звания российского офицера…

— Успокойся, Андрюша… — нахмурился Илья Сергеевич. В квартале от ГубЧК военное подразделение. Как только дежурный первый выстрел услышит— сразу армейцев вызовет. Перестреляют вас как куропаток… Да и охрана в самом ГубЧк не мужики в лаптях…

Шалый вздохнул:

— Правы вы, черти…

Илья Сергеевич внимательно взглянул на Олега:

— Не будем пороть горячку, парень. Есть у меня в городе хороший знакомый, адвокат Арцибашев. Он придумает, как твою супругу высвободить…

Хозяин дома привстал и поставил чайник на плиту.

— А вы, ребятки, и вправду уходите. Пока не поздно…

— Илья Сергеевич, старую подводу и лошаденку дашь?

— Дам. Только отремонтируйте ее сначала…

После завтрака Олег еще пару часов вздремнул. Побои не прошли бесследно: ребра ныли, да и головная боль еще давала о себе знать. Он медленно привстал и подошел к зеркалу. Нос распух как картофелина, а под глазами образовались темно-фиолетовые синяки… На голове повязка… Да, вид еще тот… Пожилой хозяин дома кашеварил у печки.

Олег задумался, как же быть дальше. На душе стало тревожно, он понимал, что Илья Сергеевич его просто успокоил, вытащить Оксану из тюрьмы вряд ли получиться. Играть в кошки-мышки с чекистами тоже опасно, и сдавать Шалого Олег тоже не хотел, Андрей Шалый показался вполне нормальным адекватным человеком, который просто стал жертвой обстоятельств.

Из сложившегося положения Олег видел только один выход. Он ведь может очень здорово помочь Советской Республике, которая только начала восстанавливать экономику после войны. Олег хорошо знает устройство подстанций, оборудования, виды альтернативной энергетики. Помнится, он еще на практике в институте собирал с друзьями ветряки, ветрогнераторы для получения бесплатного электричества. Теперь осталось только выйти на нужный людей, на министра или попасть на приём к Калинину… и уже тогда, когда он станет знаменитым инженером или ученым этого времени, и заручится поддержкой влиятельных людей, то и Оксану можно будет вытащить из лагеря… Сегодня он еще денек отлежится, а завтра нужно ехать в Волокамск…

— Илья Сергеевич, а где Шалый с Матвеем?

— Во дворе, подводу ремонтируют.

На улице неожиданно громыхнул глухой выстрел. Затем еще два выстрела подряд. Во дворе послышался топот, крики, и снова выстрелы.

— Спрячься в комнате! — нахмурился хозяин. Он хотел подойти к окну, но стекло неожиданно разлетелось на мелкие осколки.

— Похоже выследили, суки… — пробурчал Илья Сергеевич.

Входные двери распахнулись. В хату ворвались двое вооруженных красноармейцев с винтовками.

— Руки в гору!

Солдаты направили оружие на Олега и Илью Сергеевича.

Следом вошел здоровенный военный в буденовке и шинели, широкоскулый, на бледных щеках белые следы от оспин.

— В доме еще кто есть?

— Никого, — растерялся Илья Сергеевич.

— Вы кто такие?

— Я фельдшер бывший. Илья Сергеевич Красин. Это мой дом. А это мой гость…

— Олег. Олег Козырев.

— Антон, этих тоже в расход… — равнодушно кивнул здоровяк.

За дверью раздался выстрел, а следом душераздирающий собачий визг.

Красноармейцы бесцеремонно вытолкали Илью Сергеевича и Олега на улицу. Рядом с крыльцом лежал рыжий пес с простреленной головой, он еще слегка дергался, уставившись остекленевшим взглядом на избу.

— Джек… — выдохнул Илья Сергеевич. — Что же вы делайте, суки…

Небольшой чернявый красноармеец пнул собаку в живот и хотел повесить ружье на плечо. Илья Сергеевич резко развернулся и выхватил у него из рук ружье. Здоровяк за спиной вскинул пистолет и выстрелил в голову фельдшера. Выстрел оказался оглушительно звонким. Илья Сергеевич молча упал рядом собакой, уткнувшись лицом в снег.

Олег замер. Он заметил у дальнего сарая телегу с запряженной лошадью. Рядом лежали два трупа в неуклюжих позах, Шалый и Матвей. Чуть подальше стояли еще двое вооруженных красноармейцев, о чем-то тихо переговариваясь.

Олега толкнули стволом в спину и отвели к задней стене дома.

— Мужики… — дрогнувшим голосом сказал Олег. — Что же вы делайте…

— Заткнись, сволота белогвардейская… — процедил сквозь зубы красноармеец и вскинул винтовку.

— Подожди, Алимов… — здоровяк подошел и внимательно взглянул на Олега. — Кто тебе морду разукрасил?

— Парни из деревни. Убить хотели, а фельдшер меня в лесу нашел и помог.

— Так ты не из банды Шалого?

— Нет. Можете связаться с комиссаром Ковалем из Артемьевского ЧК. Он знает меня и все подтвердит.

— Коваля ночью застрелили… — вздохнул здоровяк. — С утра подняли два военных подразделения прочесать лес, нас отправили на этот кордон.

— Вот оно как… — вздохнул Олег. — Тогда помощник Коваля, комиссар Воронцов подтвердит…

Здоровяк задумался и обернулся к красноармейцу:

— Этот пока с нами поедет. Он единственный из банды Шалого в живых остался. Пусть расскажет о своих подвигах…

На подводах ехали около часа и добрались до места, напоминающего военный полевой лагерь. На въезде стояла большая повозка. Внутри, за мешками с песком, стоял пулемет «Максим», рядом курил пожилой красноармеец. В лагере стояло больше десятка повозок, армейские зеленые палатки, в центре старое кирпичное здание. Повсюду сновали вооруженные бойцы. Стоял гомон, будто на рынке.

Олега завели в здание и заперли в небольшой темной комнате.

От нервного потрясения голова снова разболелась. К тому же в комнатке оказалось довольно холодно. Но не прошло и получаса, как за Олегом явился тот же красноармеец, который его чуть не расстрелял. Его привели в большую протопленную комнату. За столом сидел плечистый широкоскулый брюнет лет сорока, в военной гимнастерке и галифе. Он кивнул и представился:

— Начоперот Мазур. Слышал, наверное?

Олег покачал головой.

— Слушай внимательно, мразь… чем больше расскажешь — тем больше шансов для тебя остаться в живых.

— О чем я должен рассказать?

— О банде Шалого. О своих кровавых преступлениях за последние месяцы.

— Свяжитесь с ЧК Артемьевска. Найдите комиссара Воронцова. Он подтвердит, что я вовсе не из банды.

Брюнет резко привстал. Он приблизился и железными пальцами схватил Олега за кадык:

— Может еще с Троцким связаться, падаль белогвардейская? Я каленым железом у тебя правду из сердца вырву!

Брюнет медленно отпустил Олега и просипел:

— Из тебя все равно рано или поздно выбьют показания. Ты, уебок, будешь кровью ссать и сдохнешь в мучениях через пару дней. Лучше сразу напиши чистосердечное.

— Что написать?

— О том, что по заданию главаря Шалого, прошлой ночью вы с подельником проникли в домовладение комиссара Коваля и раскроили ему череп топором.

— Прошлой ночью я едва передвигался. Меня самого недавно чуть не забили до смерти в лесу…

— Комиссар Коваль оказал сопротивление, вот и побои на твоей морде… — пожал плечам брюнет. — Ну и рожа-то у тебя…

— Я не буду ничего писать. Есть такое понятие, как презумпция невиновности…

Брюнет подошел к двери и выкрикнул:

— Касимов, Лядов!

В комнату вошли два молодых крепких красноармейца.

— Займитесь этой сволочью. Я пока на воздух