А пока зала библиотеки была лишь предметом демонстративной гордости. Приложением к замку. Чтение было не в чести ни у молодых барышень, ни у молодых господ. И если по поводу способности к собирательству книг гости князя уважительно цокали языками, то над увлеченностью литературой Гали столько подтрунивали, что она приобрела привычку читать по ночам. Когда замок погружался в сон, не было опасности, что из-за спинки кресла возникнет кто-нибудь усмехающийся и нелестно проходящийся по поводу ее, Гали, умственных способностей.

Безмолвные переходы замка заполняются легкими шагами сквозняка. Из-за не прикрытых шторами оконных проемов льется почти осязаемый лунный свет. В полусне над очередной книгой Гали не раз казалось, что лунные лучи – это нити, из которых можно соткать какой угодно фантом. Ее мысли укутывались в ткань ночи, возрождая из безмолвного забвения когда-то увлекавшие автора повествования искры мечтаний. И Гали казалось, что библиотека дарила ей возможность почувствовать за спиной крылья, в наличии которых она, скорее всего, постыдилась бы признаться днем.

Однако этой ночью пробираться в северное крыло замка Гали заставила не мистическая притягательность библиотеки. Гали было пятнадцать лет, и ей просто хотелось обрести доказательства своей правоты.

Несколько ночей назад ее времяпровождение в библиотеке едва не было рассекречено. Россыпь цокота копыт вспугнула ее, заставив в мгновение задуть свечи и спрятаться за тяжелую портьеру. Любопытство очень скоро победило в ней страх, и Гали осторожно выглянула в окно. Два всадника, в одном из которых она узнала отца. Едва сдержавшись, чтобы не распахнуть окно и издать приветственный крик, к слову сказать, крайне неприличествующий ее положению и возрасту, она едва слышно захлопала в ладоши и запрыгала на месте.

«Ура! Отец вернулся! А говорили, что его не будет больше месяца! Значит, мне не придется так долго ждать отложенную из-за переговоров поездку в Харад!»

За завтраком она изнывала от своего знания, ожидая, что вот-вот распахнутся двери и войдет князь Всемир. Широкими шагами он пересечет залу, улыбаясь внезапному приезду – сюрпризу, и поцелует дочку в макушку, а жену в щечку. Но он не вошел. Ни в это утро, ни на следующее. И ничто вокруг не выдавало его присутствия. В какой-то момент ей стало казаться, что все виденное в библиотеке всего лишь плод воображения.

На следующую ночь до нее донесся размеренный стук шагов, пересекающих потолок библиотеки из угла в угол. Сначала она не обратила на него внимания. Отец часто расхаживал во время своих ночных бдений, порой надиктовывая секретарю накопившиеся за день мысли, могущие обрести только в спокойствии ночи достойную форму. Секретарь зевал, скрипел карандашом, записывая каракулями наскоро сокращенные слова. Днем текст, переписанный каллиграфическим замысловатым почерком, ложился на гербовую бумагу и приобретал почетное звание указов, законов или писем дружественным сюзеренам.

И в тот раз заслышав сквозь завесу подкрадывающегося сна хождение над головой, Гали нисколько не удивилась. Она улыбнулась, свернувшись поудобнее в облюбованном ею кресле, положив под голову читаемую книгу вместо подушки. Проснувшись на рассвете от холода, захватив канделябр с печальными оплывшими огарками свечей, Гали, зевая, побрела обратно в спальню. Мина не проснулась, лишь проворчала что-то недовольно сквозь потревоженный стукнувшей створкой двери сон, давая Гали возможность и в этот раз не обнаружить свое отсутствие ночью.

Княжна сидела на широченной кровати, раскладывая многочисленные подушки лишь в ей одной известной последовательности, чтобы получилось максимально удобное ложе, как вдруг ей вспомнился ночной шум. Не узнать шаги отца было невозможно – столько ночей подряд они сопровождали ее чтение. Гали тогда хлопнула в сердцах рукой по подушке – значит, ничего ей не привиделось и князь действительно в замке!

Но почему он сам не обнаруживает себя, и уж совсем непонятно, почему мать столь ревностно отстаивает версию о том, что Гали обманывает зрение?

Сегодня все должно было определиться. Девушка решительно вздернула подбородок – она сама преподнесет отцу сюрприз! Рубашку она снимет и оставит в библиотеке, и, оставшись в костюме для верховой езды, предстанет перед глазами светлейшего князя в том виде, показаться в котором уже не стыдно. Ну, если не брать во внимание полное отсутствие юбки, конечно.

В детстве, когда в замке собиралось во время семейных праздников огромное количество кузенов и кузин разной степени родства, пока взрослые развлекались балами и интригами, дети находили для себя довольно оригинальные занятия. Одним из них было лазанье на спор по узкому карнизу, опоясывающему башни и замок на нескольких уровнях. То здесь, то там стены замка были увиты плющом. Держась за толстые стебли плюща и вжимаясь в камень стен, можно было умудриться пройти от одного оконного проема до другого.

Девчонки визжали, а мальчишки залезали обратно бледные и с ободранными ладонями.

Однажды на карниз, проходящий под окнами библиотеки, была сброшена кошка, которая непонятным образом материализовалась в тот же день этажом выше в запертом кабинете князя. В то, что кошка обладала способностью к магии, не поверил никто, кроме самой маленькой участницы проделки. В тот же вечер мальчишки, несмотря на протест всей женской половины компании, сбросили многострадальную кошку на карниз еще раз. И сами спустились за ней следом. Так был найден не известный никому ранее путь из библиотеки в кабинет по внешней части стены.

Все на самом деле было просто. Два карниза шли параллельно один над другим. Они задумывались элементами декора и были поэтому очень узкими и сглаженными – архитектор замка сотворил их не для того, чтобы по ним лазили неразумные дети. Со стороны северной стены, там, где они доходили почти до самого угла здания, под воздействием времени и его вечной подруги сырости откололось несколько кусков облицовочной плитки, и выступающие под ней камни кладки образовали подобие крутой лестницы, скрытой от глаз в зелени плюща.

В библиотеке Гали поставила канделябр на пол. Повесила на спинку кресла сложенную рубашку и чепчик.

Со стороны потолка едва слышно раздавался звук размеренных шагов. Девушка улыбнулась – во времени она не ошиблась.

Гали развела в разные стороны тяжелые половины портьер. Прикрепила их к торчащим из стены по обе стороны окна захватам. Затем она бесшумно подняла задвижку и очень медленно потянула на себя раму, разбухшую от бьющих в нее осенних дождей. Створки поддавались неохотно, норовя скрипнуть при любом ее неверном движении.

Окно открылось, разошлись в разные стороны его половины – порывом ветра погасило сразу все свечи. Гали закрепила ставни по обе стороны окна и села на подоконник.

Сердце билось быстро-быстро, и от этого у девушки немного дрожали пальцы. Она несколько раз глубоко вдохнула холодный ночной воздух. На секунду прикрыла глаза, чтобы собрать вместе силы, мысли и решимость.

Придерживаясь за край подоконника одной рукой, княжна глянула за край. Внизу серой полосой светлел в темно-синей вязкости ночи каменный выступ карниза.