вам, по служебному долгу, сведения. Они действуют от моего имени. Подробности я доведу до каждого персонально.

Главнокомандующий снова склонился над картой, жестом пригласив генералов приблизиться поближе. Довольно долго говорил, водя указкой по карте, отвечал на вопросы. Жёстко выговаривал некоторым, пресекая возражения.

В помещении стало невыносимо душно, в подсвечниках догорали свечи, за окном давно уж потемнело. Все устали. Только Кутузов, будто не чувствуя усталости, продолжал излагать свои мысли по диспозиции предстоящей баталии.

– Таким образом, – главнокомандующий выпрямился, оглядев уставшие лица генералов, – успех нашей операции возможен только путём постепенного истребления, изматывания и расконцентрирования, то есть распыления войск противника. Впустую на рожон не лезть, солдат беречь. Держаться скромного поведения. И помните: максимум бдительности, за нашими действиями пристально наблюдают. Прошу избегать использование курьерской службы для доставки какой-либо корреспонденции. За ней противником ведётся охота. Поэтому задачи, поставленные перед вами здесь, должны исполняться на местах точно в назначенное время и любой ценой. Любой сбой в исполнении индивидуально поставленных задач может привести к срыву генерального плана. Всем приступить к действиям согласно изложенному здесь плану, но без суеты.

Уставшие, измученные духотой, загруженные полученной информацией генералы поспешили на улицу.

Вечерний прохладный воздух, пахнувший цветущей липой, приятно охладил своей свежестью разгорячённые, тронутые сединой головы. Вокруг звенела тишина наступающей южной ночи.

– Да-а, господа, – тихо проговорил Войнов, – а в Петербурге сейчас только снег сошёл, зелёная травка начинает пробиваться. А здесь тишина, воздух какой чудесный. Цветущей липой пахнет, сиренью.

– Согласен, Александр Фёдорович! А вот в Париже каштаны, должно быть, расцвели, – грустно проговорил Ланжерон. – На улицах Одессы прошлой осенью высадили саженцы платанов, их специально доставили морем греки. Заказали и каштаны, но мешает война. Ничего, греки привезут. Уж очень жарко летом на наших молодых улицах. Только когда можно будет укрыться в их тени? Мне уже не дождаться.

– Оценят ли потомки потуги наши, – грустно проговорил генерал Марков.

– Оценят, обязательно оценят, Евгений Иванович, – поддержал Маркова командующий артиллерией армии генерал-майор Резвой.

Так, тихо переговариваясь меж собой, стояли и наслаждались прекрасным вечером почтенные генералы. Когда еще наступит короткий момент наслаждения жизнью, такой короткой и нужной государству Российскому, его защите и укреплению.

Глава 11

В ставке командующего турецкими войсками Ахмет-паши, расположенной в городе-крепости Шумла, собирался военный совет.

Накануне поступили сведения, добытые французом Анжели, о состоянии русской армии, расположении основных сил и предпринимаемых действиях командующего Дунайской армии Кутуз-паши. Из полученных сведений исходило, что Молдавская армия сильно сократила свою численность в связи с отправкой большой части своих войск в Молдавию и с дальнейшей переправой их в Россию. В связи с этими обстоятельствами Молдавская армия переименована в Дунайскую армию. Кутуз-паша никаких острых действий не проводит, остатки войска рассредоточены по гарнизонам вдоль Дуная. В его свободном распоряжении сосредоточено не более четырнадцати тысяч, расположенных в районе крепости Рущук.

Таким образом, раскладка сил была далеко не в пользу русских сил. Ахмет-паша понимал, что у него есть возможность безболезненно расправиться с Кутузовым и направить свою армию на Бухарест. Тем более что в Шумлу должны подойти свежие силы из Варны. Вот и решил великий визирь не оттягивать время. Имея в Шумле сорок тысяч своих войск, он решил выступить к Рущуку и вернуть крепость себе немедленно, пока русские расслаблены и не предпринимают никаких военных действий, как показывает разведка, не собираются что-либо предпринимать в ближайшее время. Тем более что на этом настаивают французские союзники.

Ахмет-паша знал, что Наполеон собирает свои войска у западных границ России. Его послы обивают пороги султанского дворца, где всячески настаивают на начале более решительных действий, дабы русские не могли усилить армию войсками, снятыми с Дуная. Сам султан не очень доволен осторожными действиями Ахмет-паши. После ряда восстаний янычар, недовольных правлением султана, Махмуд II требовал от Ахмет-паши решительных действий.

Размышления Ахмет-паши прервал тихий, но настойчивый стук в дверь. Вошёл секретарь, ровным голосом доложил:

– Совет собрался, мой господин! – секретарь почтительно склонился, ожидая ответа.

– Все прибыли, кого я жду?

– Да, мой повелитель! Собрались все старшины, которым вы велели быть, – ответил секретарь.

– Хорошо, сейчас буду.

Секретарь, пятясь, не разгибаясь в поклоне, тихо вышел.

Визирь, погружённый в раздумья перед советом, подошёл к окну. Там в отблесках заката затихал переполненный жителями и войсками славный город. «Не одну битву выдержали стены. Не одну осаду перенесли доблестные защитники. Завтра войска уйдут. Улицы города опустеют. Горожане вздохнут свободней», – подумал, любуясь багровым закатом, Ахмет-паша.

Он оправил строгий форменный, расшитый тонким серебряным орнаментом сюртук. Нащупал рукой украшенную бриллиантами золотую рукоять сабли, выпрямив спину, решительным шагом отправился на военный совет.

Все присутствующие встали, склонились почтительно перед вошедшим сераскиром. Тот, чеканя шаг, прошёл к своему креслу, установленному на небольшом пьедестале. Внимательно оглядел собравшихся, как будто пересчитал, и кивнул разрешающе мулле. По окончании короткой молитвы сел сам, пригласил всех сесть.

– Наши доверенные люди, – начал свою речь великий визирь, – сообщили нам, что силы гяуров значительно сократились. Почти половина войск выведена из состава русской армии. Половина оставшихся войск рассредоточена по крепостям. Пять тысяч находится в Силистрии, примерно столько же стоит в Никополе, ещё примерно пять тысяч держат оборону в Рущуке. Там же расположена большая часть артиллерийских орудий. Таким образом, армия гяуров рассредоточена по всему среднему Дунаю. У Кутузова не более пятнадцати тысяч войск, которыми он может свободно распорядиться. Каких-либо действий, перемещений в русских войсках не наблюдается. Таким образом, для нас сложилась крайне благоприятная обстановка. Что думают мои старшины? Каково ваше мнение по создавшейся обстановке?

– Мой господин! – обратился к визирю седой, слегка располневший один из старшин.

Судя по красному кафтану с чёрными кожаными наплечниками, это был старшина янычар.

– Видимо, после неудачных попыток выступлений в Стамбуле части недовольных внутренней политикой янычар, – старшина пытался выразить визирю свою преданность; понимая, чего именно ждёт от совета великий визирь, он решил высказаться первым. – Видимо, не без помощи Всевышнего нам выпала удача. Силы неверных просто смешны. Нам надо воспользоваться столь удачно для нас сложившейся ситуацией. Верные Вам янычары не подведут. Они готовы в любой момент выступить и выполнить ваше любое поручение.

Старейшина, окончив речь, слегка склонил в почтении голову. Из-под чёрной чалмы виднелись, видимо, совсем недавно поседевшие волосы.

Тут решительно встал старейшина сипахов Бошнак-Ага. Уверенным голосом, чётко выговаривая слова, обратился к визирю:

– Мой господин! Верная повелителю и вверенная вам тяжёлая конница готова выступить в поход на неверных по первому вашему повелению. Но я хотел бы обратить внимание на главнокомандующего русской армией на Дунае.

Старейшина поднял