетить, но жить там нельзя. Ей нужно напомнить себе об этом.

– Только на секунду.

Кендалл присела на край кровати, он взял ее за руку.

– Я только хотел сказать тебе, что вчерашний день был потрясающим. Я был идиотом, не позвонив тебе после свадьбы. Мне очень жаль.

– Все в порядке. Ты уже извинялся. Я соврала тебе насчет кольца. Мы более чем на равных.

– Я прошу прощения из эгоистичных мотивов. Чувствую, что остались вещи, которые нужно исправить. Я еще не водил тебя на ужин. Если какую-то женщину и стоит напоить вином и накормить, так это тебя.

У нее нет защиты от мужчины, говорящего романтичные вещи. Нужно вспомнить, как часто такие слова оказываются пустыми.

– Можно устроить деловой ужин. Определенно точно никакого вина. Поговорим об этом позже, я опаздываю.

– Сегодня вечером?

– Ты ведь помнишь, как я рисковала, придя сюда? Переспав с тобой? Это не должно повториться. Было прекрасно, но и все.

– Я тоже рисковал. А если бы мы повздорили? Мне по-прежнему нужна твоя помощь с отелем. Нам бы было трудно продолжать работать вместе.

Кендалл не верила своим ушам. Он рисковал? Она убедилась, что стоит достаточно далеко, чтобы он не смог до нее дотянуться.

– Возможно, ты и рисковал, но я куда больше. Ты сам себе хозяин. Худшее, что может с тобой случиться, – пара неловких разговоров. А надо мной начальство, и у меня нет страховочной сетки в виде целевого фонда, или большого наследства, или, по крайней мере, гарантии занятости. Мой начальник уволит меня без вопросов, если узнает об этом.

– Каким образом о нас узнают? Мы достаточно осторожны.

– Сойер, послушай себя. Твой отец следит за каждым шагом. А после вчерашнего, я более чем уверена, следит и за мной. Сейчас именно мне придется спуститься вниз и ловить такси. Кто угодно может увидеть меня, выходящей из твоего дома. А что потом?

– Я хочу увидеться с тобой снова.

– Мы увидимся. Послезавтра. В отеле. Для интервью с Маргарет Шарп. Мы будем встречаться, и у нас сохранятся хорошие рабочие отношения, мы сделаем красивые фотографии твоего отеля, и в канун Нового года он с успехом, который вскружит тебе голову, откроется.

– Я не это имел в виду.

– Но это то, что для тебя важнее всего, разве нет? Отель.

– Это нечестно. Мы друг друга еще недостаточно хорошо знаем.

– Именно по этой причине никто из нас не должен рисковать всем, чтобы насладиться сексом.

– Ты определенно умеешь быть голосом разума, не так ли? Пообещай мне одну вещь.

Он приближался. Кендалл чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Какую?

Он сжал ее локоть и склонился.

– В канун Нового года, когда мы завершим работу и закончится весь этот кошмар, ты поцелуешь меня, когда часы пробьют полночь.

Кендалл знала, что его просьба ничего под собой не имеет. Он не из тех, кто ходит на свидания и дожидается женщин. В канун Нового года он будет вести под руку другую, а ей придется улыбаться и делать вид, будто ее это не волнует. Да, возможно, будет последняя ночь, и придется смириться с этим.

– Хорошо, я обещаю.

Она вышла из квартиры и бросилась по ступеням вниз, но в вестибюле столкнулась с Уолтером.

– Да, разумеется, – ответил тот на просьбу поймать такси.

Кендалл почувствовала неодобрение в его голосе, надела солнечные очки и не сказала больше ни слова, пока Уолтер останавливал такси.

– Спасибо. – Она дала ему два доллара и запрыгнула в такси.

Однако проехала лишь полпути, когда на телефон пришло сообщение от Уэса.

«Что случилось с тобой вчера?»

Ну все понятно, сегодня понадобится много терпения.

«Гранд-Легаси». Много дел. Погода не способствовала».

«Ты была с Сойером?»

У нее паранойя?

«Да. В отеле».

Она не любила лгать, но Уэс – особый случай. Его поведение располагает к откровенности. К счастью, на этом он закончил расследование. Она откинулась на сиденье, раздираемая противоречиями. Вчерашний день и ночь с Сойером – все, что она хотела от него. Однако нет смысла воодушевляться тем, что не продлится долго, как бы приятно и соблазнительно это ни было.