— Когда-то, давным-давно, — ответил он.

Женщина покачала головой:

— Идеи бывают опаснее пуль. Просто они убивают не сразу.

Он с улыбкой кивнул. Женщина отвернулась к экранам, в режиме реального времени охранявшим ее безопасность, и одним глазом наблюдала за Клейтоном, а другим смотрела в компьютер с электронной книгой. Джеффри прошел через кольцо металлоискателя и вошел в зал периодики.

Агент был там один. Он сгорбился в чересчур мягком кресле, и было видно, что сидеть ему неудобно. Однако, заметив Клейтона, он в один миг оттолкнулся от кресла, энергично поднялся и подошел к нему.

— Не люблю сдавать оружие, даже в библиотеке, — признался он, и по лицу его скользнула кривая улыбка.

— Да, леди на пропускном пункте уже на вас пожаловалась.

— С «у́зи»[21]наперевес, она вольна молоть, что ей вздумается.

— В этом есть доля истины, — согласился Джеффри. Затем он сунул кожаный портфель с лежащими внутри тремя папками агенту Мартину. — Вот ваши досье. Как уже было сказано, без дополнительной информации по этим убийствам я ничем не могу вам помочь. Так что передать ее мне в ваших же интересах.

На эти слова полицейский предпочел ничего не ответить. Вместо этого он сообщил:

— Я уже переговорил с деканом факультета психологии. Он дал добро на ваш немедленный отъезд. Вы получаете отпуск. Вот тут я написал имена профессоров, которые дочитают ваш курс. Возможно, вы захотите обсудить с ними какие-то детали до того, как мы отправимся в путь.

Джеффри открыл рот от удивления и, заикаясь, выдавил из себя:

— Какого черта? Я никуда не собираюсь ехать. Вам никто не давал права кому-либо звонить и о чем-то договариваться. Я уже сказал вам, что не собираюсь помогать и не намерен менять своего решения.

Проигнорировав возражения Клейтона, агент Мартин продолжил:

— Однако я не знал, что́ мне следует сказать вашим подружкам. Решил, что, может, вам сперва самому захочется им что-то сказать. Придумать какое-нибудь логичное объяснение. Ну, в общем, что-то соврать. Потому что мне чертовски не хочется, чтобы вы сказали им или кому-то еще правду о том, над чем вам придется работать и где именно. Ваш заведующий кафедрой, например, убежден, что вас вызвали в Вашингтон. Пускай он так и останется в этом своем заблуждении, лады?

— Да пошел ты! — зло прервал его Джеффри. — Я умываю руки.

Агент Мартин грустно улыбнулся.

— Не думаю, что мы подружимся, — заметил он. — Надеюсь, однако, со временем вас восхитят некоторые из моих наиболее исключительных качеств… ну хотя бы оценить их вам все-таки придется… Да нет, вряд ли. Пожалуй, друзьями мы с вами все-таки не станем. Но это, в конце концов, не так уж и важно. Так ведь, профессор? Главное ведь сейчас вовсе не это, а нечто совсем другое.

Джеффри покачал головой:

— Забирайте свои чертовы папки. Желаю вам удачи.

Он уже стал поворачиваться, чтобы уйти, как вдруг почувствовал, что агент крепко ухватил его за руку. Мартину было не занимать силы, и он стиснул руку Клейтона с такой мощью, словно хотел сказать, что с ним шутки плохи, хотя в данный момент причиняемая им боль вполне адекватна создавшейся ситуации. Джеффри попытался вырваться, но это ему не удалось. Агент Мартин притянул его поближе к себе и с горячностью зашептал прямо ему в лицо:

— Хватит спорить, профессор. Дебаты закончены. Вы станете просто делать то, что я скажу, потому что, как мне сдается, вы единственный человек в этой поганой стране, который может сделать то, что мне нужно. Так что я больше не задаю вопросов. Теперь я приказываю. Я говорю, а вы просто слушаете. Понятно, профессор?

Угроза в его голосе показалась Клейтону едва ли не осязаемым. Он чувствовал ее кожей, как жар солнца в безоблачный летний день. Собрав силы, он постарался обуздать страх и сохранить самообладание.

— Хорошо, — медленно выдавил он из себя. — Говорите то, что, по вашему мнению, мне нужно знать.

Агент отступил назад и знаком указал на стол и стоявшее рядом с ним кожаное кресло. Джеффри шагнул вперед и, пододвинув кресло, уселся в него, после чего сухо произнес:

— Начинайте.

Мартин опустился на стоявший неподалеку деревянный стул с высокой прямой спинкой и, открыв портфель, извлек из него все три папки. Он сердито посмотрел на Джеффри и бросил на стол перед ним одну из них.

— Над этим делом я в настоящее время работаю, — резко сказал он. — В позднее время девушка возвращалась домой от соседей, где присматривала за маленьким ребенком. Тело нашли спустя две недели.

— Продолжайте.

— Нет, погодите-ка. Теперь посмотрите на эту девчонку. — И он пододвинул к Джеффри вторую папку. — Не кажется ли вам что-то в ее внешности очень знакомым, а, профессор?

Джеффри вгляделся в лицо девушки. «С какой стати, — подумалось ему, — она может быть мне знакома?»

— Нет, — ответил он.

— Может, вам что-нибудь подскажет ее имя?

Агент тяжело дышал, будто пытаясь справиться с обуревавшим его сильным гневом. Он взял карандаш и написал на папке: «Марта Томас».

— Это вам о чем-нибудь говорит, профессор? Наводит на какую-то мысль? Семь лет назад. Тогда вы первый год работали в этом вашем достославном учреждении высшего образования. Теперь вспомнили?

Джеффри кивнул, ощутив где-то внутри себя холод одиночества:

— Да, теперь, когда вы назвали имя, я вспомнил. Она училась на первом курсе и посещала мой вводный курс. Одна из двухсот пятидесяти записавшихся. Осенне-зимний семестр. Посещала семинары две недели, а потом исчезла. А лекцию прослушала только одну. Не припомню, чтобы с тех пор когда-либо ее встречал. Разумеется, мы с ней никогда не разговаривали. Вот и все. Ее нашли тремя неделями позже в лесу неподалеку отсюда. Насколько я помню, она обожала кататься на велосипеде. Полиция сочла, что ее похитили во время очередной поездки. Арестов не производилось. Не помню даже, чтобы меня допрашивали.

— И вы не предложили свою помощь в расследовании, когда оказалась убитой ваша студентка?

— Предложил. Местная полиция от моего предложения вежливо отказалась. У меня тогда еще не было такой репутации, какая у меня есть сейчас. Материалов с места преступления мне никто не показывал. Я и не подозревал, что она стала жертвой серийного убийцы.

— И местные кретины об этом тоже не подумали, — с горькой иронией подхватил Мартин. — Девушку выпотрошили и положили на землю, словно некий связанный с религией символ, у нее отсутствовал палец, и… и все-таки до этих идиотов так и не дошло, с каким явлением они имеют дело.

— В наши дни убивают слишком много людей. Инспекторам убойного отдела самим приходится решать, какие дела есть смысл расследовать, а какие так навсегда и останутся «глухарями». Их как бы сортируют на перспективные и бесперспективные.